Десять сладких желаний - Кара Колтер

— Софи рассказывала мне, что другие люди могли пострадать или погибнуть, если ты приедешь сюда.

— Софи не было нужды рассказывать тебе об этом, — натянуто заметил Брэнд. — Достаточно было бы, если бы ты просто хорошо думал о сыне.

— Прости.

Брэнд никогда не слышал, чтобы его отец просил прощение. Во всяком случае, у него — ни разу.

— Пап, сколько прошло времени после смерти мамы, когда это началось?

— Перестань. Не превращай наши с Хильдой отношения в дешевый и безвкусный фарс. И более того, не проявляй непочтение к своей матери… Ты не понимаешь, — хрипло продолжал доктор Шеридан. — Жизнь коротка, Брэнд. Когда судьба предлагает тебе шанс, нет гарантии, что она сделает это дважды. Я любил твою мать. Возможно, ты способен прожить без любви. Ты все еще находишься в том возрасте, когда кажется, что времени нет конца. Если что-то пропустил, ерунда, наверстаешь позже. Но, похоронив твою мать, я понял, как скоротечно время, как оно уходит без предупреждения.

— Я тоже знаю, как уходит время, — вздохнул Брэнд.

Отец посмотрел на него так, словно впервые увидел за долгие-долгие годы. Выражение лица доктора было обеспокоенным.

— Полагаю, знаешь, Брэндон. Догадываюсь, что ты повидал нечто ужасное. Отец стремится защитить своих детей, но я не смог тебя защитить. Ты был твердолобым и постоянно отказывался от того, что я тебе предлагал… Я лишь пытаюсь объяснить, что у меня осталось не так много времени, как у тебя. Не хочу терять ни минуты из отпущенного мне срока. Я слишком сильно страдал, оплакивая твою мать, чтобы отказываться от божьего дара. Не знаю, сможешь ли ты меня понять.

Брэнд очень хорошо понимал своего отца. Он даже завидовал ему, ибо сам не решился сделать подобный выбор.

— Я должен идти, — сказал он.

— Тебя снова ждет опасность? — спросил отец.

Вот что делает любовь. Она заставляет людей бояться за тех, кого они любят. Вот и подтверждение того, что Брэнд поступает мудро, оставляя отца, Шугар-Мейпл-Гроув и Софи.

Ждет ли его опасность? Возможно. Если не сейчас, то после. Однако Брэнд не стал пугать отца:

— Не-а. Думаю, какое-то время поработаю инструктором.

Доктора Шеридана это обрадовало, и Брэнд понял, что солгал во спасение.

Инструктором он проработал всего три дня. Затем Брэнда отправили на новое задание. У него даже не было времени, чтобы распаковать вещи. Проводилась военная операция, потребовавшая его физических навыков и лингвистических познаний. Софи права: в обстановке опасности Брэнд чувствовал себя безопаснее всего. Такой вот парадокс.

Секретный агент оказался в иностранной тюрьме; следовало освободить его любой ценой. Операция требовала предельной концентрации, точности и слаженности. Она была очень опасной и стремительной и стала отличным противоядием после длительной и неторопливой работы, которой Брэнд занимался в подполье.

Однако операция не спасла его от одиночества. Опасность и адреналин не позволили Брэнду расслабиться. Теперь они казались ему дешевой имитацией настоящих чувств, поскольку ему стали известны другие привлекательные занятия.

Он познал, каково это — носиться на велосипеде по Мейн-стрит. Он познал восторг от вычерпывания воды из прохудившейся лодки вместе с Софи. Он познал стремительность не поддающегося контролю состояния влюбленности.

Влюбленности в Софи.

И теперь ему приходится подавлять свое желание ради блага Софи.

Теперь он обязан забыть о тех прекрасных летних днях. Ему нужно заново строить свою жизнь. Необходимо собственное жилье недалеко от военной базы. Каждую минуту существования следует чем-нибудь занять, чтобы не думать о Софи, не мучиться от искушения услышать ее голос.

Распаковывая вещи, Брэнд наткнулся на сумку, которую брал в Шугар-Мейпл-Гроув.

На самом ее дне он обнаружил письма от Синклера Хорснелла. Просмотрев их, он понял, что не прочел только одно письмо.

Оно было датировано началом мая 1944 года. Рядовой Хорснелл, в отличие от Брэнда, не знал о скорой высадке союзных войск в Европе.

«Дорогая Сара, не обижайся, но я желаю расторгнуть нашу помолвку. Прошу тебя, не думай, что это из-за тебя.

Дело во мне. Я не тот мальчик, который уезжал от тебя. Я стал мужчиной, который незнаком мне и которого не узнаешь ты. Я совершал такие ужасные вещи, что они навсегда запечатлелись в моей душе.

Как я могу вернуться в мир, который помню, но к которому больше не принадлежу? Как я могу вернуться к тебе?

Убедительно прошу тебя найти мужчину, который не воевал, ибо был слишком молод или являлся единственным сыном. Найди того, в ком сохранилась нежность, которой ты заслуживаешь.

Найди такого, который не будет с криками просыпаться по ночам; кому в лицо не брызгала кровь его товарища; кто не будет до могилы хранить в памяти зловоние и стоны умирающих.

С наилучшими пожеланиями, навсегда твой.

Синклер Хорснелл».

Отложив письмо, Брэнд отказался от мысли позвонить Софи.

Избранная профессия сделала Брэнда человеком, не способным впустить в свою жизнь любовь, поскольку те, кто будет любить его, заплатят за это слишком высокую цену. Он понял это, увидев облегчение на лице отца, услышавшего, что его сыну больше не грозит опасность.

Софи найдет лучшего спутника. Синклер правильно сделал, попросив Сару забыть о нем.

Брэнд презирал Грегга Гамильтона, но, может, Софи нужен именно такой мужчина?

И все же ему стало не по себе, когда он представил, что рядом с Софи будет другой.

Брэнд понимал, что сойдет с ума, если не забудет сладкое летнее безумие, нахлынувшее на него в родном городке. Все к лучшему. Оглядываться не надо. Никаких сожалений. Общаясь с отцом, он не станет расспрашивать о Софи. И не собирается искать новости о ней в Интернете.

Но самое главное, Софи должна знать, что не она виновата в их расставании. Синклер красноречиво объяснил это в письме. Итак, Брэнд еще раз выйдет с ней на связь. Но это не будет личная встреча или телефонный звонок.

В любом случае письма Синклера Хорснелла ему не принадлежат. Они — часть истории Шугар-Мейпл-Гроув. Когда Софи прочтет их, она поймет. Брэнд — солдат, который не может вернуться домой.

Но в конце концов Брэнд не сдержался и решил не ограничиваться отсылкой писем. Он позвонил в художественную галерею на Мейн-стрит, и по его указанию Софи отправили картину с изображением старой красной лодки, привязанной к причалу.

Однако, отправив письма, Брэнд не ощущал себя солдатом. Он чувствовал себя слабаком и самым одиноким человеком на планете.