Победители Первого альтернативного международного конкурса «Новое имя в фантастике». МТА III - Инга Андрианова

Юноша тяжело дышал. Злость, обида и острое чувство несправедливости всего происходящего жгли его, саднили изнутри.

— Утром тебя переведут подальше отсюда. На нижние палубы. Займёшься делом и — гляди — не будешь рассуждать о том, что правильно, а что нет. Свободен.

Капитан развернулся и направился к столу. Пройдя несколько шагов, он оглянулся. Юноша все так же стоял на месте.

— Вон из моего кабинета!

Ронез плюнул себе под ноги, развернулся и выбежал за дверь, пронесшись мимо изумлённого советника.

Силы покидали тело очень быстро. Радиационный фон был настолько сильным, что здоровому человеку хватило бы всего лишь несколько часов пробыть под открытым небом без защиты, чтобы получить смертельную дозу. Ронез старался не думать, сколько они пробыли в городе с момента гамма-пика — хотя… он уже успел смириться с той мыслью, что жизнь его будет весьма короткой.

Девушка оступилась и упала. Юноша, не чувствуя ног от усталости, не смог удержаться и сел на колени на холодный асфальт. Солнце слепило глаза, заставляя слезы стекать по измождённому лицу. Голова кружилась, мешая сон с явью в один безумный танцующий калейдоскоп. Он хотел что-то сказать, но из груди вырвался лишь хрип. Он почувствовал на зубах вкус собственной крови. Девушка тяжело дышала и находилась, казалось, в бреду. Он поднёс к своим губам ее черные густые волосы и заплакал. Силы покинули его окончательно. Он лёг рядом и сжал холодную ладонь девушки в своей. Мир рушился вокруг. У него на руках умирала его жизнь. Спустя еще секунду окружающее исчезло.

Сквозь пелену небытия он услышал чьи-то голоса.

— Я нашёл его.

Ронез, словно издалека, почувствовал, как чьи-то руки поднимают его, волоча куда-то.

— Что делать с ней?

— Жива?

— Кажется, да.

— Нет времени разбираться, грузи вместе с ним. Капитан решит, что с ней делать.

Затем он почувствовал резкий толчок и потерял сознание.

Он открыл глаза в пустой комнате. Память возвращалась рваными лоскутами, мучительно собираясь, словно паззл, в цельную картину. Слабость сковала его тело, но он всё же нашёл силы повернуть голову налево. На соседней кушетке, накрытая наполовину белым одеялом, лежала девушка. От ряда приборов напротив к ее рукам тянулись провода датчиков и трубки капельниц с растворами. Неровный мерный писк показывал частоту сердечных сокращений. Его? Её? Этого он сказать не мог.

Он хотел произнести имя, но не смог вымолвить ни звука.

Мерный отрывистый писк перешел в сплошной, заложив уши. Ронез пытался понять…

«Я умер?.. Нет, если я могу видеть…»

Осознание приходило медленно, сжигая его сердце и уничтожая его душу. Нечеловеческий, неистовый крик — смесь сотен чувств — вырвался из его груди, заполнив корабль, отражаясь от стен и стендов с приборами.

Сделав невероятное усилие, он сел на кушетке и сдёрнул с себя присоски и иглы капельниц. Белый пол покрылся мелкими капельками крови, которые превращались в смазанные следы, когда он, хватаясь за стену, пошёл к телу своей девушки, теперь безжизненно глядевшей в бесконечность. Её взгляд застыл, провожая этот мир; черные волосы ниспадали с кушетки. Юноша обнимал безжизненное тело, роняя ей на грудь крупные капли слез. Сердце сжалось, казалось, в точку, словно звезда перед коллапсом; дыхание перехватило от боли. Он огляделся и увидел на столике рядом небольшой шприц. Не мешкая ни секунды, он взял его в руки, наполнил воздухом и направил иглу в своё сердце.

Две герметичные капсулы медленно скользили прочь от пассажирского корабля. По старой традиции тела капрала Ронеза и неизвестной девушки были преданы Великой Пустоте — там они обретут своё последнее, вечное и безмятежное пристанище.

Капитан корабля смотрел из своего кабинета на две едва заметные искорки на чёрном фоне — стоило ему на секунду отвлечься, и они тут же терялись среди мерцающих точек: светил других миров, так похожих на тот, что покинули они, и так непохожих одновременно. Странное чувство, словно уголь, тлело в его душе сейчас: он не мог определить, какое именно… Вина? Но ведь он все сделал правильно… Он все сделал так, как было написано в приказе — ни больше, ни меньше. Но всё же… Да. Определенно, он чувствовал сейчас вину.

Мужчина моргнул, и по его щеке скатилась едва заметная слеза. Ударившись о пол, она рассыпалась на мириады мелких искорок. Он достал платок из нагрудного кармана, вытер глаза и отвернулся от усеянной огоньками панорамы. Об этом он не расскажет никому.

Александр Захватов

Родился 9 июля 1967 года в Москве, русский. Окончил среднюю школу № 791, политехникум имени В.И. Ленина, колледж гостиничного бизнеса № 168, получил диплом швейцарской школы Йохана Фюрхакера. Отслужил в рядах советской армии, женат, дочь — студентка.

Мои достижения: кандидат в мастера спорта по лыжному двоеборью, призёр Московских соревнований по каратэ, призёр соревнований по самбо.

Люблю футбол и рыбалку.

Публикации в альманахах «Русский колокол», в сборнике Ерофеева, сборниках антологии современной России в Италии и Японии.

Кандидат в Интернациональный Союз писателей.

Ролевые игры со смертью

Герман сидел в баре «Голубой мустанг»: шикарная стойка, обшитая крокодиловой кожей, мягкие стулья, на спинках которых висели белые песцовые чехлы и вежливый красавец бармен с каким-то странным ярко-оранжевым галстуком — ничто не радовало Германа.

Вроде все как всегда, красивые мужчины, хорошая выпивка, но скука поселилась в сердце Германа.

Герман, высокий голубоглазый блондин, был человеком не от мира сего, ему хотелось попробовать все, знать все, и, если что-то в его жизни превращалось в рутину, он не мог найти себе места. Так и в этот раз — скука подползла к сердцу Германа, он смотрел на желто-оранжевый коктейль, который стоял перед ним. Ни тупые шутки бармена Влада, ни веселые приглашения друзей потанцевать — ничто не могло вывести Германа из ступора.

— Я смотрю, ты заскучал? — услышал Герман голос друга Бони за спиной.

— Нет, — ответил Герман, не поворачиваясь, — просто меня прибила тоска.

— Вот я и говорю, заскучал! — Бони присел рядом на высокий барный стул в песцовом обрамлении.

Это был высокий красивый парень лет двадцати пяти — бритая голова, синие узкие очки, а остальное — гора рельефно накачанных мышц. Бони всегда пытался подчеркнуть или, проще сказать, похвастаться своими красивыми мышцами, поэтому он одевался не пестро и аляписто, как другие. Черная кожаная жилетка на голое тело, такие же черные штаны и какие-нибудь дорогущие ботинки типа «инспектор», только ручной работы. Бони не носил кольца, как другие, но очень любил часы, золотой «Раймонд велл» всегда красовался на его левой руке.