Натюрморт с воронами - Линкольн Чайлд

В тишине мужчины долго смотрели друг на друга, словно готовясь к финальной схватке. Первым не выдержал Джим, стремясь к примирению.

– Мистер Пендергаст, – начал он, – вы побудили меня к откровенности и заставили выложить то, что я обычно скрывал от посторонних. Сомневаюсь, что там были воины-призраки. Если вы видели эти индейские курганы, то, вероятно, заметили, что рядом с ними пролегает небольшая, но довольно глубокая лощина, которая ведет туда от берега реки. Правда, сейчас там растут деревья, и заметить ее непросто. А тогда никаких деревьев там не было. Думаю, все произошло следующим образом: человек тридцать шайенов спешились на берегу реки, незаметно для часовых пробрались к курганам по этой лощине и залегли там, ожидая начала пыльной бури. Потом они внезапно атаковали ничего не подозревающих бойцов и вырезали. Это тем более возможно, что при заходе солнца курганы отбрасывали длинную тень туда, где они находились. Ушли же они точно так же, погрузив на лошадей тела своих соплеменников и тщательно заметая следы. Я никогда не слышал, чтобы индейцы арапахо обнаружили следы продвижения шайенов. Те действительно были большие мастера в этом деле.

Джим невесело рассмеялся.

– А что вы скажете насчет убитых коней? – допытывался Пендергаст. – Как они исчезли, по вашему мнению?

– Вас трудно удовлетворить простыми ответами, мистер Пендергаст, – улыбнулся Джим. – В детстве я часто наблюдал, как старый индейский вождь племени лакота разделывал огромного быка за десять минут. А бык, как вы знаете, гораздо больше самой крупной лошади. Индейцы питаются кониной, поэтому могли в считанные минуты порубить лошадей на куски, погрузить на живых лошадей и исчезнуть вместе с ними, оставив лишь потроха. Кроме того, полагаю, убитых лошадей была не дюжина, как показалось от страха моему прадеду, а намного меньше, к примеру, две или три.

– Вполне возможно. – Пендергаст огляделся, заметил на противоположной стене самодельную книжную полку и подошел к ней. – Премного благодарен вам за столь подробный и интересный рассказ, но все же не понимаю, какое отношение имеет к этой резне пресловутое проклятие «Сорока пяти», о котором все так боятся упоминать?

Джим сокрушенно покачал головой.

– Едва ли слово «боятся» подходит для этого случая. Просто это не очень приятная история, вот и все.

– Я весь внимание, мистер Дрейпер.

Тот облизнул пересохшие губы, немного подумал, махнул рукой и подался вперед.

– Ну ладно, так и быть. Помните, что часовых индейцы убили в последнюю очередь?

Пендергаст кивнул и снял с полки толстую книгу под названием «Новый американец», выпущенную издательством «Батлер и компания».

– Так вот, – продолжал Джим, – последним они убили парня по имени Гарри Бомонт. Он был неформальным лидером отряда «Сорока пяти» и самым жестоким из них. Индейцы пришли в ярость от того, что эти парни сделали с их женами и детьми, и примерно наказали его. Они не сняли с него скальп, а просто-напросто освежевали.

– Не понимаю, о чем вы говорите.

– То есть они сделали все, чтобы никто из членов семьи не узнал его в загробной жизни. Иначе говоря, они изуродовали лицо Гарри, сняли с него сапоги и срезали кожу со ступней, чтобы его дух не мог преследовать их. И только после этого они зарыли сапоги Гарри по обе стороны от курганов, чтобы навсегда похоронить здесь его злой дух.

Пендергаст положил книгу на полку и взял другую, еще более толстую и потрепанную – «Торговля в прериях», – и стал рассеянно листать ее.

– Хорошо, а как же проклятие?

– Разные люди расскажут вам совершенно разные вещи, – уклончиво ответил Джим. – Одни говорят, что злой дух Бомонта все еще витает над индейскими могилами в поисках своей обуви. А другие рассказывают такие ужасы, что я даже не рискну повторить их в присутствии этой юной леди. Но одно скажу вам наверняка: незадолго до смерти этот мерзавец Бомонт проклинал все на свете, и больше всего ту землю, на которой истекал кровью, и это проклятие осталось навечно. Мой юный прадед все это время находился в укрытии и слышал каждое слово этого жуткого проклятия. И он был единственным выжившим свидетелем этой страшной тайны.

– Ясно. – Пендергаст снял с полки очередную книгу – очень старую, потрепанную и не совсем обычной формы. – Благодарю вас, мистер Дрейпер, за этот чрезвычайно увлекательный урок истории.

Джим встал и развел руками.

– Не стоит благодарности.

