Варяг победитель - Глеб Дойников

"Варяг" уходил. Носовые орудия уже не могли вести огонь по «Наниве». "Нийтака" только ложилась на курс преследования, а «Акаси» еще предстояло обходить раскорячившийся в развороте поперек фарватера «Такачихо». Строй японцев сейчас лучше всего описывался словом «куча». Причем желательно с эпитетом беспорядочная. Централизованное руководство отрядом, и так не слишком удачное в исполнении молодого Миядзи, было утрачено окончательно. На «Варяге» наконец-то раскочегарили машину до уровня, хоть отдалено напоминающий тот, что был продемонстрирован в Филадельфии в момент сдаточных испытаний. Несмотря на пессимизм механика, двое суток подготовки, полуторная смена кочегаров, душ ледяного масла на подшипники и главное — угроза жизни и отсутствие другого выхода разогнали «Варяг» до вчера еще немыслимых двадцати трех узлов.

Кормовые орудия еще продолжали всаживать снаряды куда-то в сторону постепенно отстающих японцев, а расчетам уцелевших носовых и бортовых уже предстояла совсем другая работа. Отражение минной атаки. Корабельная русская рулетка начала XX-го века. Не успей всадить пару-тройку мелких или один крупный снаряд в низкую, летящую по волнам тень миноносца до того, как он подойдет на расстояние менее километра — и получи в борт подарок с сотней кило взрывчатки.

А где-то там впереди авизо[30] «Чихайя» уже разводил пары в пока еще холодных котлах в отчаянной попытке предупредить транспорта с войсками о немыслимой еще вчера угрозе — «Варяг» прорвался из Чемульпо! Никто на японских кораблях накануне не принимал такую возможность всерьез. «Чихайя» была отправлена к выходу из бухты для проформы, и зная об этом, на нем даже не поддерживали пары в котлах, за исключением необходимых для поддержания экономичного хода. Теоретически «Чихайя» почти не уступала «Варягу» в скорости, двадцать один узел против двадцати трех, но "Варяг"-то уже шел на двадцати двух, а вот авизо еще предстояло разгоняться с шести. Так или иначе, на авизо четко понимали свой долг — они были обязаны предотвратить атаку «Варяга» на беззащитные транспорты или умереть, пытаясь это сделать. Поэтому сейчас, выжимая все что можно из машин, авизо шел в сторону ожидавших исхода боя транспортов. Сигнальщики непрерывно отстукивали семафором в их сторону один и тот же сигнал: "Немедленно сняться с якоря. Рассеяться и уходить в море". Если «Варяг» погонится за купцами, «Чихайе» придется встать между ними и крейсером, превосходящим его по все характеристикам на целую голову. Вряд ли он сможет продержаться более получаса, но что еще остается делать?

На «Варяге» сигнальщики наконец дотащили на корму сигнальные шары, о которых говорил Руднев. Втроем они с дружным гиканьем по одному на "раз, два, взяли" сбросили их в кильватерный след крейсера. Туда же отправился и глобус из кают-компании, все одно закопченный пожаром до состояния полной черной однотонности и к дальнейшему использованию непригодный. Скорее всего, их действия если и были замечены японцами, то практически наверняка бы проигнорировались. Но в тот день в этой реальности у Фортуны были другие планы. Со стороны рейда Чемульпо один за другим донеслись два приглушенных расстоянием взрыва. Оглянувшиеся на звук первого, матросы на японских крейсерах успели во всей красе рассмотреть султан второго подводного взрыва, вставший у борта «Чиоды», которая медленно пыталась обойти место, где был взорван "Сунгари".

На палубе «Варяга» слегка оглушенный морфием Руднев флегматично произнес:

— Две из девяти. Семь пока осталось. Поздравляю, господа, минная банка на фарватере себя оправдала. Теперь пользоваться им практически невозможно. А уж тралить мины рядом с двумя затонувшими пароходами я бы точно не хотел.

