Космоолухи: до, между, после - Ольга Громыко

Через два часа генерал первым, с огромным сожалением, поднялся из-за стола.

— Извини, Стас, но мне уже пора. Спасибо за помощь и компанию, рад был свидеться!

— Да ладно, я же ваш должник, — усмехнулся капитан. Валерий Аркадьевич был старше его на пятнадцать лет и десять званий, тыкать ему Станислав не смог бы, даже если бы тот попросил. Но беседе это ничуть не мешало, капитан сам не заметил, как время пролетело.

— Во, правильный подход! — Генерал глубокомысленно поднял вверх палец. — Долги надо помнить и по возможности отдавать, а то такой процент набежит, что уже неподъемными станут. Бывай здоров, Стас! И вы, молодые люди, тоже!

Как только шлюз за Васильевыми (Олег ушел вместе с отцом, попрощаться с бывшими сослуживцами и забрать багаж) сомкнулся, атмосфера в пультогостиной моментально изменилась.

— Колись! — Тед сурово ткнул Дэна пальцем в грудь, словно требуя этого в буквальном смысле слова.

С киборга мигом слетела разбитная личина, глаза потухли, и он бесцветно доложил:

— Мы с Олегом Васильевым участвовали в одной боевой операции на Шебе. Он тогда был лейтенантом, командиром группы и моим хозяином первого уровня.

— И из-за этого весь сыр-бор?! — опешил Станислав. — Ну, узнал бы он тебя, и что? Может, я тебя на аукционе списанного армейского имущества купил, документы у нас в порядке… По крайней мере, внешне. Ты теперь от каждого знакомого лица так шарахаться будешь?!

— Не от каждого, — тихо поправил рыжий.

— И чем же тебе капитан Васильев не угодил?

— Он… — Дэн замялся, подбирая слова. — Он меня обманул.

— Тебя?! — ахнула Полина, не на шутку впечатленная таким достижением. — Серьезно?! Это вообще возможно?

Навигатор подавленно кивнул.

— Мне было три с половиной года. Я еще плохо разбирался в людях.

— А как же детектор?

— Он определяет, врет ли человек в настоящий момент. Но в критических ситуациях люди мыслят и поступают иначе, я тогда не знал, что это тоже надо учитывать.

— Выкладывай уже, не томи! — поторопил Тед.

Рассказ получился короткий и сухой, но слушатели с лихвой восполнили недостаток эмоций докладчика.

— Вот сукин сын! — вырвалось у пилота. — Понятно, почему ты на него так злишься.

— Я не злюсь, — удивленно возразил Дэн. — Он был всего лишь одним из моих хозяев. Не худшим.

— Ну здрасте! После того что он тебе наплел — и кинул?! Не гони!

— Он был уверен, что я просто машина. А из боевых киборгов действительно паршивые слуги, Казака это вечно бесило.

— Но Олег был первым человеком, которому ты доверился, а он тебя предал, — сочувственно, но безжалостно подвела итог Полина.

— Я ему не доверялся. Он так ничего и не узнал.

— Но мог бы, если бы тебя выкупил!

— Возможно, — согласился Дэн. — Но он и так много для меня сделал. Больше, чем другие.

— Что, например?!

— Не отдал приказ о ликвидации. Поделился пайком. Прикрыл в бою.

— Блин, Дэнька, что за детский сад?! — с досадой рявкнул на друга Тед. — Ты несколько раз спас ему жизнь, а он всего лишь не стал тебя добивать! Неужели не чувствуешь разницу?!

— Он нарушил устав, не включив мои «глюки» в рапорт, — задумчиво сказал Дэн. — А я… Я просто делал то, для чего меня создали.

— Тоже мне, нарушил! — не желал оправдывать Олега пилот. — Чуть-чуть смухлевал, и то от малодушия! И вообще, мог хотя бы сгущенку отдать!

— Да, сгущенки жалко, — печально подтвердил Дэн, и Полина с Тедом дружно застонали: «Это единственное, что до тебя дошло?!»

— Ну хорошо, допустим, — наконец устало сказал Станислав. — Но я по-прежнему не понимаю: если ты считаешь, что Олег поступил правильно и у тебя к нему нет никаких претензий, то зачем его обманывать?

Дэн виновато ссутулился. Он и сам этого не понимал. Просто не хотел… снова подчиняться этому человеку, пусть даже в режиме минимальных полномочий? Отвечать на вопросы «а ты помнишь?..», если Олегу припрет ностальгически повспоминать их «славное боевое прошлое»? Точнее, слушать их, потому что программа будет непреклонно твердить: «Информация отсутствует»? Память-то ему с тех пор уже много раз стирали…

— Простите, Станислав Федотович, — только и смог сказать он в свое оправдание. — Мне показалось, так будет лучше.

