Малыши в подарок - Ксения Богда
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Облизываю пересохшие губы. От лица кровь отливает.
Мать его, я давно так не боялся что-то смотреть…
– Захар, ты что так побледнел? Что-то случилось?
Мотаю головой.
– Все нормально, Ксюнь. Старость, давление скачет, – стараюсь перевести все в шутку.
Сестра цокает.
– Не смешно. Врача вызывай.
– Не надо врача, – хриплю, а у самого на мышке рука дергается.
Прокручиваю скан документа до конца и прикрываю глаза.
Девяносто девять и девять процентов совпадение ДНК… мать его. Я отец!
– Я перезвоню, сестренка.
– Надеюсь, ты звонишь врачу, потому что выглядишь ты паршиво.
Ухмыляюсь.
– Нет, не врачу. Все со мной в норме, это от счастья.
Вру, конечно, но надо усыпить бдительность сестры, чтобы Назара не натравила прям сейчас.
– Ни фига, да твоим счастьем прям через камеру прошибает.
– Все, покеда, – посылаю воздушный поцелуй и отключаюсь.
Выдыхаю. Мать его. Мать его. МАТЬ ЕГО!
Это мои дети… Ева и Егор – мои дети!
Тру лицо ладонями, пытаюсь привести дыхание в норму, но пульс шкалит, а перед глазами вспыхивают красные пятна.
Мозг отключается и не выдает ни одной здравой мысли.
Тянусь за телефоном и щелкаю экран ноута, чтобы видно было цифры. Нахожу переписку с Шапкой и отсылаю файл.
Сжимаю в руке мобильный и стараюсь не сорваться с места, чтобы рвануть в поселок. Посмотреть в глаза ей.
Ткнуть в эти результаты.
Глава 17
Юля
– Ну что, папочка больше не появлялся? – беззлобно хмыкает крестная.
– Нет.
Мне не очень хочется поднимать тему Захара. После его отъезда крестная вытрясла из меня всю правду. Всю нашу с Захаром небольшую историю и причины, по которым мы разошлись.
Я, конечно, не стала говорить про аборт, когда я уже была беременна близнецами. Просто сказала, что Захар не был готов к созданию семьи и мы решили, что лучше прекратить наши отношения, пока все не зашло слишком далеко.
И вроде тетю Любу моя история вполне устроила. Больше она не поднимала тему, и вот сейчас…
Мы сидим с ней на кухне, и я помогаю приготовить обед. На данный момент, она озадачила меня чисткой картошки и теперь контролирует толщину кожурок. И с чего-то вдруг вспомнила про отца Егора и Евы. Неожиданно для меня.
– Ма, ну вот что ты надо мной висишь? Я умею чистить картошку, уж не вчера родилась и жила как-то одна.
– Ну-ну, помню я, как ты чистила, – хмыкает.
– Ой, ну это было-то один раз, и то потому что я была не в настроении.
Соседский пес внезапно разражается громким лаем. Крестная подпрыгивает от неожиданности.
– Ой, что это он там жилы рвет? – выглядывает в окно, – ой, Юля, кажется, это к тебе.
Из рук выпадает очередная картофелина и я, вытирая руки о фартук подскакиваю на ноги и подбегаю к окошку, чуть ли не прилипая к стеклу носом.
При виде знакомой машины перестаю дышать.
– Иди, иди, – подталкивает меня в бок, – я послежу за малышней.
– И что ему надо? – хмурюсь.
Напускаю на себя недовольство, хотя в голове мелькают догадки, зачем же Захар все же приехал.
Самая популярная версия, он получил результаты теста. На столе начинает вибрировать телефон. Бросаю взгляд на экран, хотя и так прекрасно понимаю, кто мне звонит.
Конечно же, Захар.
Крестная как-то странно на меня косится.
– Не ответишь? Прикинешься, что тебя нет дома?
Вздыхаю.
– Отвечу, конечно. Что мне теперь всю жизнь от него скрываться? – пожимаю плечами.
Хотя в первый вечер после приезда Захара сюда у меня была мимолетная мысль, чтобы собрать детей и умотать. Но несколько часов медитации и я даже умудряюсь успокоиться. Понимаю, что я не имею права лишать своих детей отца. Но только если Захар сам решит, что готов становится отцом.
– Вот и отлично. У каждой деточки должен быть папа. А если Захар хороший мужчина, то почему бы не дать ему шанс, доча, – подмигивает мне.
В это время Захар звонит снова, и я не выдерживаю. Сгребаю телефон со стола, торопливо обуваюсь и выхожу на улицу.
Захар нетерпеливо ходит возле калитки, крепко прижимая к уху мобильный.
– Да что б тебя, – рычит, отключая звонок.
– И тебе привет, Захар.
Дергается. Переводит на меня слегка удивленный взгляд.
Даже забавно становится видеть такое лицо. Я явно застала его врасплох, и теперь он пытается быстро вернуть себе самообладание.
– Привет, – прищуривается, – выходи давай.
И снова его жесткий тон, от которого хочется сделать ему все вопреки и послать куда подальше. Но я стараюсь быть умнее. Делаю глубокий вдох.
– Для начала смени тон, – вздергиваю подбородок.
– Иначе что? – складывает руки на груди, прожигая меня потемневшим взглядом.
– Не выйду.
Он усмехается, повисает на заборе, который ему по грудь.
– Да тут ломать эту калитку две минуты максимум.
Шокировано открываю рот.
– Ты этого не сделаешь.
Захар закатывает глаза, налегает на наш забор и тот жалостливо скрипит под весом Волкова.
– А что мне помешает?
– Будешь восстанавливать за свой счет, – стараюсь, чтобы мой голос звучал как можно более уверенно и жестко.
– Да как нехрен делать. Уж на пару палок у меня хватит денег.
Не выдерживаю и стону от досады.
– Опять деньги. Деньги. У тебя в голове, – стучу по своему виску, – есть что-то кроме денег? М?
Серые глаза вспыхивают, а я непроизвольно делаю шаг назад.
– Есть конечно, мои дети, – выделяет голосом слово «мои».
А мне становится холодно, несмотря на летнюю жару под тридцать градусов.
– А-а-а-а, – роюсь в голове, чтобы найти подходящие слова, – тест готов?
– Да, Красная Шапочка, готов.
Внутри, несмотря на летний зной, все покрывается коркой льда. Сама же я цепляюсь за штакетник, как за спасательный круг, и стараюсь размеренно дышать.
Нет, я не сомневалась, конечно же, в его отцовстве. Но вопрос «Что дальше?» вгрызается в мозг.
– Открывай, давай, – Захар не сводит с меня глаз, – что притихла?
– Перевариваю.
Не вижу смысла врать и юлить.
– Юлька-пулька, пусти меня к детям.
Вздрагиваю. Боже, он так просто говорит о детях, как будто не только вот недавно узнал
