Яростный горец - Донна Грант

– Нет, – словно в ответ на свои мысли прошептал он. Рамзи не представлял, как человек, ставший ему ближе родного брата, решится на подобное предательство.

Он прождал полчаса, но тот, кого он рассчитывал увидеть, так и не появился. Вздохнув, Рамзи повернулся на каблуках и устремился к замку. Ему не терпелось узнать, удалось ли друидам помочь Ларине.

Фэллон осторожно опустил Ларину на кровать в хозяйской спальне. С момента их возвращения в замок Лукан настаивал, что теперь здесь будет жить он, хотя Фэллону эта идея не нравилась. Слишком многое напоминало тут о родителях. Но Лукан твердо стоял на своем – Фэллон теперь лэрд, а значит, хозяйские покои принадлежат ему.

Бросив взгляд на мертвенно-бледное лицо Ларины, Фэллон с трудом проглотил застрявший в горле комок. Всего несколько часов назад он сжимал ее в объятиях, ласкал ее восхитительное тело. Он раскрыл ей душу, рассказал о своей семье, о братьях.

«Она не может умереть. Прошу тебя, Господи, не отнимай ее у меня. Только не это!»

Посмотрев на ее рану, Фэллон заметил, что кровотечение почти прекратилось. Но учитывая, сколько крови Ларина уже успела потерять, оставалось только удивляться, что жизнь еще теплится в ней.

Дверь распахнулась. В комнату вбежали Соня и Кара. Кара направилась к нему, а Соня, обойдя кровать, встала по другую ее сторону.

– Прошу вас, помогите ей! – прошептал Фэллон. Он готов был на коленях умолять их спасти Ларину.

– Сделаю все, что в моих силах, – кивнула Соня.

Оставалось только молиться, чтобы этого оказалось достаточно.

Кара попыталась уговорить его присесть. Когда Фэллон молча покачал головой, она со вздохом взяла его руки в свои. Фэллон едва не отнял их, но сдержался, понимая, что нуждается в силе, которой делилась с ним Кара.

Закусив губу, Фэллон молча смотрел, как Соня осматривает раны Ларины. По большей части лицо друида оставалось невозмутимым, но Фэллон заметил, как пару раз она поморщилась. И всякий раз при этом у него сжималось сердце. Фэллон чувствовал, что его мир вот-вот развалится на куски, заранее уверенный, что еще раз он этого не вынесет.

Соня, накрыв ладонью рану, закрыла глаза. Через минуту к ней присоединилась и Кара. Фэллон, переминаясь с ноги на ногу, смотрел, как друиды с помощью древней магии пытаются исцелить Ларину.

Казалось, прошла целая вечность. Наконец Соня, открыв глаза, повернулась к Фэллону. Ее лицо разом постарело и осунулось – применение магии потребовало напряжения всех сил. Покачав головой, Соня устало провела рукой по лбу.

– Она потеряла слишком много крови, поэтому раны и не затягиваются. Теперь ей не поможет никакая магия, – вздохнула она.

– А что поможет? – впившись в нее глазами, спросил Фэллон.

Соня пожала плечами.

– Ей нужна кровь.

Фэллон молча засучил рукав.

– Возьми мою.

– И мою, если нужно, – послышался сзади голос Лукана.

Оглянувшись, Фэллон увидел стоявшего на пороге брата. Они обменялись взглядами. Потом Фэллон нетерпеливо оглянулся на Соню.

– Ну, чего же ты ждешь? – буркнул он.

– Может понадобиться много крови.

– Не важно, – бросил Фэллон. – Делай то, что считаешь нужным. Каждая минута, которую мы тратим на бесполезные споры, приближает ее к смерти. Соня, я не могу потерять ее!

Тяжело вздохнув, друид потянулась за своим кинжалом, но Лукан перехватил ее руку.

– Позволь мне. – Выпустив коготь, Лукан полоснул им по руке старшего брата. Фэллон даже не вздрогнул – стиснув зубы, он не отводил взгляда от лица Ларины. Похоже, он даже не заметил боли. Хлынувшая из пореза на руке кровь казалась темной – Соня, схватив Фэллона за руку, повернула ее так, чтобы кровь стекала прямо на рану Ларины.

Комната внезапно закружилась перед глазами Фэллона. Он покачнулся, но Лукан, подскочив, успел вовремя поддержать брата.

– Этого не хватит, – покачала головой Соня. – Лукан, возможно, понадобится и твоя кровь.

– Нет, – отрезал Фэллон. Во рту у него пересохло. – Это должна быть моя кровь… только моя!

– Это глупо, – прошептал ему на ухо Лукан. – Ты убьешь себя.

Но Фэллон упрямо покачал головой. Он готов был отдать всю кровь до последней капли, чтобы искупить свою вину перед Лариной. Ведь это из-за него она чуть не погибла.

– Я должен был защитить ее, Лукан. И не смог. Все, что я могу сейчас дать ей, это моя кровь.

Не успев договорить, Фэллон покачнулся и едва не рухнул на колени. Лукан подхватил его под мышки, а Кара бросилась за стулом. Опустившись на него, Фэллон уронил голову на край постели, сжав здоровой рукой холодные пальцы Ларины.

Подняв глаза на Соню, он заметил, что она разглядывает его руку. На Фэллона навалилась свинцовая усталость. Все, чего ему сейчас хотелось, – это закрыть глаза и провалиться в сон… но он понимал, что сейчас не может себе этого позволить.

– Раны закрываются, – едва ворочая языком, прошептал Фэллон.

Соня, склонившись над Лариной, принялась вновь разглядывать ее раны.

– Давай подождем. Может, этого будет достаточно и твоя кровь больше не понадобится.

Фэллон молча порадовался, что рядом Лукан. Все это время он страшно скучал по брату. Ему столько всего нужно было ему рассказать. Жаль, конечно, что ему так и не удалось добиться того, ради чего он отправился в Эдинбург. Зато он нашел Ларину.

Вернее, она его нашла.

Фэллон попытался сжать ее руку, но силы быстро покидали его. Окинув девушку взглядом, он с радостью заметил, что на ее лицо возвращаются краски, правда, медленнее, чем он надеялся.

– Фэллон…

Он почувствовал, как рука Лукана легла ему на плечо. Как всегда, брат в тяжелую минуту оказывался рядом. Жаль, что первенцем оказался он, а не Лукан, подумал Фэллон. Брат всегда умел вовремя принять верное решение. И никогда бы не променял братьев на бутылку вина.

– Ты сейчас хлопнешься в обморок, – ворчливо пробормотал Лукан, поддерживая Фэллона. – Много будет проку от тебя Ларине, если ты помрешь?

У Фэллона не было сил спорить на эту тему. Ему очень хотелось, чтобы Ларина одному ему была обязана своим спасением, но он понимал, что отвергнуть помощь Лукана было бы верхом эгоизма.

– А если ей понадобится еще кровь?…

– Тогда Соня возьмет мою, – сердито отрезал Лукан, не дав брату договорить. – Зачем спрашивать? Ты ведь и сам это знаешь.

Но Фэллон просто обязан был спросить. Ему хотелось доказать всем: и себе, и братьям, – что он все-таки стал таким, каким его хотел видеть отец: главой клана, человеком, умеющим взвешивать последствия и принимать верные решения.

– Ее раны затягиваются. – Шепот Сони в тишине спальни показался неестественно громким.

– Слава Богу! – Кара судорожно стиснула руки.