Камчатские экспедиции - Витус Беринг

Сведения наши о сем знаменитом морском офицере весьма ограниченны. Можно только заключать, что его почитали отличным, ибо гвардии капитан Казинский, начальствовавший над гардемаринами, потребовал его к себе. Вот постановление коллегии по сему предмету.

Сентября 18 1724 года по доношению лейб-гвардии капитана Казинского в Кронштадте к командующему флагману послать указ, которым велеть морского флота унтер-лейтенантов Алексея Чирикова и Алексея Нагаева для определения в Академию, к обучению гардемарин, прислать в коллегию без замедления.

Поскольку мы видели выше, что вице-адмирал Сандерс был очень близок к Берингу, то, вероятно, и рекомендовал он ему Чирикова, который у него служил на корабле в 1722 году и занимался обучением гардемарин. Нижеприведенное постановление коллегии есть биографический материал, делающий особенную честь почтенному Чирикову.

Января 3-го дня 1725 года по выписке от конторы генерал-кригс-комиссара унтер-лейтенанта Алексея Чирикова, хотя еще до него очереди не пришло, написать ныне в лейтенанты, для того что по новоучиненному адмиралтейскому регламенту 1-й главы 110-го артикула напечатано: ежели кто из адмиралтейских служителей явится знающим в морском ходу или на верфи в работе и тщателен в произвождении своего дела паче других, о том должны командиры их доносить коллегии.

Коллегия должна то рассмотреть, и оных, за их тщание, повысить чином или прибавкою жалованья. А о вышеописанном Чирикове в прошлом 1722 году шаутбенахт Сандерс объявил, что к обучению гардемарин и морских офицеров искуснее всех явился оный Чириков. А гвардии капитан Назинский показал, что гардемарин сто сорок два человека разные науки обучили через оного Чирикова.

По возвращении из первого путешествия взят был Чириков на яхты к императрице Анне Иоанновне и находился на оных до вторичного отправления на Камчатку. В 1741 году выступил он в море с капитан-командором Берингом, и был гораздо его счастливее, ибо воротился в том же году в Петропавловскую гавань, где и остался зимовать.

Возвращение Чирикова на Камчатку надобно приписать отличному искусству его в мореплавании. Невзирая на жесточайшие бури, свирепствовавшие в море том весь сентябрь и октябрь, невзирая на цинготную болезнь, распространившуюся во всем экипаже и лишившую жизни всех лейтенантов его, сохранил он верно счисление и взошел в Авачинскую губу 9 октября.

Летом 1742 года пошел он искать капитан-командора Беринга и прибыл очень скоро к первому Алеутскому острову, который назвал Святым Феодором. Отсюда поплыл он к северу, увидел Берингов остров и, полавировав у юго-западного мыса, направил путь свой в Охотск. Ежели бы почтенный Чириков решился обплыть весь остров этот кругом, то нашел бы там своих спутников, которые в это время строили себе новое судно.

Из Охотска отправился Чириков сухим путем в Санкт-Петербург, но получил указ остаться в Енисейске, пока не получит разрешения продолжать ли или окончить Вторую Камчатскую экспедицию. В Енисейске жил капитан Чириков до 1746 года, когда получил следующий указ, найденный мною в бумагах адмирала Нагаева.

По прибытии в Санкт-Петербург, пожалован был Чириков в капитан-командоры, и скончался 1749 года[29]. Миллер говорит: Чириков скончался, заслуживши себе честь не токмо искусного и прилежного офицера, но и праводушного и богобоязливого человека; чего ради память его у всех, кои его знали, в забвение не придет.

Петр Чаплин, почтенный повествователь Берингова путешествия, написавший собственною рукою весь пятилетний журнал, показан, по списку 1723 года, одним из лучших гардемаринов. Когда он произведен в мичманы, упомянуто выше. В 1729 году пожалован он был в унтер-лейтенанты, а в 1733 в лейтенанты. Как происходил он далее чинами – неизвестно; но над именем его написано рукой знаменитого нашего гидрографа адмирала Нагаева: умер у города Архангельска 1764 года, и был капитан-командор.

ВТОРАЯ КАМЧАТСКАЯ ЭКСПЕДИЦИЯ (1733–1743)

Свен Ваксель.[30] Вторая Камчатская экспедиция Витуса Беринга

Ученый мир, несомненно, осведомлен о снаряженной Россией в 1733 году так называемой Второй Камчатской экспедиции, так как она в свое время получила большую известность как из газет, так и из иных опубликованных документов и донесений, и отправление ее не держалось в тайне.

Однако до сих пор не нашелся никто, кто бы потрудился сообщить свету об ее подготовке, ее ходе и окончании, если только не считать судовых журналов, составленных с возможной краткостью и лишь отмечавших предметы, касающиеся вопросов навигации; прочие же наблюдения и заметки, как, например, о неизвестных островах, вновь открытых землях, берегах, вовсе в них не указаны.

Поэтому я и решил положить начало, поскольку я принимал участие в экспедиции с самого ее отправления и до конца; быть может, это побудит и других, знающих о ней столько же, сколько и я, а может быть, и еще больше моего, и участвовавших в ней лично, а потому способных написать для сведения любознательной публики еще лучшее сочинение и изложенное к тому же лучшим слогом.

Я совершил бы непростительную ошибку, выдавая себя за ученого историка или за человека, обладающего талантом писать книги или истории. От этого намерения я крайне далек, в этом отношении я заранее признаю свою неспособность и бессилие. Я осмеливаюсь доложить здесь о виденном лишь в качестве простого моряка, а всем известно, что немногие из них посещали высшие школы и что необходимая ученость у нас отсутствует.

Все это, однако, не может отвратить меня от моего намерения, так как я убежден, что ученые и разумные люди, приняв во внимание в данном случае качества, свойственные мне и мне подобным, отнесутся ко мне снисходительно, не поставят мне в вину моего невежества и учтут, что, приступая к составлению сочинения, может быть весьма полезного для многих, я, как сказано выше, вперед заявляю, что не обладаю способностью написать великолепное произведение, но обещаю сообщить исключительно истину, а это, я считаю, лучше всяких украшений.

Я беру себе примером в этом деле славного и великого моряка капитана Уильяма Дампира и его штурмана Фэннеля, которые отплыли из Англии в 1679 году и совершили путешествие вокруг земного шара. Эти моряки также ознакомили свет со своим путешествием, и хотя слог их не слишком изящен и учен, но книги их, содержащие истинные и новые сведения, о которых всему свету интересно было знать, были приняты с большим уважением во всей Европе, и имя Дампира не скоро будет предано нами забвению.