Яд Фаберже - Анна Данилова

Глава 18

Гринвуд окружала дубовая роща. Это был большой белый дом с ухоженным садом, который плавно переходил в рощу. К поместью вела узкая дорога, тянувшаяся с основного шоссе две мили и упиравшаяся в массивные чугунные ворота, украшенные поверху красивым растительным узором. Все поместье окружала высокая каменная стена, поросшая плющом.

Ворота открыл садовник – седой голубоглазый человек в потертом джинсовом комбинезоне, выпачканном землей, с пятнами зелени. Садовник почтительно склонил голову, а я, непонятно почему страшно смутившись, вжалась в сиденье и всю оставшуюся дорогу спрашивала себя, что я делаю здесь, в чужой стране, чужом поместье, с совершенно чужими людьми. Может, пока не поздно, мне прямо сейчас выскочить из машины и, пока еще ворота не захлопнулись за моей спиной, убежать, добраться хоть пешком до Лондона и попросить приюта в российском посольстве?.. Но что я там скажу? Расскажу им, серьезным работникам посольства, бредовую историю о том, как меня заставили приехать в Лондон… чтобы, получив британское гражданство, я стала законной наследницей Вудза? Может, мне еще признаться в том, что я должна была убить его, а все «свое» наследство отдать матерому убийце, зверю? Да кто же поможет человеку, рассказавшему столь нелепую историю? Меня повяжут прямо в посольстве, сделав предварительно звонок в Москву, прокурору, в чьем ведении находится расследование убийства Лунников. Собственно говоря, меня повяжут все равно, рано или поздно, так не лучше ли хотя бы немного пожить чужой жизнью и насладиться отведенной мне ролью наследницы богатого антиквара? Поживу какое-то время в этом чудесном месте, подышу свежим воздухом, наберусь сил, а там видно будет. А вдруг Арчи действительно поможет мне?

Автомобиль остановился прямо у высокого крыльца, и на лестнице тотчас возникла фигура. Солнце било мне в глаза, и я не сразу смогла разглядеть кудрявую толстуху в нелепом платье, с клетчатым передником на животе. Я уже поняла, что это Мардж – кухарка и прислуга в одном лице. Арчи помог мне выйти из машины, открыл багажник и достал мой чемодан.

– Мардж, – представил он мне кухарку, после чего, счастливо улыбаясь, представил ей и меня: – Лора.

– Лора, – повторила Мардж и тоже улыбнулась. И только тогда я увидела совсем близко ее широкое доброе лицо, ясные карие глаза и розовые круглые щеки.

И почти в это же самое время открылась стеклянная дверь, ведущая в дом, и перед нами возникло воздушное существо неопределенного возраста с пепельными волосами и фиалковыми глазами. Эдит, поняла я. Не худая стриженая тетка в брюках и с сигаретой в зубах, а ухоженная дама, которая сейчас будет старательно делать вид, что рада моему приезду, а на самом деле возненавидит меня с первых же секунд, если уже не возненавидела…

– Эдит, – услышала я над самым ухом голос Арчи и вздрогнула. От этой женщины сразу же повеяло опасностью.

Эдит смотрела на меня широко раскрытыми глазами, и в ее взгляде я прочла непередаваемый ужас. Мгновение – и весь Гринвуд огласился ее душераздирающим криком. Эдит рухнула как подкошенная на каменное крыльцо, и, прежде чем я сумела прийти в себя, Арчи кинулся к ней, поднял ее и отнес в дом. Я перевела взгляд на Мардж: толстуха усмехнулась и махнула рукой так, словно уже давно привыкла к подобным сценам, после чего еще раз улыбнулась мне и взглядом показала, чтобы я следовала за ней.

Мы вошли в дом, где было прохладно, в распахнутые окна лился свежий воздух. На первом этаже был огромный холл с двумя симметрично расположенными лестницами, ведущими в восточное и западное крыло дома. Мардж, мотнув головой, показала мне на западную лестницу и, легко держа в руке мой чемодан, отвела в предназначенную мне комнату. Сказала что-то, вероятно, «отдыхайте, мисс» или что-нибудь в этом роде, после чего снова улыбнулась и исчезла, оставив меня наедине со своими мыслями и нехорошими предчувствиями.

Просторная комната с высокими, с частым переплетом, французскими окнами и примыкающей к ней ванной. Широкая кровать, застеленная красным покрывалом, два кресла, обитые такой же тканью, красный ковер под ногами, письменный стол, телевизор на подставке, старое пианино в самом углу, ваза с розами на небольшом круглом столике. Обои в цветочек, на стенах несколько гравюр с изображением собак, под потолком изящная, розоватого стекла, люстра.

Пришел Арчи. Лицо его было раскрасневшимся, вероятно, от быстрой ходьбы.

– Не знаю, что с Эдит… – сказал он, усаживаясь в кресло рядом со мной и беря мою руку в свою.

