Академия (без) магии: игры с драконами (СИ) - Элис Айт

Я сглотнула. Все это, конечно, звучит прекрасно и патриотично, но…

- Вы точно хотите, чтобы я стала девушкой Эрона?

- Если вы сочтете это необходимым – да, – ректор окинул меня внимательным взглядом. – Что-то подсказывает, что вам не будет противно. Впрочем, если у вас есть иной способ выведать у него тайну событий в Проклятом лесу или пролить свет на занятия его отца, я возражать не стану. Результат мне важнее всего остального. А вашей матери, насколько мне известно, не помешает подлечиться на Аметистовом море.

Ох, умел он бить по больному! Я покусала губу, думая о маме и о том, как надсадно она кашляла в последние выходные. Сырой, промозглой осенью ей всегда становилось хуже. Того и гляди на платках, которыми она прикрывала рот, окажется кровь. Если есть хоть малейшая возможность, что маме полегчает в санатории…

- Решайтесь, Эльза, – поторопил господин Аркин, многозначительно посмотрев на часы. – Учитывая интерес Эрона, ваша задача не так уж сложна.

Еще бы мне самой в это поверить!

- А если я провалюсь? Что тогда?

- Все останется, как есть. Вас не исключат из академии, не помешают учебе. Только ваша мать не отправится отдыхать на южное побережье, – спокойно ответил он.

Я прекрасно понимала, что это лишь половина правды. Ректор может сдержать свою часть договора, но он не отвечает за Эрона. А если я разозлю его, то на мне отыграются по полной, и «шуточки» старшекурсников над Леттой и Джен в прошлом году покажутся милыми забавами. Преподаватели никак не смогут меня от этого защитить.

С другой стороны, я уже вляпалась. Две недели, как Эрон и Март не могут меня поделить, и наверняка они еще не раз сцепятся из-за этого. Я же сама слышала сегодня, что Эрон не собирается от меня отказываться. Что тогда ждет Марта, сложно представить.

Март… Куртка в тех местах, где он, мокрый, меня схватил, успела высохнуть, однако я до сих пор чувствовала сквозь ткань его прикосновения. Было достаточно закрыть глаза – и он будто снова меня обнимал. Удивительно, но при всем показном нахальстве Март делал это не грубо, а с такой нежностью, будто боялся разбить. И цветы каждое утро под дверью…

Но если я выберу его, то Эрон обязательно испортит противнику жизнь. Можно сказать, я защищу его, если отвлеку внимание Эрона на себя и смогу убедить, что Март ему не соперник. И вообще, вряд ли Март успел в меня по-настоящему влюбиться. Сколько раз мы разговаривали за этот месяц? Невозможно, чтобы серьезные чувства пробудились за такое время. Это просто попытка убедить самого себя, что игра стоит свеч, а на самом деле я для обоих парней ничего не стою, гораздо больше их увлекает соперничество между собой.

Да. Если я покажу свою заинтересованность Эрону, не будет ничего плохого. Мне необязательно доводить до чего-то серьезного, да и все равно я ему быстро надоем. Как только он решит, что выиграл у Марта, сразу меня оставит. А если отец Эрона резко против общения со мной, то даже лучше – у меня окажется прекрасный повод притвориться, что всему виной именно он. Главное – выведать тайну Проклятого леса перед тем, как любые отношения будут разорваны.

Я себя почти убедила. Почти. Уже открыла рот, чтобы согласиться на предложение ректора – и закрыла обратно, не выдавив из себя ни слова.

Это неправильно. Нечестно так поступать.

Если вспомнить основную причину, зачем я поступала в академию, – вернуть Альта или найти богатого жениха – мои колебания должны были выглядеть фальшивыми. Я сама не понимала, что со мной. То ли я себя переоценила, то ли следовало признать, что я трусиха и боюсь мести Эрона и его папаши, если что-то вылезет наружу.

А может, я успела привыкнуть к мысли о Марте и о том, что он мой парень, хотя это было неправдой.

Как бы там ни было, раскрыть рот снова оказалось выше моих сил. И отказаться я тоже не могла – не после разговоров о болезни матери и угрозе переворота.

