Злой рок Сейшельських островов - Марина Белова

– Откуда у Ярцева яд? И как он смог отравить Коровина, если они не общались?

– Элементарно просто! Улучил момент и подсыпал во флягу. Ядом могло послужить и лекарство, которое недопустимо принимать с алкоголем. Отчего умерла Мэрилин Монро? От того, что запивала транквилизаторы мартини! Я, конечно, утрирую, но всем известно, что алкоголь меняет свойства некоторых лекарств. И не надо быть профессором в фармакологии – это знает каждый школьник.

– Алина, ты упомянула Кудрявцева. Но он то умер своей смертью? – спросила я. Признаюсь честно, после тряски в автобусе и обилия информации моя голова варила слабо.

– Необязательно. Раиса Антоновна рассказывала, что ее муж никогда не расставался с таблетками нитроглицерина, всегда носил их в кармане рубашки. Ярцев мог заменить тубус с таблетками. Кудрявцевы пошли купаться в море – он подошел к шезлонгу, одни таблетки выложил, другие положил.

– Но зачем? Кудрявцев же не садил его в тюрьму!

– Не садил, но и не заступился! Слишком уж «хлебная» у Ярцева была должность. Скажешь, не знали друг друга? Да у Ярцева отоваривалось полгорода. А чем мэр других хуже?

– Может и не хуже, – пожала я плечами. – Но я как-то не представляю, что бы мэр ездил на поклон к директору базы.

– А ему самому и не надо было ездить. Для этого есть шофер. Я еще допускаю, что Ярцев сам привозил деликатесы Кудрявцеву на дом. А когда Ярцеву пришло время отвечать за хищения, все от него отступились, побоялись ввязываться. И мэр в том числе, не захотел признать, что пользовался ворованным.

– Так уж ворованным? – усомнилась я.

– А ты думаешь, мэр платил за икру, за семгу, за печень трески, которые тогда были в большом дефиците?

– Не знаю, ты так говоришь, будто сама присутствовала при передаче деликатесов.

– Так было везде, в любом городе, на всей территории нашей бескрайней родины. Дефицит рождал спрос. И этим пользовались очень многие торговые работники. Все можно было достать, но… из-под прилавка, с черного хода и с наценкой. Меня саму шеф посылал на базу за копченой красной рыбой и консервами в банках. Да ты вспомни, в магазине одна мойва лежала, да морская капуста – в белых эмалированных лотках.

– Было, – кивнула я.

Мои слова, которые были сказаны относительно мойвы и капусты, Алина приняла, как подтверждение своей версии.

– Значит, так. Ярцева пока не злим, наблюдаем за ним со стороны, близко не подходим. Он совершил задуманное, и теперь должен успокоится. Пусть думает, что его никто ни в чем не подозревает. Он вернется на родину, и тогда мы потребуем, чтобы тщательно были исследованы тела Коровина и Кудрявцева.

– Ну а Бабенко? – перебила я Алину. – Тоже Ярцев?

– С тем совсем просто! Ярцев подошел к Бабенко, напомнил ему о себе: как в свое время помогал доставать дефицит. Но с того времени много воды утекло. Ярцев успел отсидеть. Бабенко или действительно его не вспомнил, или не захотел вспомнить.

– И тогда Ярцев, разозлившись, столкнул старого знакомого со скалы?

– Да. Наверное, в этот момент Ярцева перемкнуло, и он стал мстить всем подряд. И так, что у нас есть? Мотив и преступление.

– Улик нет, – вздохнула я.

– Улики будут. Я имею в виду исследование трупов Кудрявцева и Коровина. Пускай этим займется Воронков.

– А надо ли его нагружать?

– Чем? Дело, считай, закрыто! Мы ему и трупы, и убийцу. Полный комплект. Радоваться таким подаркам надо!

– Вот трупам он особенно обрадуется, – засомневалась я, зная о том, как майор относится к нашим «находкам».

– Так ведь трупы с убийцей! – напомнила Алина. – Ему только бумаги надо оформить и в суд передать. За полдня со всем управится.

– Но ведь надо еще доказать, что именно Ярцев отравил Кудрявцева и Коровина.

– Докажет! Выбьет признание. Мотив есть? Пусть от него и пляшет.

– Хорошо, а кого боится Иванов? Тоже Ярцева?

– Кого же еще?! Иванов раньше нас догадался, кто отравил Кудрявцева.

– Интересно как? – хмыкнула я.

– Не забывай, что он был знаком с Кудрявцевым, возможно, знал об отношениях Ярцева и Кудрявцева куда больше, чем мы. Ну, а кто много знает, долго не живет. Ярцев пришел в бунгало Иванова и нанес ему удар в затылочную область.

– Почему тогда не добил?

– Ну, знаешь, мы сначала тоже подумали, что Иванов мертв.

