Степные волки - Василий Сахаров

Почесали головы, отвечать взялся Курбат:

— Фарт — удача, угол — сумка, лемпень — одежда, кемпель — шапка, прохоря — сапоги. Получается, что была удачная ночь, украли две сумки, а в них одежда, шапка и сапоги.

— В общем, правильно, кое-что понимаете, — одобрил вор.

— Опять стоп! — остановил я вора. — Повторяю, Лысый, не мы будем подстраиваться под Старую Гавань, а она под нас. Жаргон — баловство, со временем, все сами освоим. Давай закругляться по жаргону, не до него сейчас.

— Тогда зачем я вам нужен? — с деланым недоумением, развел руки вор, и начал приподниматься. — Могу и уйти, а то мне с молодыми заносчивыми сопляками, сидеть как-то недосуг.

— Подожди, — остановил его. — Дело к вечеру, и мы, сейчас по делам уходим. Давай завтра с утра встретимся, нам нужно будет знать, где и кто из босяков ходит, а главное, чем живет и с чего кормится. Договорились?

— Да, — недовольно пробухтел Лысый.

— И вот еще что. Нам нужен человек, который бы взялся обучать нас рукопашному бою и в оружии чтоб понимал.

— Зачем?

— Говорю же, будем район под себя подстраивать, а для этого сила нужна, и нужна она гораздо больше, чем знание жаргона и местного закона.

Вор несколько подумал и определился:

— Поначалу, сам вас учить возьмусь, а дальше, определимся.

На этом мы расстались. Лысый направился по своим делам, а наша дружная троица, по своим. Ночь и город ждали нас.

Глава 10

Непонимание происходящих событий терзало капитана Гельмута Штенгеля, в настоящий момент, вора по кличке Лысый. Он пришел в Тайную Стражу восемь лет назад и все эти годы, он потратил на то, чтобы следить за преступниками Старой Гавани. Ему было восемнадцать, когда он встретился с Густавом Кремором, сейчас двадцать шесть, и он непонимал, как у этих, не видевших ничего кроме своего приюта и окрестных улиц, мальчишек, все так получается. Не всегда гладко и ровно, но получается и, чего уж тут таиться, гораздо лучше, чем у него, опытнейшего профессионала. Волчата действовали по какому-то наитию, и оно, это чувство, полностью заменяло им трезвый расчет, а заодно, и опыт. На это, и только на это, капитан мог списать все их успехи.

После того как Кривой Руг назначил его опекуном и учителем дромских сирот, он обрадовался, вот, задача выполнена, теперь он сможет влиять на них и парнишки всегда будут под присмотром. Однако, радовался Штенгель рано, поскольку мальчишки всегда действовали по своему разумению. Он говорил, что здесь надо осторожно, что именно эту банду малолетней босоты, требуется остерегаться особо, и с ними надо договориться, но дромы приходили в логово босяцкого главаря Рыбаря и убивали его. Просто и доходчиво, как и в каждом деле, где они учавствовали.

Впрочем, по порядку. Практически сразу, отправившись в Штангорд, дромы привели в Старую Гавань своих, так называемых "гвардейцев", беспризорников с улицы Красильщиков. После чего, выпросили у прижимистого вышибалы "Отличного Улова", здоровяка Гонзо, старое оружие, и раздали этим парням. И ладно только это, но их вожак, Пламен, то ли уговорил, то ли приказал, и Лысый стал с ними заниматься. С самого раннего утра и до позднего вечера, он собирал на заднем дворе таверны оборвышей и учил их стрелять из арбалетов, метать ножи, а заодно, рассказывал о всех местных подростковых бандах. Точнее сказать, обучал он сначала дромов, а уж они, всех остальных. Отличная метода, учишься сам и, тут же, обучая других, закрепляешь материал.

Прошло два месяца, с тех пор как в Старой Гавани сменилась власть, а Кривой Руг уже крепко прибрал район к своим загребущим рукам и некоторая заслуга мальчишек в этом была. Неспешно пройдясь по окрестностям, они подошли ко всему с какой-то четкой уверенностью, что точно надо сделать. Первым делом, они собрали в кучу тех, кто по каким-то причинам не состоял в бандах или был из них изгнан и, в основном, это касалось сынков сбежавшего Папаши Бро. Босяки, которые раньше перед ними несколько заискивали, изгнали их из своего круга и сделали отверженными. Изгнать-то изгнали, а Пламен со своими братьями, наоборот, пригрел. Чепуха? Может быть, и Лысому самому казалось, что ничего из этого не выйдет. Однако, два десятка местных беспризорников во главе с Квирином Иглой и полтора десятка городских бродяжек, вооруженных и обозленных на весь белый свет — это сила.

Следующий шаг был логичен, есть сила — используй, и ничто не мешало дромским мальчишкам вызвать в выделенный для них неподалеку от "Отличного Улова" просторный дом, всех местных вожаков, и договориться о мирном сосуществовании. Но и тут они поступили по своему, собрали всех своих босяков в отряд, разбили их на десятки, и сами прошлись по всем местам скопления молодых воришек. Три дня Старая Гавань гудела и дошло до того, что взрослые воры пришли жаловаться на беспредел дромов. Лысый, как назначенный Кривым Ругом наставник мальчишек, при этом разговоре присутствовал.

— Кривой, — над новым паханом Старой Гавани и Лысым, сидящими за столом в таверне, возвышалась гора мяса и мускулов, профессиональный выбиватель долгов, Быча. — Ты нас проредил, пусть, то ваши с Папашей Бро дела были, понимаем и зла за это на тебя не держим. Ты стал самым главным в Старой Гавани и держателем общака, пусть. Зачем теперь беспредел творишь?

— Беспредел это не дело, — поддакнул ему старый и авторитетный вор-щипач Серебрянка, ездивший на "гастроли" по городам герцогства и только недавно вернувшийся в город. Он точно был не в деле и его пригласили только как свидетеля и арбитра.

— Где вы беспредел видели? — в ответ, буром попер Кривой Руг. — Пащенки ваши воровские, первыми одного из моих пырнули. Разговор начал ты, Быча, а потому и спрос с тебя. Признаешь?

— Пырнули, — согласился насупившись Быча. — Так пусть одного накажут или на воровской суд выведут. Это не по понятиям, всю банду под корень вырезать.

— Не всех убили, а трех из десяти, так что не гони понапрасну, — прищурившись, сказал хозяин всего района, и от этого недоброго взгляда, Штенгелю стало не по себе. — Этому идиоту Рыбарю, было доступно объяснено, кто теперь над их вольницей старший, он не внял, а за это и получил болт в голову. Еще вопросы есть?

— Так, как же, — Быча несколько растерялся, поскольку думал, что его слова будут иметь вес, — они же и на взрослых воров кидаются?

— На кого? — чуть приподнялся из-за стола Руг.

— На Каленого, на Свата и Торопыгу.

— Ты хочешь по понятиям, по законам Старой Гавани все решить?

— Да, — подтвердил туповатый Быча и этим подписал смертный приговор трем ворам, которых назвал.