— Показалось ему… — проворчал капитан, видя, что пациент безнадежен. — Надеюсь, насчет нашей пятидневной трассы тебе ничего такого не кажется?!

Вопрос был риторический, но Дэн тут же вытащил из комма все свои расчеты и принялся их пояснять, окончательно убедив команду, что присутствие Олега пагубно сказывается на его интеллекте.

— Ладно, ничего не попишешь, придется ломать комедию до конца полета, — решил капитан. Собственно, ничего страшного не произошло, и сердился он только потому, что его вовремя не поставили в известность. Киборга Дэн изображал или человека, для его друзей это выглядело одинаково неестественно, а показывать Олегу настоящий вариант уж точно нельзя. Может, он и неплохой человек, но военный — это диагноз. В уставе написано, что использование бракованной боевой техники недопустимо, а значит, обнаруживший это офицер обязан написать рапорт вышестоящему отцу, тьфу, лицу. На мелочи вроде ржавчины он еще может закрыть глаза, но не на полностью сорванную башню. — Только пойди переодень эту дурацкую футболку, у меня от нее уже в глазах рябит!

Дэн догадался, что буря миновала, и рискнул в свою очередь спросить:

— Станислав Федотович, а почему вы назвали себя должником Валерия Аркадьевича?

Капитан не стал делать тайну из в общем-то банальной истории.

— Он отправил за нашей группой спасательный шаттл, хотя остальное руководство было уверено, что она погибла. В случае потери еще и шаттла он мог уронить с погон пару звездочек. — Станислав внезапно усмехнулся. — Когда я потом спросил, почему он все-таки решил рискнуть, старый лис только плечами пожал: «Рискнуть?! Я просто слишком хорошо тебя знаю!» Так что чертова собака — самое меньшее, чем я могу с ним рассчитаться!

Метеорная завеса успела сместиться относительно станции сильнее, чем предполагали астронавигационные сводки, и корабль без помех туда добрался, погасился и продолжил путь. Команда с чувством выполненного долга разошлась по каютам — кроме традиционного полуночника.

Разумеется, киборг засек пса задолго до того, как тот забрел в пультогостиную. Олег принимал душ, и Агат, убедившись, что в ближайшее время он никуда оттуда не денется, отправился изучать новое «место службы».

Дэн и сам так поступил бы. Пока хозяин фальшиво подпевает шумящей воде, можно безопасно хватануть глоток свободы, а чуть что — беззвучно шмыгнуть назад.

Цоканье когтей стало тише и реже: пес тоже его засек. Нападать он не собирался, просто решил подкрасться поближе и, на всякий случай вздыбив шерсть на загривке, проверить, не замышляет ли этот подозрительный тип какую-нибудь пакость.

Собак Дэн не любил. Точнее, не отличал от других потенциально опасных объектов. Но одна собака — это ерунда, даже самые крупные и агрессивные бойцовские породы уступали киборгам в силе и скорости реакции (если, конечно, хозяин ради потехи не прикажет отключить имплантаты перед боем). Агат же, как Олег успел похвастаться (а Дэн — найти в кинологическом справочнике), был чистокровной земной овчаркой, модификантом третьей степени, то есть радикальных изменений в его генотип не вносили — только вычистили скопившиеся в процессе инбридинга дефекты типа дисплазии.

В полиции и армии собак уже давно не использовали — современные детекторы, сканеры и анализаторы воздуха куда эффективнее их чутья. Тем не менее служебные породы оставались популярными, особенно у прыщавых юнцов, жаждущих добавить себе крутости. Однако капитан Васильев в таком «атрибуте мужественности» определенно не нуждался, вышколенная овчарка вписывалась в его образ, а не создавала оный.

— Сидеть! — голосом Олега скомандовал Дэн, когда пес «подкрался» к самому креслу.

Агат шлепнулся на задницу раньше, чем что-либо сообразил. Недоуменно закрутил головой: как?! откуда?!

— Рефлексы? — сочувственно уточнил Дэн, оборачиваясь. Примерно так же чувствует себя киборг, когда хозяйский приказ останавливает его в шаге от цели и имплантаты дергают тело обратно. Только киборгу при этом еще и больно.

Пес вскочил и зарычал, оскорбленный до глубины души.

Дэн смотрел на него без тени страха, прямо в глаза, но не провоцируя, а просто обозначая свою территорию и свои на ней права.

Агат заколебался. Нападать вроде нет повода, отступать стыдно, место действительно чужое, насквозь пропахшее Этим, наглым. Шум воды стих, и это решило дело. Пес демонстративно прислушался, развернулся и потрусил к санузлу — мол, недосуг мне с тобой связываться, долг зовет!