Я ничья?… - Xарриет Гилберт

— Спускайся вниз, — со смешком ответила Элин. — А я-то думала, что ты способен интуитивно отыскать спальню в доме любой женщины! Сейчас направо, вторая дверь, — добавила она, когда Ньюмарк спустился с ней в коридор.

Все страхи Элин, все ее сомнения вдруг внезапно испарились, оставив взамен приятную легкость и головокружение, словно после бокала шампанского.

— Что за несносная девчонка! — проворчал Ньюмарк, войдя в спальню, включив по пути свет и бросив Элин на кровать. — Пора научить тебя хорошим манерам!

— Вот как ты заговорил? Ладно, считай, что тебе повезло!

— Ты права. Должен заметить, что я вообще очень везучий человек, — согласился Джеймс, тем временем быстро снимая с себя одежду.

Его взгляд неотрывно скользил по лицу лежавшей на постели Элин, по ее сияющим голубым глазам, длинным светлым волосам, вздрагивающим губам и высокой упругой груди. В этот момент она казалась Ньюмарку неотразимой. А когда Элин робко улыбнулась ему, он окончательно потерял всяческую способность рассуждать здраво и позабыл обо всем на свете.

— Джейми… — взволнованно шепнула Элин, после того как он присоединился к ней. — Ты уверен, что мы поступаем правильно?

— Да. После стольких лет ожидания. Я совершенно в этом уверен! — раздался в ответ хриплый шепот. Затем он притянул ее к себе, спрятав лицо в пышной массе волос.

Элин словно пребывала в сладком трансе. Она наслаждалась теплом тела Джеймса, явственно ощущая его сквозь тонкий шелк блузки, знакомым запахом одеколона и прикосновениями губ, медленно перемещавшихся от лба к вискам, затем к векам, а потом ниже, к уголкам ее губ.

Джеймс с дразнящей медлительностью покрывал поцелуями рот Элин, вызывая в ее теле волны чувственной дрожи. Затем его влажные губы стали более настойчивыми, и его язык проник ей в рот. Элин отвечала Джеймсу со всей страстью. Ей казалось, что она словно тонет в морской пучине, постепенно растворяясь от удовольствия по мере погружения. Ее пальцы еще глубже зарылись в волосы Ньюмарка, как будто она хотела увлечь его с собой.

— Моя милая, прекрасная Элли… — выдохнул Джеймс, не переставая ласкать ее грудь.

Затем он принялся быстро расстегивать пуговицы на ее блузке, и вскоре Элин с наслаждением ощутила прикосновение его ладони к своей обнаженной груди. Потом Джеймс склонился над ней и стал целовать соски.

Всецело захваченная чудесными переживаниями, Элин даже не заметила, как Ньюмарк освободил ее от одежды. Сейчас ее сознание отзывалось лишь на прикосновения его губ. В ее теле не осталось ни единой клеточки, которая бы не пробудилась к жизни пронзительной чувственностью умелых мужских ласк.

— О Боже! Джейми… — простонала Элин. Она горела пламенем в его объятиях, напряженно выгибаясь под его твердым и бугристым от мускулов телом, и ее самозабвенный отклик подстегивал и без того стремительно нараставшее возбуждение Ньюмарка.

Элин продолжала в полузабытьи выкрикивать имя Джеймса, и, когда ей стало казаться, что она не выдержит напряжения, он раздвинул ей бедра и с глухим гортанным стоном проник в нежную горячую глубину ее тела. Под воздействием его мощных ритмичных движений Элин впала в полное исступление. Она до конца разделила с ним наполненный безудержной страстью восторг единения, а затем они оба одновременно нырнули в темные глубины завершающего наслаждения. Элин показалось, что прошла вечность, прежде чем она вновь всплыла на поверхность, окруженная негой и теплом объятий Джеймса.

Потом, когда они лежали в обнимку и голова Элин покоилась на его груди, а он прижимался губами к ее теплой макушке, казалось, что счастливее и насыщеннее этих мгновений в их жизни ничего не было. Но позже, пробившись сквозь сладкую полудрему, в мозгу Элин возникло знакомое имя.

Лолли!

Конечно. От этого никуда не деться, с ужасом подумала Элин. Рано или поздно все равно придется обсудить проблему помолвки. Неожиданно она вспомнила странное замечание Лолли Чемберс о том, что общение с животными доставляет ей гораздо больше радости, чем секс. Элин вспомнила, как она тогда удивилась, что Джеймс, оказывается, не слишком хорош в постели.

Но это же полная чушь! Разумеется, Элин не имела большого опыта в этой области, но последние события убедили ее в том, что Джеймс — превосходный любовник. Почему же Лолли так прохладно отзывается об этом предмете? Непонятно.

Словно почувствовав, что Элин мыслями унеслась далеко от него, Джеймс крепче сжал ее в объятиях. Затем он стал покрывать поцелуями ее шею, спускаясь в ложбинку на груди. А потом Элин услыхала тихое удивленное восклицание:

— Странно… Не знаю, что ты делаешь со мной, солнышко, но я никак не могу оторваться от тебя.

Он медленно, едва касаясь, провел кончиком пальца вокруг ее соска, и это почти невесомое прикосновение вновь заставило ее задохнуться от наплыва желания.

— Джейми! Нам нужно многое обсудить…

— Да, я знаю, — со вздохом произнес он. — Я так никогда и не сделал попытки извиниться перед тобой за то, что произошло между нами в Испании. Я… Мне было очень стыдно и я был подавлен случившимся.

— Нет, я не это имею в виду, — быстро возразила Элин. — я хочу сказать…

Но он не дал ей договорить, прервав на полуслове поцелуем.

— Говорят, исповедь помогает облегчить душу, поэтому сейчас я хочу сказать тебе всю правду, начал он, поудобнее устраиваясь с Элин на подушках. — Когда мы впервые встретились, мне уже исполнилось двадцать три года и у меня был определенный круг общения. Поэтому я долго не мог понять, что заставило меня обратить внимание на долговязую и нескладную пятнадцатилетнюю девочку, приехавшую погостить по приглашению отчима. — Джеймс ненадолго замолчал, а потом продолжил, покачав головой: — Тогда мне так и не удалось найти логическое объяснение тому, почему у меня сначала появился к тебе легкий интерес, а потом возникла сильная заинтригованность. Только сейчас я понял, что ты пробудила во мне непреодолимое физическое влечение, которому я в ту пору не мог найти объяснения. Впрочем, неудивительно, что мне не удалось понять собственные чувства. — Он помедлил. — В те дни ты сильно отличалась от моих приятельниц.

— Я была похожа на пугало?

— К сожалению, да, солнышко. — Джеймс улыбнулся, целуя ее в нос. — И все же несмотря на то, что ты сделала со своей внешностью — и что лишь слегка удалось исправить парикмахерам, — я был очарован тобой. Меня поражало, что, невзирая на существование в твоей жизни множества проблем — среди которых не последней были отношения с моей матерью, — ты не собиралась сдаваться. Честно говоря, я восхищался тем, как тебе удавалось отстаивать свою позицию в весьма сложных ситуациях.