Упыриная наука. Дилогия - Екатерина Романова

– Где ты шлялась сутки напролет???

Баян. Но как сменить мелодию на будильнике – мне было неизвестно. Как еще могло начаться одно из рядовых утров, утер, утр? Гм… что-то денек сегодня начался с ломания языка. Решительно отодвинув фею в сторону, я протерла глаза, пытаясь понять, где нахожусь, нравится ли мне это место и не прикорнуть ли еще часок? Глянув на разъяренную фею, решила, что третий вариант самый безопасный, но проказница насылала на меня бессонницу. Да что там, ей даже насылать не приходилось, на ее писк подоспела даже Лукреция. Как всегда элегантная и бодрая. На ней красовался небесно-голубой сарафан до пола, с шикарным разрезом от середины бедра. Наряд как раз под ее, редкие для вампира, голубые глаза. Светлые, до лопаток, волосы спадали крупными шикарными кудрями, а на губах искрился бежевый блеск.

Боясь даже представить, как я выгляжу, наскоро прилизав ладонями волосы, я выдавила корявую улыбку:

– Утро доброе.

– Так у вас, эльфов, два часа дня – это утро? – ехидно усмехнулась она, присаживаясь на краешек кровати. Не хотела бы появиться вместе с ней на улице – все бы завистливые взгляды только ей в спину, а в мою – сочувственно обреченные. Но подобную красоту просто так не наводят. Сердце мое чувствовало подвох.

– На свидание никак собралась? – улыбнулась я, падая на подушки и сладко потягиваясь.

– Не совсем. Послушай, я хотела спросить, ты вчера ничего странного не замечала?

– Например? – смутилась я, пытаясь вспомнить, что вчера было не странно.

– Хоть убей, но я не помню события ни вчерашнего дня, ни позавчерашнего… помню только похороны, и как тебе плохо стало. Сейчас тебе лучше?

– Лучше, – заверила я, с кособокой улыбочкой глянув на смутившуюся фею, но оно и к лучшему, Лукреция и так настрадалась. – Так куда ты так вырядилась?

– Не я, – улыбнулась она. – Мы!

Я обреченно вздохнула, когда подвох-таки выскочил. Поняв, что все же придется идти с ней по улице и завистливо охать при каждом взгляде на длинноногую красавицу, я нехотя поежилась, прощаясь со сладкой негой дремы.

– И куда мы идем? – затравленно поинтересовалась я.

– Ты не слышала? Вчера у королевы-матери родилась наследница! – ага, а у Сета-батюшки с зачатием наследника обломилось, как символично. – Вся Сирима сегодня отдыхает и гуляет, так что можно развеяться, а завтра мы…

– Я уезжаю сегодня вечером, – решила сказать сразу, чтобы потом не пришлось лгать и закатывать глазки.

– Как? – вмиг скисла хозяйка.

– Прости, я должна была раньше сказать, но…, – я развела руками. – Время пришло. Зато теперь у меня будет повод сюда вернуться! – солгала я, прекрасно зная, что в Горлен мне лучше больше не соваться и вспомнив, как вчера под крыльцом, до которого проводили Чар и Вален, меня поджидал член Братства, чтобы поинтересоваться – зачала или нет. Кивнув, я зашла внутрь, а брат с победным воплем унесся в лагерь.

– Но…, – она не знала что сказать.

– Кстати! Я тебе пару советов оставлю, как с этими бандитами общаться. Хотя, не думаю, что впредь они к тебе вернуться, – внезапно я вспомнила про камень и еле упросила фею за ним слетать. Жутко недовольная, она протянула мне мой медальон и вылетела через открытое окно.

– Что ж, тогда хотя бы проводим тебя по-вампирьи.

– А вечером нажремся по-упырински? – предположила я.

– Ну, это как пойдет, – подмигнула она, вставая и срывая с меня одеяло, иначе бы я так и не поднялась. Надев медальон, я уныло поплелась в душ.

Осматривая в зеркало результат нашего совместного старания, я довольно обозначила:

– Хм.

Лукреция одолжила мне один из своих шикарных нарядов – длинное красное платье, с таким же разрезом от середины бедра. Конечно, если тебе идет фасон, почему бы и не приобрести несколько пар подобных.

– Тебе очень идет с открытыми плечами и спиной, – закалывая мои кудри блестящей заколкой, отметила она, – и чаще закалывай волосы наверх. Вот, – она помогла надеть кулон Хелены, тяжко вздохнув. – Теперь мы обе готовы.

Да, в таком антураже рядом с Лукрецией показаться не стыдно, хотя длинноногая и пышногрудая блондинка всегда эффектней невысокой худогрудой и красноволосой эльфийки. Но мы не на конкурсе красоты, как любила говорить моя мама, собирая меня в поход и натягивая на меня старую замшелую энцефалитку из мешковины. Зато кусать не будут, поучала эльфийка, выпихивая обиженную меня за дверь.