Спорить с Алиной не хотелось. Версия выглядела убедительной и логичной, хотя ее не мешало бы проверить. Потому я сказала:

– Завтра найдем Иванова в больнице и спросим. Так все было или нет?

– А я разве возражаю?

Глава 18

Ничто так не гнетет, как неопределенность. После того как мы определились с главным подозреваемым, на душе стало спокойнее. Я и Алина переоделись к ужину, но прежде чем идти в ресторан, вышли на пляж, чтобы полюбоваться закатом.

А закаты здесь просто сказочные. Каждый вечер небо расцвечивается всеми оттенками красного, золотого, желтого, лилового и фиолетового. Глядя на такую красоту, чувствуешь, как нервная система успокаивается, черные мысли уходят, на душе становится легко и радостно.

Зарядившись положительными эмоциями, мы отправились на ужин. Ничто не омрачило нашего настроения в этот вечер. Ярцев находился у нас на глазах: сначала он посидел в ресторане, потом переместился в бар, чтобы послушать там живую музыку. Сбегать не собирался и, похоже, совсем не нервничал. В начале двенадцатого мы сняли с него наблюдение, отправившись с детьми спать.

А утром, увидев Ярцева на завтраке, успокоились окончательно.

– Я же тебе говорила, – шепнула мне Алина, – что у него и в мыслях нет, что кто-то у него на хвосте. Это хорошо – значит, без заморочек вернем его на родину.

– Когда поедем к Иванову? – спросила я.

– Да сейчас и поедем. Вот только детей Алене пристроим. Не хочется их с собой по больницам таскать. Да они и не захотят ехать.

– Тогда пошли искать Алену.

Алену и Поля мы опять нашли в баре, рядом с рецепцией. Похоже, парочка не разлучалась ни днем, ни ночью. Поль что-то шептал нашей секретарше на ушко, та отвечала ему звонким смехом.

– Какая идиллия, – хмыкнула Алина. – Два голубка. Жаль, что на время придется разбить парочку.

– Алена, у нас к тебе большая просьба, – достаточно строго, чтобы ей не пришло в голову нам отказать, сказала я. – Посмотришь за Аней и Саней, пока мы в Викторию смотаемся? Надо кое-что из сувениров докупить. Дети с нами ехать не хотят, их из воды не вытянешь. Пожалуйста, проконтролируй их.

Говорить о том, что мы собираемся навестить в больнице Иванова, я намерено не стала. Об этом мы заранее договорились с Алиной. Неизвестно, как бы повела себя Алена, узнав, что за всеми несчастными случаями стоит Ярцев. По неосторожности она может себя выдать. Если Ярцев заметит на себе ее пристальное внимание, то и до беды недалеко.

Не скажу, что с радостью, скорее наоборот, Алена согласилась. Она виновато улыбнулась Полю:

– Я пойду?

– Я после обеда везу экскурсию на чайную фабрику? Не хочешь составить мне компанию?

– Если успею, – Алена пожала плечами и посмотрела на меня, что я ей отвечу.

– Думаю, успеешь, – сказала, про себя подумав: «Успеешь, если поторопишься выйти на пляж».

Алена, сопровождаемая взглядом Поля, удалилась, а мы с подругой поспешили на стоянку такси.

– В больницу, – сказала таксисту Алина, потом подумала и дала несколько подсказок. – Там лежит наш соотечественник с травмой головы.

Таксист не стал переспрашивать, в какую именно больницу нас везти, из чего можно было понять: он не сомневается, куда нам надо.

Такси остановилось перед входом в двухэтажное здание. Наверное, оно было построено не так давно, потому, что пальмы, его окружавшие, по высоте едва дотягивались до окон второго этажа.

– Сюда привозят с различными травмами, – прокомментировал таксист. – Вас подождать?

Я переглянулась с Алиной. Как долго мы здесь будем? Кто это может знать?

– А где стоянка такси?

– За углом. Две минуты медленным шагом.

– Тогда сделаем так, – сказала я и предложила следующий вариант: сейчас таксист едет на стоянку. Если к тому времени, когда мы выйдем из больницы, он будет свободен, то мы сядем в его машину. Нет – не обидимся и вернемся в отель с другим таксистом.

Меня приятно удивила та доброжелательность, с которой нас приняли. Едва мы переступили порог медицинского заведения, к нам подошла девушка в белом халатике с симпатичной шапочкой на голове. Услышав историю о нашем несчастном соотечественнике, она подвела нас к регистратуре, где за компьютером сидела ее подруга. Тонкими чертами лица девушка напоминала темнокожую Барби.

– Как зовут вашего друга? – спросила она.

– Иванов Петр. У него травма головы.

– Да-да, у него травма головы. Обширная гематома, сотрясение мозга и большая потеря крови. Но ему стало лучше, – успокоила нас Барби.

– Значит, мы можем его навестить? – обрадовалась я.

– Нет, он сегодня покинул нашу больницу.