Пробка - Наталья Андреева

— Нет, вы не Пробка, — ласково сказала Алина. — Вы — умница. И вам надо подумать о себе. Я уже поняла: вас все эксплуатируют. Вы несчастны. А ведь это так просто: быть счастливой. Вы молоды, привлекательны, у вас замечательная подруга…

— Подруга?

— Да. Я хочу стать вашей подругой. Кстати, у меня тоже плохое зрение, но я ношу контактные линзы. У вас, Нина, замечательные глаза — огромные, голубые. А волосы… — мечтательно сказала Алина. — Нет, красить их не надо — распустить и завить. Купить яркое платье, непременно короткое. У вас хорошая фигурка, и в отличие от меня, женственная, с тонкой талией. Нет, вы должны начать новую жизнь!

— Я… Наверное, я не готова. — Нина поднялась с дивана, слегка пошатнулась, но удержала равновесие. — Я просто пришла сказать, чтобы вы не давали ему денег. Что вы не первая. У моего мужа уже были проблемы с законом. Он как-то признался мне, когда выпил. Мать одного из подследственных обвинила его во взяточничестве. Было служебное расследование, Юру вызвали на коллегию. Ему пришлось уйти из городской прокуратуры, а ведь он ожидал повышения в должности и звании.

— И давно это было? — безразлично поинтересовалась Алина Одинцова.

— Да. Дело как-то замяли. Я так поняла, что высшие чины тоже были замешаны, потому и… Ой! Сказала лишнее! Юра обрадовался переводу в Зеленоград. Уголовное дело на него тогда не завели. Просто предупредили.

— Выкрутился, одним словом. Вышестоящие чины, наверное, помогли, — усмехнулась Алина. — Себя спасали. А в области, значит, ваш замечательный муж присмотрел себе хлебное место, и…

— О чем это вы?

— Так. Мысли вслух. Нина, а ведь вы ко мне еще придете.

— Почему?

— Потому что вам больше некуда пойти. А между тем вы в отчаянии. Муж вас запутал. Запугал. Зародил в вас кучу комплексов. Добросовестно их вырастил. Вам надо от него освободиться.

— Я без него ничто.

— Это он вам так сказал? — рассмеялась Алина. — Все мужчины таковы: мечтают вырастить из жены безропотную домохозяйку, буквально навязывают ей этот образ, а потом обвиняют в ничтожестве. У них у всех мания величия. Генералы, командующие армией из одного солдата. Изменитесь, Нина. Станьте собой.

— Я… Я подумаю. — И гостья вышла в просторный холл.

Не оборачиваясь, Нина направилась к входной двери. Алина следом. И вновь этот запах. Цветочный аромат. Она никогда не реагировала так остро на запахи. Запах мужского одеколона и сигарет оставлял ее равнодушной, хотя Алина знала, что многие женщины от этого сходят с ума. Аромат мужественности и грубой силы. Ее же взволновал цветочный.

«Мне не надо об этом думать, — оборвала Алина свои мысли. — Это от одиночества. Чтобы заполнить образовавшуюся пустоту… Да, Нина Грекова, несомненно, лучше собаки…»

… — Алло? Александр Палыч? — бодро спросил Володя Петров. — Старший оперуполномоченный по особо… Узнали? Эх, не быть мне богатым! Беда! Ну, как там у нас дела? Готово заключение? И что?

Он покосился на Юрия Грекова. Тот застыл в напряжении.

— Да что вы говорите? Нет, не сюрприз. Я это предполагал. Ну, спасибо. Нет, это потом. Чуть позже. Перезвоните мне… через полчасика. Да… С удовольствием бы, но не могу. Ни через час, ни через два. Скорее всего, к вечеру. Что так? — И Петров тяжело вздохнув, пояснил: — Я в пробке на кольцевой. Что, тоже новости смотрели? Да, в ней самой. А кто знает? Когда-нибудь приедем. Как туда попал? С кладбища едем. С Юрой Грековым. В его машине. Да. Именно. Что передать? Хорошо. Обязательно. Я на связи. Все. Отбой.

Петров убрал во внутренний карман «ветровки» мобильный телефон и вытер каплю пота, которая ползла по щеке.

— Что там? — хрипло спросил Греков.

— Парамонов передает тебе свои соболезнования, — напряженно сказал Володя.

Греков кивнул и повторил вопрос:

— Что там?

— Может, музыку погромче сделать? — Петров протянул руку к магнитоле.

Похоже, он не случайно держал паузу. Собирался с силами.

— Лучше переключись на другой канал, — посоветовал Греков. — Не могу больше это слушать.

— Я думал, соответствует ситуации. Но если ты против.

Володя покрутил колесико настройки и поймал какой-то молодежный канал. Из динамика послышалась модная песенка.

— Сойдет? — просил Петров.

— Все не так тоскливо. А теперь давай, рассказывай. Что там сказал эксперт?