Уже поврежденная «Чиода» после двух минных подрывов затонула в течении трех минут. Ей фатально не повезло — энергией взрыва первой пары мин ее, кривобоко ковыляющую в гавань, отбросило прямо на вторую. В отличие от нашей истории, в этот раз отбуксировать крейсер в док не успели.[31]

На «Нийтаке», сопоставив подрыв «Чиоды» и нечто шарообразное, сбрасываемое с кормы «Варяга», предпочли дать полный назад и принять к левой дальней кромке фарватера. При этом семафором на остальные японские крейсера было отправлено сообщение "Осторожно, вижу плавающие мины". Время, потерянное на обход района нахождения "плавающих мин", на осторожное следование по кромке фарватера, на разглядывание волн по курсу кораблей впередсмотрящими в сгущающихся сумерках, на снижение и набор хода, позволило «Варягу» оторваться от противника, не получив дополнительных повреждений. Атака миноносцев была выполнена безукоризненно по инструкции, но под огнем мало пострадавшей артиллерии левого борта из шести миноносцев на дистанцию действенного пуска торпед рискнули выйти два. Из выпущенных ими четырех мин крейсеру пришлось уворачиваться только от одной. Ответным огнем на самом наглом миноносце «Чидори» шестидюймовым снарядом был сбит мостик вместе с командиром, рулевым управлением и всем остальным, что на нем находилось. На долю второго, «Касасаги», пришлось три попадания трехдюймовых снарядов, охладившие его пыл. Ничья. Атака миноносцев, однако, позволила японцам выиграть драгоценное время и начать выводить из-под удара транспорты. Но груженные купцы никак не могли соревноваться в скорости с крейсером. Для начала не повезло «Сикако-Мару». При исполнении команды рассыпаться ее капитан по чистой случайности выбрал курс, пересекающийся с курсом "Варяга".

Когда на «Чихайя» заметили, куда именно несет охраняемый ей транспорт, её командир понял, что до завтрашнего восхода ему дожить, скорее всего, не удастся. Ну что же, как говорит "Хаге Куре" — долг тяжел, как гора, а смерть легче пера! Придется вспомнить, что по британской классификации «Чихайя» относилась к "торпедно-артиллерийским канлодкам". Приказав на транспорт отворачивать влево и прижиматься к восточному берегу, «Чихайя» пошла на пересечку курса «Варяга». Ей почти удалось то, что с успехом провалили миноносцы четырнадцатого отряда — мина прошла в нескольких метрах от кормы «Варяга», и если бы не круто положенный вправо руль и мощный бурун за кормой, то попадания избежать бы не удалось. Прояви командиры миноносцев чуть меньше готовности умереть и чуть больше терпения, и «Варяг» был бы обречен. Им нужно было отойти к «Чихайе» и атаковать совместно с ней с правого борта, артиллерия которого больше пострадала от обстрела японских крейсеров. Тогда «Варяг» почти гарантированно получал мину в борт. Сейчас же, после атаки и расхождения с «Варягом» на контркурсах всего на шести кабельтовых в одиночку, авизо представлял из себя развалину. «Чихайя» расстреляла мины изо всех аппаратов и в ответ получил пять шестидюймовых снарядов только в корпус. Теперь когда-то красивая и стремительная торпедная канонерка отползала на восьми узлах с небольшим креном на левый борт. Ее команда продолжала обстреливать «Варяг» из уцелевшего кормового 120-мм орудия и пары бортовых трехдюймовок, но всем и на «Чихайе», и на «Варяге» было ясно, что это агония. У авизо не было ни скорости, чтобы уйти, ни артиллерии, чтобы отбиться, ни сколь-либо значимой брони, чтобы терпеть обстрел с «Варяга». "Чихайя" была обречена, и это понимали и на ней, и на «Варяге». Тем страннее был приказ Руднева, в очередной раз вызвавший на мостике «Варяга» жаркие споры, более подобающие Одесскому привозу, а не крейсеру в бою.