Алмазная авантюра - Питер Мейл

Сэм умолк, чтобы промочить горло. Эрве смотрел на него, чуть улыбаясь, словно получая удовольствие от представления.

– Продолжай, Сэм. Продолжай.

– Так вот, по моему убеждению, скоро произойдет следующее ограбление, в доме Фицджеральдов, который Коко тоже перестраивала. Почему? По трем причинам: благодаря ей в доме в выходные не будет ни души; затем, она отклонила приглашение поехать с Фицджеральдами и их гостями; и наконец, я лично присутствовал на вчерашней вечеринке, и бриллиантов там было продемонстрировано столько, что хватило бы на целый бутик. И все они останутся в доме.

Эрве, все еще улыбаясь, сказал:

– Так что у тебя за идея?

– Я хочу понаблюдать за домом. Когда увижу, что Коко вошла, позвоню в полицию – тому, кого ты порекомендуешь, – и попрошу встретить меня в «Негреско», где мы и возьмем Коко и бриллианты.

Эрве покачал головой:

– К чему ждать? Почему бы не взять ее, когда она будет выходить из дома?

– Потому что, если я прав насчет причастности ее отца, она вернется к нему в «Не греско». И если он соучастник преступлений, его тоже нужно арестовать.

Теперь Эрве выглядел задумчивым. Он сунул руку в карман и вынул сложенный лист бумаги.

– Это ответ на запрос, который мы сделали по Алексу Дюма. – Он подвинул бумагу к Сэму. – Тут есть кое-что, и вынужден признать, это укладывается в твою схему. Последний абзац внизу.

Сэм нашел абзац под заголовком «Сфера деятельности», в котором упоминалось владение недвижимостью в Таиланде и Нью-Йорке, акции лесозаготовительной компании в Канаде и «разные директорские должности» в фирмах Антверпена.

– Антверпен? – переспросил Сэм. – Там, где старым бриллиантам делают подтяжку лица?

– Именно, – подтвердил Эрве. – Там их заново гранят, шлифуют и создают новый облик, превращая в другие камни. И в каком количестве! Через Антверпен ежегодно проходят шлифованные бриллианты на сумму шестнадцать миллиардов долларов.

– И у Алекса Дюма там бизнес.

Эрве заулыбался:

– Я так и думал, что ты заинтересуешься. А теперь послушай меня, Сэм. Мне кажется, ты в чем-то прав. Но я не возьмусь за это дело – не мой участок. Единственное, что я могу, – это устроить тебе встречу с моим молодым другом по имени Ангус Лаффитт – капитан Лаффитт, если точнее, – который работает в Ницце. Если сумеешь его убедить, я уверен, он предоставит тебе все необходимое. Вечером я ему позвоню, а потом сообщу тебе время встречи.

– Ангус? Это что, обычное имя для Ниццы?

– У него мать из Шотландии.

Позже, уже лежа в постели, Сэм с Эленой пережили то, что Сэм в итоге признал одним из моментов охлаждения. Его переполняло волнение, потому что Эрве поверил ему. Однако Элена выслушала его рассказ с каменным лицом, а когда он сказал, что к делу, весьма вероятно, причастен и Алекс Дюма, напустилась на него:

– Кто еще, по-твоему, замешан в этом деле? Франсис? Мими с Филиппом? Все это просто смехотворно. Прекрати это. Брось.

– Я знаю, что тебе нравится Коко. И мне тоже. Но ты должна признать, что факты говорят не в ее пользу. В любом случае скоро все выяснится. Перелом будет в эти выходные. Так что потерпи меня, ладно?

Элена в ответ презрительно фыркнула и повернулась к нему спиной. В эту ночь оба они плохо спали.

На следующее утро Сэм вскочил ни свет ни заря – солнце еще не успело взойти, а он уже был на autoroute в Ниццу. Встреча с Лаффиттом была назначена на одиннадцать часов, поэтому у него оставалось еще много времени, чтобы позавтракать и, как он надеялся, помириться с Эленой по телефону.

Завтрак на террасе тихого кафе доставил ему настоящее удовольствие. А вот попытка примирения – нет. Голос Элены был ледяным и отстраненным с того самого мига, как она подняла трубку. Эта глупость перерастает уже в навязчивую идею, так она сказала. Хуже того, он выбрал своей мишенью человека, которого Элена считает своим другом. Как он мог? Но раньше, чем ему представился шанс оправдаться, она бросила:

– Я не хочу об этом говорить! – И повесила трубку.

Сэм заказал второй кофе, размышляя о взлетах и падениях в их отношениях. По прежнему опыту он знал, что, если окажется прав, Элена примет это и даже, наверное, извинится. Если же нет, его ожидает несносное брюзжание на протяжении нескольких ледяных дней и одинокие ночи – еще одна причина, по которой лучше бы ему не ошибаться.