— Что сказал? Как я и предполагал, не соответствует… — Петров осекся и вдруг, без перехода, с ненавистью сказал: — О черт! Черт! Когда я поймаю этого мерзавца! Который ее убил! Я его…

— Да ты что?! Как убил?!

— Ты глухой? Я же сказал: угол, под которым пуля вошла в висок, не соответствует версии о самоубийстве! Говоря русским языком, человек, решивший застрелиться, не будет отводить локоть руки, держащей пистолет, почти, что за спину. Тем более женщина хрупкого телосложения, такая, как Нина. Она бы его в таком положении просто не удержала.

— Вес «Макарова» 670 граммов, — хрипло сказал Юрий Греков. — Если учесть, какие сумки она с оптового рынка таскала… Не такая уж она была и слабая.

— 670 — это вес без магазина с патронами, — напомнил Петров. — Хорошо. Допустим, это не аргумент. Но… Направление выстрела в таком случае было бы снизу вверх. А экспертиза дала обратный результат: пуля вошла в висок сверху вниз. Причем, потерпевшая в этот момент находилась почти в горизонтальном положении. Соображаешь? Сзади убийца подошел. Сзади. Это было не самоубийство. Пистолет поднесли к виску и нажали на курок.

— Но в комнате не было следов борьбы. И на теле — ни синяков, ни ссадин. Ничто не указывает на драку, насилие.

— Значит, кто-то из своих. Кому она доверяла. Дверь-то Нина убийце открыла!

— Не верю, — покачал головой Греков. — Не могу в это поверить! Убили? За что? Хотя… Ту Нину, которую я знал, убивать было не за что. Но эту… Сегодня просто день открытий!

— Я его… — Петров выругался и скрипнул зубами.

— И… кто? Братья Петуховы?

— Может быть.

— То-то Анатолий в бега пустился! Найду — убью! — сказал наконец и Греков, вспомнив, что это его жена.

— Братья были у вас на даче как раз в это время. Между одиннадцатью и полуночью. Нинины украшения нашли в доме у Петуховых. Значит…

— Они ее убили и взяли драгоценности. Бандиты!

— Я сейчас позвоню Антонине Дмитриевне.

И Петров уже в который раз за день достал мобильный телефон. Греков напряженно смотрел на дорогу. Машины по-прежнему еле-еле ползли, буквально по сантиметру. И такая тоска его охватила! Такая тоска! Ну что Петров, за дурачка его держит? Его, следователя со стажем! Разумеется, Володя еще накануне узнал результаты экспертизы! Ха-ха! Сегодня вскрытие, а завтра результат! Угол не соответствует! Такие вещи, друг мой, Володя, узнают, что называется, не отходя от кассы! Он был вчера в морге, лучший друг! Так к чему эта комедия? Чего добивается Петров?

Греков покосился на него. Карты на стол? Сейчас Володя скажет, что бережет убитого горем мужа. Опасается за то, что тот кинется совершать неразумные поступки, искать убийцу жены. Мстить. Как будто Петров не знает, что за отношения были между ним и Ниной! Почему Володя устроил эту сцену — звонок судмедэксперту? Чего он, Юрий Греков, еще не знает?

На душе стало тревожно. Ах, Нина, Нина! Ну почему ты не сказала? Ведь все бы могло измениться!

На звонок Петрова вскоре ответили. Автобус в это время почти поравнялся с «Жигулями» и заведующая приблизилась к окну. Греков видел ее испуганное, заплаканное лицо. Петров тоже видел. Они смотрели друг на друга и говорили в телефонные трубки.

— Антонина Дмитриевна? — строго спросил Володя. — Вы предупредили старшего сына?

Греков прислушался.

— Нет, не я, — стала отнекиваться заведующая библиотекой.

— Я к вам со всей душой, а вы… У вас дома нашли украшения, принадлежащие Нине Грековой и похищенные у нее в день ее смерти. Как выяснилось, насильственной. Так что передайте вашему Толе, чтобы он дурака не валял и явился с повинной, пока его во всероссийский розыск не объявили.

— Хорошо… Я передам… — сдавленно сказала Антонина Дмитриевна. — Только Пашу… Пашу не трогайте…

— Будем торговаться? — сердито спросил Петров.

— Володя… Владимир Алекс… — Лицо заведующей поехало вперед — левый ряд двинулся.

— Пусть Анатолий сдастся, — сказал ей вслед Володя. — Добровольно во всем признается.

— Его телефон не отвечает.

— Но вы с ним разговаривали?

— Да, — призналась Антонина Дмитриевна.

— Где он?

— В машине. Едет.

— Куда?

— Он не сказал.

Их ряд тоже двинулся. Володя отпустил педаль тормоза, выжал сцепление и чуть надавил на газ, «Жигули» поползли вперед. Догоняя заведующую библиотекой, Петров повторил вопрос:

— Куда он едет?

— Я даю честное слово: он не сказал! — Антонина Дмитриевна почти заплакала.