Айсберг под сердцем - Наталья Андреева

— Мы всех разбудили, всех поставили в известность, — сказала Лера, когда молчание слишком затянулось. — Что дальше?

— Дальше — ждать. А что мы еще можем сделать? — с намеком ответил он.

Подтекст был такой: меня не выдавай. Никто не должен знать, что я работаю в полиции.

— А где мы будем их ждать? — мгновенно поймала мяч Лера.

— В холле. Где же еще? У входной двери.

— Да. Спать мы, скорее всего, уже не ляжем, — вздохнула она.

Она не ошиблась. Опергруппа приехала через час. Все это время Алексей с Лерой почти не разговаривали. По идее, он должен бы все здесь как следует обыскать, обшарить каждый сантиметр Лериной спальни, но это значило выдать себя. Девчонки наверняка напряженно прислушиваются к тому, что происходит внизу.

И потом, он видел достаточно. Остальное скажет экспертиза. Точное время смерти, орудие убийства, надо брать соскоб с подушек и обязательно из-под Жениных ногтей, искать почти невидимые волосы, быть может, еще какие-то следы, оставленные убийцей. Все это не его работа, не Алексея Леонидова. Его работа думать.

Алексей решил вообще не говорить, что он служит в полиции. Завтра. Он позвонит и предупредит, чтобы ему на электронную почту переслали все материалы по этому делу. И начнет с ними работать. А сегодня…

Сегодня он будет играть дурачка. Помощника айс-мейкера с копеечной зарплатой. Ночь на дворе, и высокое начальство будить не хочется. С такими новостями не спешат. Алексею на сегодня хватило неприятностей, поэтому он решил, что нагоняй получит завтра. Заодно узнает, как работают коллеги из области. Вдруг у них есть чему поучиться?

Молодость следователя его слегка удивила. А еще его апломб.

— Ну, все понятно, — заявили Леонидову с порога.

Что именно им понятно, было совершенно непонятно ему. Потому что именно его допрашивали первым. От этого допроса Алексей получил массу незабываемых впечатлений. Вместо того чтобы грамотно распределить силы, как-никак ночь на дворе, и попытаться получить ценную информацию у девчонок, находившихся в коттедже во время убийства, они втроем навалились на Леонидова.

— Мужики, я всего лишь свидетель, — он попытался направить следствие по правильному пути.

Но дознаватели уперлись. Они напрочь проигнорировали отсутствие следов постороннего на крыльце и интриги в команде.

— Итак, Леонидов Алексей Алексеевич.

Лохматый мальчишка с каким-то щенячьим взглядом уселся на стул, напротив Леонидова и сразу попытался его напугать:

— Может, напишем явку с повинной? Скажем всю правду?

— Чего? — уставился Алексей на наглеца. — А анализы тебе сразу не сдать?

— Что?! Хамить?! Да я тебя…

Мальчишка вскочил и крикнул в холл:

— Мужики! Он мне хамит!

Вот тут-то они и навалились на Алексея втроем:

— Как ты оказался в коттедже? Ты же здесь не живешь!

— Почему она позвонила тебе? Не кому-нибудь, а тебе?!

— Почему ты, здоровый мужик, работаешь каким-то помощником младшего дворника? Что у тебя на спортбазе за интерес? Отвечай!

— Мужики, — попытался урезонить он ретивых мальчиков. — Я к убийству отношения не имею. То есть имею, но… Черт!

— Ага! — возликовали они. — Проговорился!

— У тебя сговор с Климовой. Это она тебя впустила.

— Она тебе позвонила и сказала, что ее соседка по комнате уснула.

— Ты пришел и задушил ее. Пиши явку с повинной!

— В конце концов существует презумпция невиновности… — попытался привести их в чувство Алексей.

— Ого! Да он уголовный кодекс знает! Отвечай прямо: сидел?

— Где срок мотал?

— Одна ходка, две? А может, ты матерый рецидивист?!

— Мужики, у него 105 статья на лбу крупными буквами написана!

«Пару дней назад мне говорили, что у меня на лбу высшее образование написано крупными буквами, — уныло подумал он. — Как все, однако, относительно».

— Что молчишь? Отвечай!

— Я думаю.

— Думает он!

— Вы бы хоть осмотр места преступления завершили. Вдруг найдете что-нибудь интересное?

Они действительно нашли. Бутылку из-под шампанского.

«Твою мать… — мысленно выругался он. — Лера, Лера. Нельзя быть такой неосторожной».

— Что это такое? — рукой, обернутой в салфетку, один из оперов поставил бутылку на стол, прямо перед носом у Леонидова.

— Бутылка.

— Твоя?

— Я из нее пил, признаю. И наливал. На ней есть мои отпечатки пальцев.