Но Пендергаст, казалось, уже не слышал его. Все его внимание сосредоточилось на этой тонкой книжке в старом кожаном переплете. Кори посмотрела через плечо и заметила, что она испещрена какими-то странными рисунками и схемами.

– Да, это очень старая книга, мистер Пендергаст, – пояснил Джим, заметив живой интерес гостя к этой книге. – Ее купил мой отец много лет назад у вдовы старого солдата. Причем купил по дешевке, воспользовавшись ее финансовыми затруднениями. Я давно собирался выбросить ее вместе с другим хламом, но так и не решился.

– Это не хлам, мистер Дрейпер, – тихо сказал Пендергаст, перелистывая старые, пожелтевшие страницы. – Если не ошибаюсь, это древняя индейская книга по воинскому искусству и погребальным обрядам. Причем не копия, а самая настоящая, подлинная.

– По воинскому искусству и погребальному обряду? – повторил Джим, недоверчиво глядя на гостя. – А что это такое?

– Индейцы племени шайенов заносили в книги описания и рисунки ведения боя с противником, свадебные и погребальные обряды и охотничьи ритуалы. А на рисунках в хронологической последовательности изображены подвиги наиболее храбрых воинов. Это своего рода их биографии и жизнеописания. Индейцы считали, что оформленные подобным образом книги обладают сверхъестественной силой и если кто-нибудь приложит картинку к своему телу, то мгновенно станет невидимым для врагов. В Музее естественной истории в Нью-Йорке есть книга такого же типа, составленная индейцем из племени шайенов по имени Маленький Ноготь. Но, по мнению этого индейца, его книга уже не обладает магической силой, так как была испорчена пометками на полях, сделанными каким-то солдатом в годы войны.

Джим удивленно уставился на Пендергаста.

– Вы хотите сказать... – растерянно пробормотал он сиплым голосом и неожиданно запнулся. – Вы хотите сказать, что все это время... Что все это правда?

Пендергаст кивнул, продолжая листать ветхие страницы.

– И не только это. Если не ошибаюсь, эта книга представляет собой огромную ценность. Вот на этом рисунке изображен знаменитый вождь по имени Большой Рог, а здесь изображен религиозный ритуал под названием «Танец призраков».

Пендергаст закрыл книгу и осторожно протянул Джиму.

– Скорее всего эта вещь написана вождем племени сиу, которого звали, если судить по его эмблеме, Горбатый Бык. Но для получения более точной информации нужно провести специальную экспертизу.

Джим держал книгу дрожащими руками и словно опасался уронить.

– Учтите, – продолжал Пендергаст, – эта книга стоит несколько сотен тысяч долларов, а может, и больше, если вы решите продать ее. Правда, для начала ее нужно как следует отреставрировать. Она слишком ветхая и может рассыпаться.

Джим открыл книгу и посмотрел на первую страницу.

– Я хочу сохранить эту книгу, мистер Пендергаст, – сказал он. – Мне не нужны деньги. Они не принесут добра. Но как отреставрировать ее?

– Я знаю одного специалиста, всю жизнь восстанавливающего старые книги. С удовольствием помогу вам. Конечно, с соблюдением всех гарантий и прав собственности.

Джим посмотрел на потрепанную обложку и протянул книгу Пендергасту.

После этого они попрощались, а когда Кори выехала на дорогу, Пендергаст откинулся на спинку сиденья и закрыл глаза, погрузившись в размышления по поводу недавней встречи и бережно держа в руках старую книгу.

Глава 18

Уилли Стотт медленно продвигался по бетонному полу главного цеха фабрики «Гро-Бейн», тщательно подметая метлой мусор, оставшийся от разделки индюшачьих тушек. Весь пол был завален головами птиц, окровавленными потрохами, костями, перьями и прочими отходами производства. Все это он сгребал в центр зала, где находилась большая раковина из нержавеющей стали. После этого Уилли смыл все мощной струей воды и оглядел цех, явно довольный своей работой. Он убирал здесь уже много лет и всегда относился к своим обязанностям творчески, не вызывая никаких нареканий со стороны руководства фабрики.

Заметив неподалеку обрывки веревок и куски мокрой бумаги, Уилли вернулся в дальний конец, собрал этот мусор и швырнул в бак. Уилли перестал есть мясо индейки вскоре после того, как устроился на работу на эту фабрику, а год спустя вообще не употреблял мясо, превратившись в заядлого вегетарианца. Примерно то же самое произошло со всеми, кому посчастливилось устроиться сюда на работу. На каждый День благодарения руководство фабрики выделяло всем работникам по бесплатной индейке, но почти никто ее не ел, а дарил друзьям или знакомым.