Иномирец - Никита Баранов

Даша положила ладонь себе на грудь и, глубоко вздохнув, заговорила чуть тише:

– Лагош, этот чертов демон, любит поэзию. Он оставил в моем сердце небольшое поэтическое послание:

Тот мрак, что таится в уме и сознанье,Развеет святой первозданный клобук.Да только бессмысленным будет старанье:В железных оковах три тысячи рук.

Одно лишь блаженство развеет оковы —Мыслительный образ, что спрятан от глаз.Страницы истлевшие снова и сноваЧитают бессмертный и вечный рассказ.

– У меня тоже стих. И тоже такой непонятный, что мозг сломать можно, – заметил Виктор.

– Это кажется невероятным, но мы с Рагнаром и Мурфиком разгадали мою шараду. Мы поняли смысл. Бились над ним долгими ночами, рассматривали самые разные варианты, порой настолько дикие и нелогичные, что хотелось волком выть от бессилия. Но в итоге разгадка была найдена.

– И какой же сокрытый смысл таит в себе твоя печать?

Даша перевернула кролика и, сделав пару глотков из бутылки, ответила:

– Глупый ребус говорит о священной реликвии, которую храмовники берегут как зеницу ока уже многие столетия, если не тысячелетия. Эта реликвия – книга, толстенная такая книга в толстом золотом переплете, инкрустированном самыми немыслимыми самоцветами со всего мира и даже из-за его пределов. Такая махина стоит целого дворца, но инквизиторский орден, видимо, мало заботит богатство. Никто из них, кстати, не знает, что написано в этой книге, потому что какие-то там пророчества гласят, что никто не смеет читать святые строки из этих писаний.

– И какой тогда смысл в этой драгоценной макулатуре?

– Да никакого. Ну нет, смысл-то есть. Книга – это символ. У нее даже нет названия. Просто Книга, вот. Иногда ее еще называют Книгой Сожалений. Но, чувствую я, в ней таится такая информация, которая способна перевернуть всю Вселенную с ног на голову и сделать читающего абсолютным богом. Шучу, конечно. Все не настолько скверно, иначе давным-давно нашелся бы умник, который добрался бы до Книги и прочитал ее. Именно за этой Книгой мы и охотились. Именно ради нее мы пришли в самое логово ордена, в их столичный храм. Слухи гласили, что Книга находится прямо здесь, в подземелье, глубоко-глубоко под городом, и что ее охраняют сами ангелы… В общем, реальность оказалась гораздо более приземленной. Реликвии тут не оказалось, а в образе бравых стражей священной пустоты оказались лишь сами инквизиторы да отряд разъяренных герцогских рыцарей.

– Зачем вы искали эту Книгу? Вам что, не хватало денег?

– Мне хватало. Рагнару – нет. Возможно, именно из-за этого он и затеял весь этот поход. Но мои мотивы были иными: моя печать гласит, хоть это и не сразу заметно, о том, что я должна прочесть эту книгу. Ну или хотя бы взглянуть на ее страницы одним глазком. В самом крайнем случае – хотя бы просто отыскать ее.

– Не понимаю. Зачем? В чем смысл?

– Такие правила игры, Витенька. Лагош развлекается. Он не обременен юридическими ограничениями. Он волен не раскрывать тебе всех частей договора. И он устанавливает условие: тот, кому он дарует, скажем, молодость, должен отправиться в этот мир и выполнить некое указание, которое он завуалировал и нанес на сердце испытуемого в виде мистической печати. Шарады, которые он загадывает, всегда практически невозможно отгадать, а смысл их в итоге сводится к какой-нибудь мельчайшей глупости. Мол, Лагош загадал гражданину Ивану Ивановичу, чтобы тот трижды подпрыгнул и прокричал: «Ку-ка-ре-ку-у-у!», и тогда договор считается выполненным. Но это будет так искажено поэзией, что Иван Иванович никогда в жизни не сможет догадаться, что от него требуется.

– Ну и что? Пусть не докопается наш Ваня до сути. Получил молодость – и пусть себе живет в герцогстве да не тужит.

– Вот тут-то и загвоздка, – хмыкнула Даша. – Лагош не говорит о том, что на выполнение его задания отводится определенное время.

По спине Виктора пробежал холодок.

– Ч-что? Время? Сколько? – со страхом в голосе спросил он.

– Один земной год, – после недолгой паузы ответила девушка. – И мой год подходит к концу. Я безбожно опаздываю.

Виктор, предчувствуя худшее, решил задать самый страшный вопрос:

– Что будет, если ты не уложишься в установленные сроки?

Даша снова приложилась к бутылке, на этот раз опорожнив ее наполовину. Протянув вино Виктору, она ответила:

– Моя душа станет его собственностью. Он станет издеваться. Как предположил Мурфик, скорее всего вернет меня на Землю.

– Так это же хорошо. Вернуться на родину, и все такое.

– Да не совсем. Он запихнет меня обратно в то обезображенное тело и будет поддерживать в нем жизнь еще полвека, пока мои кости не станут ломаться от дуновения ветра. И после то, что называется душой, отправится в копилку к этому гнусному демону, а я останусь обречена на вечные муки в междумирье.