Кабинет капитана Лаффитта находился в центральном комиссариате полиции, солидном здании на авеню Маршала Фоша. Лаффитт тоже был солидным: крупный, широкоплечий мужчина, остриженный по-военному и с рукопожатием как тиски. У него был идеальный английский с мягким шотландским акцентом.

– Садись, парень, и расскажи мне все по порядку. Эрве изложил идею в общих чертах, но дьявол, как известно, кроется в деталях. Я хочу услышать все.

Следующие полчаса Сэм излагал то, что удалось узнать, и то, что, по его мнению, должно было произойти. Лаффитт слушал внимательно, делал заметки, время от времени задавал уточняющие вопросы. Когда Сэм закончил, Лаффитт откинулся на спинку стула и сосредоточенно нахмурился.

– Очень хорошо, – сказал он. – У меня остался один крошечный вопросик. Если твоя теория верна, когда, как ты думаешь, она провернет это дело?

– Должно быть, завтра. Фицджеральды завтра утром уезжают в Сен-Тропе. Оба Дюма в воскресенье летят в Париж, весьма предусмотрительно убираясь со сцены на то время, когда пропажа обнаружится. Значит, остается только суббота. Днем там будут садовник и горничная, получается, субботняя ночь.

– И это значит, что у нас мало времени. – Лаффитт потянулся за телефоном. – Можешь зайти еще раз после обеда? Я задействую пару человек и хочу, чтобы ты был здесь, когда я буду давать им указания.

Сэм использовал свободное время, чтобы зарегистрироваться в гостинице «Вестминстер» – «Westminster» – на Английской набережной и наскоро пообедать в маленьком ресторане на пляже. Он начинал нервничать. Лаффитт, кажется, поверил ему, и теперь пути назад не было. Коко не может не появиться.

Лаффитт не сомневался, что Коко появится, все на это указывало; и он уже рассчитывал на это. Если он станет тем полицейским, который раскрыл три идеальных ограбления и предотвратил четвертое, его ожидает весьма радужное будущее, может, его даже повысят до коменданта. Он взглянул на часы. Те двое, которых он выбрал, явятся с минуты на минуту, и Сэм тоже, он был в этом уверен. Американцы отличаются пунктуальностью.

Они пришли почти одновременно, и Сэма представили Рене и Марку, двум крепким, подстриженным по уставу молодым людям, которые производили впечатление весьма толковых полицейских.

Они поздоровались с Сэмом по-английски и посмеялись его удивлению.

– В Ницце все хотя бы немного говорят по-английски, – пояснил Марк. – Полезно для работы.

Все трое уселись в кабинете Лаффитта, и тот начал инструктаж: пересказал все, что сообщил ему Сэм, а затем перешел к тому, что сам назвал субботним развлечением.

– Я поеду к дому вместе с Сэмом. Когда увидим, что она выходит, я вам позвоню. У вас будет полно времени, чтобы добраться до «Негреско». Держитесь подальше от входа, на противоположной стороне улицы, и ждите нас. Когда приедем, быстренько познакомимся с администратором ночной смены, я хочу, чтобы он пошел с нами в номер. Подозреваю, что его придется убеждать. Как только драгоценности окажутся у нас, мы прихватим еще и папашу и уйдем. Ясно? Вопросы есть?

– А что брать с собой? – спросил Рене. – Огнестрельное оружие?

Лаффитт засмеялся и покачал головой:

– Не надо. У нас будут бинокли, а вы захватите наручники. Не более того.

Вечером Сэм пришел к себе в «Вестминстер», и внезапно на него навалилась усталость. Выдался долгий, утомительный день. Он подумал, не позвонить ли Элене, но решил, что сейчас ему не нужна очередная порция неодобрения; вместо этого он зашел в гостиничный бар, выпил два больших скотча и отправился спать.

Проснулся он поздно и еще сонным побрел в душ, прежде чем полностью сосредоточился на ограблении. Сегодня та самая ночь, поэтому днем ему придется набраться терпения. Он заказал завтрак и газету. Сел на террасе своего номера и стал наблюдать за игрой солнечного света на море. Потом набрал номер Элены и оставил ей голосовое сообщение. Когда наконец наступил полдень, он позвонил в отель в Сен-Тропе и убедился, что Фицджеральды и их гости уже приехали. Он смотрел Си-эн-эн до тех пор, пока еще мог воспринимать дурные новости. Сэм поглядывал на часы, снова и снова, и каждый раз казалось, будто стрелки прилипли к циферблату.

Наконец настало девять часов – время встречи с Лаффиттом в фойе отеля. Полицейский сменил форму на темные брюки и ветровку. На шее у него висел бинокль, и Сэм уловил блеск наручников на поясе.

– En forme?[74] – спросил Лаффитт. – Ночь для грабителей просто идеальная: луны нет, небо затянуто плотными облаками. Что, идем?