Очарование её глаз - Ребекка Уинтерз

— Ты говоришь так, словно я душевнобольная.

— Не все в порядке с женщиной, которая утверждает, что ее изнасиловали. — (Лицо Олимпии окаменело.) — У меня есть доказательства, что ничего подобного никогда не было.

— Как ты смеешь говорить такое?

— На этой неделе мой поверенный встретился с судьей, который запросил из больницы твою медицинскую карточку. Вопреки твоим утверждениям ты не проходила освидетельствования в отделении неотложной помощи. Такой записи нет.

— Я не обращалась в больницу, а пошла к частному врачу, чтобы избежать огласки.

— Ты знаешь, что это неправда, но лжешь все больше и больше. Я понял это, когда позвонил Тео.

— Он ненавидит тебя. Он не стал бы разговаривать с тобой.

— Ошибаешься. Мы были друзьями до того, как вы встретились. У нас был долгий разговор. Из первых рук я узнал, через какой ад он прошел благодаря тебе. Он никогда не оскорблял тебя ни словом, ни действием. Наоборот! Девять месяцев ты терзала его, утверждая, что Ари — мой ребенок. Ты заставила его подать в суд. Что-то не в порядке с женой, которая лжет мужу, утверждая, что его ребенок — не его.

— Он получил то, что хотел.

— Только после того, как ты убила любовь, которую он питал к тебе. А как бессовестно ты разрушила надежды Пола и Марис! Он рассказал мне об этом. А все потому, что тебя мучили зависть и разочарование!

Олимпия стиснула зубы.

— Я ненавидела Пола — ведь он вечно вертелся возле тебя. Он знал о моих чувствах к тебе. Я видела, что он пытается помешать нам сблизиться.

— Как я уже сказал, между нами просто не было любви, Олимпия. Пол здесь ни при чем, а ты причинила боль двум людям, которых я очень любил. Ты же знала, что Марис без ума от него. Как жестоко было обманывать ее, заставляя думать, что Пол не любит ее!

— Он был недостаточно хорош для нее.

— Ты не можешь безнаказанно играть чужими жизнями. Ты начала портить жизнь Доминик, умышленно и злобно пытаясь подорвать ее веру в себя. Как бы тебе понравилось, если бы в двадцать два года ты услышала такой диагноз, как у нее, и тебе бы сказали, что, если хочешь жить, нужно немедленно делать операцию? Ты когда-нибудь пыталась представить, что она чувствует, просыпаясь по утрам и думая, не вернулся ли рак? Каждый месяц ей нужно проходить обследование, и каждый раз она не знает, каков будет результат. Тебе никогда не понять, какая она мужественная. — Андреас поднялся и взял полотенце, чтобы вытереть лицо. — Получив профессиональную помощь, ты, вероятно, сможешь сблизиться с Тео, чтобы попытаться изменить свою жизнь. Несмотря на твои возражения, что-то между вами было, иначе Ари не родился бы. Он чудесный ребенок. Исправься, начни сначала, пока не слишком поздно. Сейчас тебе больно, но, если Ари вырастет без тебя, ты будешь страдать всю жизнь.

Он отвернулся.

— Нет! Пожалуйста... я люблю тебя. Ты не можешь уйти! — Бросившись к Андреасу, Олимпия вцепилась в него. — Что Ари будет делать без тебя? Ты единственный мужчина, которого он знает и любит.

— У детей гибкая психика. Он полюбит кого-нибудь еще. Но, если ты действительно любишь сына, обратись к психотерапевту.

Андреасу пришлось оторвать от себя ее руки. Как только он закрыл за собой дверь, Олимпия, швырнув что-то ему вслед, разразилась рыданиями.

Он направился к лимузину, стоявшему у дома. Вертолет ожидал его в аэропорту. Андреасу не терпелось возвратиться к жене на Закинтос.

Было уже далеко за полночь, когда он, пробежав по вилле, ворвался в спальню. Доминик там не было.

— Доминик!

Не получив ответа, он устремился к бассейну.

— Доминик!

Ее и там не было. От мысли, что она снова оставила его, Андреаса прошиб холодный пот.

— Доминик!

— Господин Стаматакис! — Он увидел бегущую к нему Элени. — После обеда она взяла машину и сказала, что поедет покататься. С тех пор я ее не видела.

У него едва не остановилось сердце.

Она может быть где угодно. Возможно, ей пришло в голову улететь коммерческим рейсом в Афины. Он знал, что Доминик не воспользовалась его вертолетом, иначе пилот сказал бы ему.

Андреас достал сотовый телефон и позвонил ей. Она не ответила. Он оставил сообщение, умоляя Доминик немедленно перезвонить.

— Я поеду искать ее. Если она случайно позвонит или появится здесь, скажите, чтобы связалась со мной.

— Обязательно.

Выехав на главную дорогу, Андреас решил обследовать восточную часть острова. Возможно, Доминик остановилась в гостинице одного из курортных городков.

Он проехал Аликанас и Циливи, останавливаясь перед каждым отелем. Потерпев неудачу, Андреас предположил, что Доминик могла отправиться в Закинтос — большой оживленный город, правда, утративший часть своего очарования после землетрясения.

Или улетела в Афины.

Узнав, что ее не было в списке пассажиров, Андреас облегченно вздохнул и начал безуспешно осматривать стоянки машин перед отелями.

Спустя некоторое время он понял, что это бесполезно. Ему остается только объехать остров, возвратиться на виллу и ждать, когда Доминик позвонит или появится.

Андреас застонал. Он жаждал увидеть свою жену и сообщить ей важные новости.

В то время как машина покрывала милю за милей, он с восхищением смотрел на полную луну, серебрившую воду призрачным светом, и вспоминал ночи, которые они с Полом проводили на берегу.

В том месте находилось основное гнездовье исчезающих морских черепах. Тысячи туристов приезжали на остров, чтобы полюбоваться ими, хотя Андреас, в числе других защитников природы, крайне неодобрительно относился к нашествию любопытных.

В определенное время года черепахи выползали ночью на берег, чтобы отложить яйца в песке. Позже молодым черепашкам предстоял путь к морю. Лунные блики на воде помогали им добраться до родной стихии.

К сожалению, из-за ярких огней кафе и дискотек черепашки теряли ориентацию и гибли от обезвоживания, направляясь вместо моря к городу.

Андреас использовал свое влияние, чтобы установить строгие правила, запрещающие вторжение цивилизации в места обитания морских черепах. В результате с побережья, облюбованного черепахами, исчезли зонты и тенты, собаки и лодки. Не разрешалось шуметь и громко разговаривать, дабы не нарушить природное равновесие и сохранить исчезающий редкий вид.

Туристы, скопившиеся на острове, чтобы увидеть, как черепашки ползут к воде, были вынуждены наблюдать за удивительным зрелищем с того места, где заканчивался песок и начинались заросли. Таким образом, на суше лишь птицы представляли опасность для черепах.

Ему всегда хотелось привезти сюда Доминик. Но она уехала из Греции прежде, чем это произошло, а он погрузился в пучину отчаяния.