По наполненному тишиной кабинету раздался гул металлического бойка. Тяжелые напольные часы с крупным циферблатом пробили девять часов. За дверью раздался довольно громкий кашель секретарши, призванный намекнуть, что она хоть и готова работать сверхурочно, но начальству следует знать меру.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Ректор повертел в пальцах авторучку, несколько раз щелкнув кнопкой.

- Что ж, по крайней мере, я не услышал от вас четкого отказа. Вероятно, я требую от вас слишком многого сразу, Эльза. Будь ситуация иной, я бы охотно дал вам время обдумать, но его попросту нет. Завтра-послезавтра может случиться новый обвал – совершенно естественный, разумеется, который тем не менее скроет доказательства искусственного загрязнения источника, и снова при этом погибнут люди. А мы опять сможем только сидеть и ждать, пока кто-то другой ходит по пещерам в поисках пропавших и рискует собственной шеей. Что если он заметит что-то не то и его тоже решат аккуратно убрать, похоронив под завалом?

Март. Он намекал на Марта, который отправился помогать вытаскивать рабочих из-под завалов. Подумать о ситуации в таком ключе мне и в голову не пришло.

Я зажмурилась и выпалила:

- Согласна.

Март пытался защитить меня от Эрона, выставив себя сволочью и отвратив меня от себя. Пришла моя очередь вернуть долг.

Господин Аркин довольно улыбнулся.

- Вы молодец, Эльза. Если все получится, провинция будет вам обязана.

Я без малейшего воодушевления смотрела на свои туфли.

Как бы мне хотелось надеяться на то, что предательство действительно будет не зря.

Глава 18

Несмотря на то что стоял субботний вечер, во время которого главный корпус обычно затихал и полнился тенями, в коридоре толкался весь наш курс – пятнадцать человек. Каждый держал в руках белый конверт с печатью академии. У меня их было аж два – один от Альта и такой же от Эрона.

Все мы официально учились в одной группе. Одаренных чародейским талантом было слишком мало, чтобы, как в обычных университетах, делить нас на факультеты и направления. Лишь на втором курсе, когда у всех студентов ярко проявятся особенности их дара, нас распределят на спецкурсы, хотя большинство пар мы продолжим посещать вместе.

Но мы и сами, без помощи преподавателей, отлично справились с разделением.

За две недели учебы все перезнакомились, определились с симпатиями, и сейчас только невнимательный решил бы, что мы стоим недалеко от актового зала одной толпой. Между стайками, парочками и одиночками студентов иногда оставалось несколько шагов, но расстояние редко кто рвался сокращать.

С первых дней повелось так, что два драконьих наследника общались только друг с другом, почти не обращая на остальных внимания. На нас парни они если и поглядывали, то свысока, и даже самым милым из девчонок не удалось их растопить. Если неделю назад я удивлялась их заносчивости, то после разговора с ректором все встало на свои места.

Нас, обычных людей, попросту сочли недостойными.

Остальные разбивались по интересам, кто-то успел познакомиться на подготовительных курсах и поддерживал общение. Несколько человек держались наособицу – заядлые зубрилы, которые не отрывались от учебников и в ванной и считали дружескую болтовню досадной помехой, да парочка охотниц за женихами, не желавших близко подпускать конкуренток.

А еще в одиночестве себя неожиданно обнаружила я.

На первый взгляд, удивляться было нечему. В последние дни я больше времени уделяла учебе и попыткам разобраться в ссоре Марта с Эроном, чем заведению новых знакомств. К тому же у меня были славные Летта и Джен, которых я уже и не называла иначе, кроме как подругами.

На второй взгляд, если чуть лучше присмотреться, возникало ощущение, что однокурсники обходят меня стороной. На парах, когда мы старались успеть записать конспекты за лектором и стремглав бежали на переменах в другие аудитории, это не бросалось в глаза. Однако сейчас напряжение, появлявшееся, когда я подходила к кому-нибудь из девчонок, не заметить было невозможно.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Сначала я не поняла, в чем дело. Ждать было скучно – я пришла чуть раньше, а Летту и Джен в корпус не пустили. Третьекурсники его магически опечатали, чтобы туда могли войти только организаторы и первокурсники, которые не должны были получить извне помощь в решении задачек. Я приближалась то к одной группке студентов, то к другой, но всюду встречала примерно похожую реакцию.