Чужое терзанье - Макдермид Вэл

— Линди меня выставила, — выдавил он.

Пола застыла, не успев сунуть в зубы сигарету. Ох, черт, подумала она, этого еще не хватало.

— Что?

— Сегодня днем я возил детей в бассейн, а когда вернулся, она уже собрала два чемодана. Сказала, что не хочет больше меня видеть.

— Ничего себе! — ужаснулась Пола. — Крутовато она с тобой.

— Вот именно. Я даже не мог с ней спорить, при детях-то. Им она сказала, что папа уезжает на несколько дней по рабочим делам. И такое лицо у нее было, вроде как она ожидала, что я стану ее уговаривать.

Пола покачала головой, пытаясь представить себе, каково пережить такое, и не смогла.

— Что же ты сделал?

— Схватил чемоданы и ушел. Сел в машину и немного поколесил по окрестностям. Никак, понимаешь, не могу прийти в себя. Пытался звонить Линди — не берет трубку. Потом припарковался и бродил по центру, а потом позвонил тебе. — Он схватил стакан и залпом опрокинул его содержимое.

— Сочувствую тебе, Дон. Даже и не знаю, что еще сказать.

— Да что тут скажешь, Пола. — Он взял новую бутылку и аккуратно налил пива в стакан, глядя, как оно светлеет и пенится.

— Ты знаешь, почему она так поступила?

Он негромко кашлянул:

— А то ты не знаешь!

— Работа, — угрюмо констатировала Пола.

— Работа, — подтвердил Меррик. — Как я получил повышение, так все и пошло кувырком. Не мне тебе рассказывать, как нам доставалось в последние недели. Мы работали как проклятые, потом пропускали пинту для разгрузки, потому что требовалась передышка. Ведь нельзя являться домой, пока немного не отойдешь от работы, иначе притащишь в семью все это дерьмо. А дома тебя ждет ледяной прием или упреки: тебя никогда нет дома, ты совсем не видишь детей, даже не представляешь, каково мне справляться со всем одной, я, как мать-одиночка…

— Ты не пытался с ней поговорить?

Меррик уныло скривил губы:

— Понимаешь, Пола, я не мастак говорить о своих чувствах. Я пытался объяснить, сколько у меня своих проблем, но она все переворачивала с ног на голову. По ее словам, для меня работа важней, чем она и дети. В общем, это все постепенно назревало, а нынешнее дело стало последней каплей. Линди обвинила меня в том, что я предпочитаю говорить со шлюхами, а не с ней.

Пола дотронулась до его плеча:

— Если все так, как ты говоришь, тебя не за что осуждать. Слушай, а если тебе пойти к консультанту по проблемам семьи? Ты не думал об этом?

Меррик запрокинул голову и уставился в потолок:

— Видишь ли, Пола, я не очень уверен, хочу ли вернуться к Линди. Я уже не тот парень, который на ней женился. Я шел в одну сторону, Линди в другую. У нас не осталось почти ничего общего. Знаешь, что она задумала? Хочет вернуться почасовиком в колледж, преподавать психологию обучения. Представляешь? По-моему, единственная психология, основами которой она владеет, — это как втаптывать меня в грязь.

— Может, ты задерживался в пабе дольше обычного? — Пола не понимала, куда дело клонится и хочет ли она в этом участвовать.

— Пожалуй. Но что бы ни происходило между мной и Линди, я не хочу терять детей. Я люблю своих парней. Ты это знаешь.

— Знаю, Дон. Но если ты уйдешь от Линди, это еще не значит, что ты потеряешь сыновей. Ты останешься их отцом, даже если не будешь жить с их матерью. Будешь водить их на футбол, в бассейн, забирать на выходные.

— Получится ли у меня — с такой-то работой? — хмыкнул Меррик. — Часто ли мы уходим с работы в положенное время?

— Теперь ты инспектор. Не работаешь посменно, тебе не надо, как раньше, брать сверхурочные. Неужели ты не сможешь выделить время для детей? У тебя все получится, Дон, если ты очень этого захочешь.

Он жалобно посмотрел на нее:

— Ты так думаешь?

— Да. — Пола перевела взгляд в угол бара, где кучка двадцатилетних парней громко спорила о футболе. Она приняла мгновенное решение и надеялась, что впоследствии о нем не пожалеет. — В общем, дело дрянь. Тебе есть где жить?

Он отвел глаза:

— Пока поживу в отеле.

— Ты в своем уме? Если вы с Линди подадите на развод, тебе понадобятся все твои деньги. Можешь пока что занять мою свободную комнату, — ворчливо предложила она.