Воцарилось молчание. Виктор вдруг окончательно понял, во что ввязался. Перспектива стать трофеем обожествленного махинатора казалась не просто безрадостной, а невыносимо беспросветной, лишенной всяческой надежды хоть на мало-мальски благоприятный исход.

– Я, если что, уже свыклась с этой мыслью, хотя все равно меня каждый раз кидает в дрожь, как подумаю о своей дальнейшей судьбе, – сказала Даша. – Но это не значит, что я опустила руки. Мы с Мурфиком продумали план… план по выведыванию информации о местонахождении Книги. Мы сошлись во мнении, что обладать этими данными могут лишь два человека на всей планете. Это его преосвященство епископ Клод Люций и его светлость герцог Авельонский Герберт Чаризз.

– А где сейчас Рагнар Черный? Почему он тебе не помогает?

– Поверь, он помогает, но инкогнито. Он не может появиться в столице, потому что его сразу же схватят и повесят, поэтому его помощь заключается в дерганье за некоторые ниточки в этом богами проклятом городе. Конечно, это не так эффективно, как личная помощь, но тоже неплохо. Так вот, по поводу плана. Я долгое время пробиралась в храм ордена, надеясь вынюхать хоть что-то, но ничего в итоге выяснить не смогла. Клод Люций, видимо, планирует унести эту тайну с собой в могилу. И думается мне, что во дворце среди бухгалтерии тоже нет смысла копаться. Поэтому… кхм… поэтому нам нужно побеседовать с одним из хранителей секрета лично. Лично!

– Лично с епископом? Да он одним движением руки заставит нас четвертовать, как только увидит.

– Вот именно. Поэтому остается лишь герцог. Но как к нему подобраться? С глазу на глаз он говорит только с высокопоставленными чиновниками, главенствующими банкирами, отличившимися в боях полководцами и просто обеспеченной знатью. Остальные же довольствуются беседой с его управителями.

– И как быть? Пробираться к нему в спальню, заковывать в кандалы и допрашивать с пристрастием? Может, оторвем ублюдку большой палец?

– По-твоему, это смешно? К его светлости просто так не подберешься. Его охраняют пуще российского президента. Так что единственный вариант – праздник, который состоится через несколько дней. Праздник, на котором Герберт Чаризз снизойдет до общения со своим народом.

– В честь чего гулянья? День независимости пепельников? Или, может, «болотничество»?

– Как-то у тебя с юмором сегодня не очень, – заметила Даша. – Никак слабость сказывается. Нет, глупый, все гораздо банальнее: герцогская дочка выходит замуж. Будет пир на весь мир, балы до утра, рыцарский турнир и море заколотых в спину пижонов в париках. Мы с тобой, накинув на себя капюшон чужой легенды, прикинемся знатью из пограничной провинции и проникнем на пиршество. А дальше – все строго по плану: я втираюсь в доверие к его светлости и обманом вытягиваю из него всю необходимую мне информацию. Или это сделаешь ты. А после того, как я узнаю, где находится Книга…

– Стой-стой. Это и есть твой план? Прийти, забрать сведения и уйти? Так просто?

Девушка смущенно отвернулась:

– Ну эта часть плана еще не до конца проработана, так что придется импровизировать. Но других мыслей у меня нет, а времени остается совсем мало. Катастрофически мало.

Виктор втянул носом аромат жарящегося мяса, и его рот сразу же наполнился слюной. Руки сами потянулись к еще сыроватому кролику, но Даша смотрела в оба и хлестким ударом по пальцам обломала голодному и раненому Виктору все планы на скорый обед.

– Не лезь, – скомандовала она. – Потерпи еще немного. Как поедим – выйдем на поверхность. Перед началом нашей секретной операции нам надо прибарахлиться. Мы ведь хотим выглядеть как знать, верно?

Виктор кивнул, хотя и не расслышал вопроса. Все его мысли были только о предстоящем пиршестве.

Пока кожа кролика приобретала темный оттенок, Даша рассказала Виктору о силе, что сокрыта в рунах на пальцах. Судя по ее словам, Виктор понял: могущество, сокрытое в этой тайной магии, в умелых руках может стать поистине грозным оружием или же, наоборот – инструментом созидания. В нынешнее время почти не осталось истинных мастеров этой магической школы. Рунное искусство вытеснили человеческий Свет, шаманизм пепельников и темные языческие культы болотников. Религия в этом мире вообще была тесно связана с магией, так что здесь какой бы пантеон ты ни выбрал для поклонения – везде найдутся свои плюсы. К примеру, болотники, принося жертвы своим жестоким и кровожадным богам, приобретают змеиную ловкость и силу пантеры. Пепельники, танцуя вокруг тотемов с бубнами, впадают во вполне реальный боевой транс, в котором они не чувствуют боли и могут обманывать саму смерть. А люди… с людьми все несколько сложнее. Свет как магия доступен лишь ордену, а Свет как религия – всем остальным. И храмовники редко выставляют свои способности напоказ, так что сведений о практической пользе волшебной силы Света почти нигде нет.