Присев на мое плечо, фея раздобрела и осыпала меня ароматной пыльцой жасмина – самого любимого запаха. А фея заверяла, мол, это ко всему и естественный феромон. Феромонить, разумеется, я никого не собиралась, но вкусно пахнуть любила. Кинув в сумочку вещи, которые все равно не пригодятся, но валяться там обязаны, и, позволив себя уговорить не брать меч, я последний раз глянула в зеркало и выдохнула:

– Идем.

Услужливо открыв передо мною дверь, Лукреция улыбнулась и просила пройти. Посмеявшись, мы направились:

– … в княжеский дворец. Там собрались все сливки вампирьего общества.

– За-ме-ча-тель-но. Сегодня я смогу увидеть всех титулованных упырей, – бросила я.

Лукреция весело фыркнула и добавила, пихнув аккуратно локтем:

– Может, и тебе упыря найдем. Станет твоей зазнобой и поселишься тут.

– Нет. Это исключено, – слишком резко отрезала я и сменила тему. – А я как вписываюсь в благородную тусовку? Я ведь не…

Увлеченная беседой с подругой я не заметила спешащего сквозь толпу человека, и мы неуклюже столкнулись.

– Простите, – растеряно извинился он, посмотрев мне в глаза. – Леди, я виноват, извините, – он учтиво поцеловал мою руку и склонил голову.

Блондин… карие глаза, я где-то видела эти карие глаза.

…его плутоватые карие глаза всегда привлекали внимание. Будто всегда насмешливые и открытые, но в ответственные моменты эту веселость как ветром сдувало, и они становились решительными и холодными, как два ледяных айсберга. Но однажды эти глаза исчезли,… как исчезли из жизни многие…

– Мы с вами не могли раньше встречаться? – нахмурившись, поинтересовалась я, усердно копошась в памяти.

Он тоже задумался на мгновенье и пожал плечами:

– Боюсь, что нет. Иначе бы я запомнил вас.

И все же эти глаза нельзя было спутать ни с какими другими. Он, еще раз склонив на прощание голову, поспешил своей дорогой.

– Элп? – окликнула я. Мужчина остановился, не поворачивая головы, – вы Элп, не так ли? – он тяжело вздохнул, даже сгорбился, будто на его плечи лег тяжкий груз. Но мужчина скинул этот груз и повернулся, натянув изящную улыбку:

– Боюсь, вы меня с кем-то спутали.

Но что-то во мне кричало, что ошибка исключена. Что прошлое возвращается, только, как видно, под другими масками.

– Видимо так, – огорчилась я, поворачиваясь к Лукреции, чтобы не показывать истинных эмоций.

– Вы на торжество? – поинтересовался он. Мы кивнули, натянуто улыбаясь, и ответили, что против третьего ничего не имеем, – я Хи-сью-куи, буду рад знакомству.

– Лукреция, – протягивая джентльмену руку, просияла девушка.

– Очень приятно, а подруга ваша?

– Ра…

– Ламия, – улыбка до ушей и честный проникновенный взгляд на Лукрецию.

– Раджи. Ламия Раджи, – подтвердила девушка, но улыбка с ее лица исчезла.

Так. Кажется, прошлое надвигается на меня какой-то суровой тучей и эта туча мне ой как не нравится. Хорошо, если враги проходят мимо и скалятся тебе в спину, но когда они набиваются стать твоим кошмарным сном, будучи у тебя под носом – это совершенно иное. Совпадения быть не могло.

– Так какое отношение к высшему свету имею я, – я продолжила прерванный разговор, и мы двинулись к княжескому дворцу, перед которым собралось немало знатных упырей, расфуфыренных под вурдалаков.

– Такое же, какое и я – самое что ни на есть прямое. Спасителя княжны тоже пригласили – вот твое при… э, где-то в сумочке, достану перед входом, – спохватилась она, пряча приглашения обратно, чтобы мое настоящее имя не всплыло наружу. Я незаметно поблагодарила подругу за этот жест.

– Да и неважно, какое отношение вы к нему имеете, ведь рождение наследника, – алчно сверкнув карими глазами и тронув меня за руку, которая покоилась на его локте, произнес Хи, – общенародный праздник, даже если вы, как и я – не вампир.

Он не был вампиром, в этом он не врал. Он всю жизнь был человеком. Ненормальным, маниакально стремящимся найти философский камень. Не думаю, чтобы чутье меня подвело. Я никогда не смогу забыть эти черты лица, и то, что мне тогда было лет пять – совсем не помешало моей памяти выгравировать его образ в глубинах подсознания.

Его спокойный баритон действовал гипнотизирующе, а взгляд привораживал, не хуже иного приворотного зелья. Взгляд далеко не каждого вампира имеет такое воздействие, как взгляд этого человека.