— Ну вот, — кивнул самоуверенный мальчишка со щенячьими глазами. — Это уже ближе к делу. Значит, вы с Климовой сначала выпили. Для храбрости.

— Мы пили у меня в комнате. Это в другом корпусе.

— Я и говорю: для храбрости. А потом твоя подельница пошла узнать, уснула ли жертва. И увидев, что Свиридова крепко спит, позвонила тебе. Преступление было спланировано заранее. Но ты учти: чистосердечное признание облегчает участь. Ну как? — деловито спросил следователь. — Пишем?

— Не пишем, — Алексей решил быть терпеливым.

— Надо же, какой упрямый!

— Если вы помните, полицию вызвал я.

— Известный ход. Ситуация типичная. Убийца, чтобы отвести от себя подозрения, сам вызывает полицию. Что лишний раз доказывает твою вину.

— Это как раз ничего не доказывает. Только то, что я законопослушный гражданин. И далеко не все преступники ведут себя именно так. В большинстве случаев они скрываются с места преступления и ложатся на дно. А я пришел. Потому что меня Лера… Климова позвала.

— А почему она позвала именно тебя?

— Потому что… Я ее мужчина.

— Она тебя специально устроила сюда на работу.

— Я этого и не скрываю. Мы хотели быть как можно ближе друг к другу. Но если бы она решила кого-то убить, вряд ли стала бы светить исполнителя.

— Все-то ты знаешь!

— Я знаю больше, чем ты думаешь.

— А чего это ты мне тыкаешь?

«Да потому что я старше тебя по званию, м…к!» Алексей еле держался. Да будут они работать или нет?!

«Все впустую», — тоскливо думал он, напряженно прислушиваясь к тому, что происходит в соседней комнате. Там работал эксперт. В холле на ковре лежала безразличная ко всему собака. Она покрутилась у двери в спальню на первом этаже, сунулась к лестнице, поднялась на второй этаж и завыла, перепугав девчонок. Потом спустилась вниз, легла на ковер и закрыла глаза, дав таким образом понять, что ее миссия окончена.

— И что сие значит? — спросил один из оперов.

— А черт его знает, — пожал плечами молоденький паренек в камуфляже, пришедший вместе с собакой.

«У них что, недавно был набор? — напрягся Леонидов. — Чистка рядов, связанная с очередной сменой губернатора, после которой в органы решили влить свежую кровь. И все они здесь, эти стажеры. Включая собаку».

— В коттедже не было посторонних, — сообщил он. — Когда я пришел, на крыльце не заметил ничьих следов. Только Леры Климовой.

— Убийство произошло с одиннадцати до полуночи. Плюс-минус полчаса.

— Это вряд ли. Когда я вошел в комнату, Женя была мертва и тело ее почти остыло.

— Ты вполне в эту схему укладываешься, — гнул свое мальчишка.

Собака подняла голову и вдруг снова завыла.

— О! Даже она со мной согласна! — обрадовался следователь.

— Это значит, что ты не умнее собаки, — разозлился Алексей.

— Опять хамишь?! Собирайся, поехали!

— Куда?

— Я тебя в камеру упрячу! Там таких остряков очень любят!

— Никуда я не поеду. Вы сначала санкцию у прокурора получите на мой арест.

— Я тебя и без санкции могу задержать. На сорок восемь часов. А там разберемся.

— Не надо этого делать, — раздался вдруг из холла голос Климовой. Они так кричали, что там все было слышно.

— Это еще почему? — удивился мальчишка.

— Я могу с вами поговорить? Не из-за двери же мне кричать.

— Хорошо. Войдите.

Она вошла.

— Можно мне сесть?

— Садитесь.

Лера опустилась на стул и застыла с прямой спиной.

— Вы находитесь в расположении олимпийской сборной, — отчеканила она. — Вы в курсе, что эта Олимпиада — дело государственной важности?

— А мы и не трогаем спортсменов!

— Вы сначала доложите своему руководству обо всем, что здесь произошло. А не занимайтесь самодеятельностью. А я доложу своему начальству.

— А…

— Здесь никто не имеет права распоряжаться без одобрения свыше. Ваша задача зафиксировать смерть спортсменки, составить протокол и уехать. А решать, что с этим делать, будут другие.

— Но…

— Мне сейчас позвонить? Поднять всех на ноги в два часа ночи? Или вы до завтра подождете?

— Я думаю, подождем, — выдавил из себя следователь.

— Я рада, что мы друг друга поняли.

— А бутылочку мы заберем.

Алексей видел, что мальчишке очень не понравилась самоуверенность Климовой. Нарушение спортивного режима — это компромат. Хрен они такую улику выпустят из рук!