– Может, она беременна? – предположила я намеренно, желая выяснить, не собирается ли Эдит осчастливить Арчи настоящим наследником или наследницей. Быть может, если окажется, что Эдит беременна от Арчи, Мур поймет всю утопичность и нелепость своего замысла и увезет меня обратно в Москву? Мне самой стало смешно от таких мыслей. Да он скорее расстреляет всех обитателей Гринвуда, чем откажется от своего плана.

– Нет, это исключено. У Эдит не может быть детей, к сожалению. Она в детстве упала в колодец… – пояснил он.

– Очень жаль, – пробормотала я и зачем-то сжала руку Арчи. Он ответил на мое пожатие.

– Скоро будем обедать. Лора, пообещай мне, что не станешь обращать внимания на капризы Эдит.

– В каком смысле? Она что, нервная?

– Ну, что-то в этом роде…

– Почему она закричала, когда увидела меня? Неужели я такая страшная?

– Нет… Думаю, что она увидела в тебе твою мать. Так же как и я, понимаешь?

– Разве она ее видела?

– Нет, что ты! – Он замахал руками. – Только на фотографии!

– У вас есть фотографии моей матери? – воскликнула я и тут же испугалась: до меня только что дошло, что, если он станет мне показывать фотографии, я же должна буду узнать, к примеру, на коллективных снимках «свою» мать. Но как же я узнаю, если я никогда не видела эту женщину? Разве что буду искать на снимке свою копию? В крайнем случае, если ошибусь и что-нибудь перепутаю, то Арчи подумает, будто я не узнала собственную мать, потому что на фотографии она очень молода. Такое запросто может случиться. Главное, чтобы он ничего не заподозрил. Но пока что я даже не знала имени «своей» матери.

– К сожалению, сейчас нет. – Арчи сделал вид, будто ищет что-то на полу, и я, как мне кажется, сразу поняла, в чем дело.

– Эдит порвала?

– Да. Я же говорю, что она нервная…

– Но вы любите ее?

– Да, – сказал он, пожав плечами, словно не понял до конца суть моего вопроса или же просто не знал, как он в действительности относится к Эдит. – Конечно, люблю.

– А почему же вы не поженитесь?

– Не знаю… Может, когда-нибудь и поженимся… Лора, вон там, – он показал на дверь, – ванная комната. Через полчаса мы соберемся в саду, где Мардж накрывает на стол. Подойди к окну…

Я подошла, и он показал мне на выложенный плиткой внутренний дворик, окруженный розовыми кустами, посредине которого стоял стол, покрытый белой скатертью, где стояло несколько графинов.

– Вот там мы и встретимся, как я уже сказал, через полчаса. А я пойду проведаю Эдит… – Он повернулся, коснулся моей щеки теплыми мягкими губами и, подбодрив меня улыбкой, вышел из комнаты.

Я открыла чемодан, достала немнущееся кремовое платье, повесила его на спинку кресла, после чего сняла с себя всю одежду и вошла в ванную комнату. В кранах была горячая и холодная вода, на голубой полочке стояли шампуни, нераспечатанное мыло и кремы. На сушилке висели большие махровые полотенца. Словом, меня здесь ждали и приготовили все необходимое. Я напустила в ванну (смешную, на золоченых ножках) воду и легла в нее. «Утонула» вместе с головой и волосами. Мне хотелось быть чистой, смыть с себя запах мужчины, которого я ненавидела и поклялась когда-нибудь убить. Мне казалось, что теперь, когда я увидела столько смерти, и я сумею убить. Достаточно достать пистолет и приставить дуло к его голове. Сколько раз я с наслаждением выстреливала в висок ненавистного мне Мура! А вспомнив, как он набросился на меня прямо перед самым приходом Арчи, меня чуть не вырвало. Я подумала, что никогда уже, наверное, не захочу мужчину так, как хотела в свое время Левина. Не смогу стерпеть прикосновения мужских губ, рук, тела… Я долго терла свою кожу намыленной мочалкой, вымыла голову, долго чистила зубы, тщательно вытиралась и вышла из ванной розовая, расслабленная, чистая. Рухнула на кровать и пролежала так до тех пор, пока со стороны окна не стали раздаваться голоса. Взглянула на часы – я опаздывала уже на пять минут. Меня ждали, а я валялась на кровати с мокрыми волосами и совершенно голая. Через секунду я надела на себя минимум белья, кремовое платье, расчесала волосы, слегка подкрасила ресницы и губы и вот в таком распаренном виде спустилась вниз, пересекла холл и пошла на голоса. Вскоре передо мной открылся внутренний дворик со стоящими там столом и плетеными креслицами, на которых сидели Арчи, Эдит и какой-то незнакомый мне господин с ежиком седых волос на маленькой птичьей голове. Уж не знаю почему, но я сразу поняла, что это за старик.