— Ты серьезно? — Казалось, он искренне удивлен.

— Если только пообещаешь, что будешь помогать мне гладить белье, которого вечно целая куча.

По лицу Меррика пробежала тень улыбки.

— Разве ты не знаешь, что я потрясающе ловко глажу?

— Отлично. И еще уговор: не пользуйся моей бритвой, о'кей?

Сэм Ивенс приоткрыл окно в машине, чтобы выходил дым. Чем удобно вести наблюдение в кварталах красных фонарей — никто не обращает внимания на одинокого мужчину за рулем. Никто, кроме работающих девиц. Они попытались заговорить с ним, но тут же отвалили, когда он махнул своим удостоверением и сообщил, что они его не интересуют.

Алиби Эйдена Харта, возможно, и показалось Кэрол Джордан достаточно надежным, но Сэм Ивенс в процессе беседы с психологом почувствовал, что тот что-то скрывает, и задумался, что это может быть и нельзя ли это обстоятельство обернуть в свою пользу. Ведь если ему удастся включить Эйдена Харта в число подозреваемых в убийстве, его карьере это принесет ощутимую пользу.

В общем, Сэм решил следить за Хартом при любой возможности. Вскоре ему стало ясно: Харт и его жена живут, по сути, каждый своей жизнью, то ли по обоюдному согласию, то ли так уж сложилось само собой. Харт приезжал домой только ночевать. Днем — госпиталь, а вечера он обычно проводил в барах и ресторанах, пил и ел с мужчинами, похожими на него — благополучными, ухоженными и самодовольными.

Однако была в жизни Эйдена Харта и другая сторона, неизвестная, как подозревал Ивенс, его сотрапезникам. В те вечера, когда он не обстряпывал свои карьерные дела и не крепил мужскую дружбу, он снимал проституток для плотских утех. Шок, который Харт испытал, когда Ивенс явился к нему для беседы, не приглушил его аппетиты. Он просто сменил место охоты — вот и все.

Вместо того чтобы искать жриц любви в Темпл-Филдз, он стал выбирать места подальше. Маннингем-Лейн в Брэдфорде, Уолли-Рейндж в Манчестере и вот теперь Чейпелтаун в Лидсе. По наблюдениям Сэма, он выбирал женщин, с которыми мог пойти в их комнатки, и никогда не использовал для быстрой любви свой блестящий черный автомобиль. В двух случаях он вернулся уже через считаные минуты и поужинал в индийском ресторане.

Ивенс не осуждал явное пристрастие Харта к проституткам: он и сам, случалось, прибегал к их услугам. Однако тайная слабость доктора заставила Ивенса задуматься: что творится у того в голове? Почему его влекут эти отнюдь не аристократические утехи? В любом случае сведения о Харте давали в руки Ивенса козыри, которые, возможно, когда-нибудь сыграют. Всем известно, что сексуальные маньяки часто наведываются к проституткам, а люди некоторых профессий — в частности, психиатры — страдают некоторыми личностными отклонениями. Короче, Харт вызывал явные подозрения, хотя Кэрол Джордан исключила его из списка подозреваемых.

Ивенс был решительно настроен на то, чтобы его работа в группе Кэрол Джордан стала лишь очередной ступенькой карьерного роста. Даже если ему придется для достижения цели выставить старшего инспектора в невыгодном свете, чтобы все усомнились в ее профессиональной пригодности. Пусть будет так.

В конце концов, он располагает собственной информацией. А знание — сила.

В дверь кабинета постучали. Персонал госпиталя, пока еще плохо знакомый с новым доктором, старался соблюдать формальности.

— Войдите! — крикнул Тони.

Заглянула сиделка:

— Вы хотели поговорить с пациентом тут? Не в комнате для собеседований?

— Верно.

Сиделка скептически подняла брови, будто снимала с себя ответственность за любые последствия.

— Тогда я пойду за ним.

В ожидании ее возвращения Тони прикидывал, какую выбрать стратегию. Он привык мыслить нестандартно, но обычно не применял свои смелые идеи к уязвимым людям. Однако сегодня решился на это. Аргументы противников своих методов он помнил наизусть: это непрофессионально, потенциально опасно для пациента и противоречит всем принципам лечения — просить больного сделать то, что не связано непосредственно с его лечением. Но в нынешней ситуации у Тони была веская причина: возможность спасти человеческие жизни, по его мнению, перевешивала все остальные соображения. Пациенту не будет грозить физическая опасность, потому что тут, в госпитале, все под контролем. К тому же он, Тони, может помочь этому конкретному пациенту повысить самооценку, поставив перед ним посильную цель. Конечно, насколько она посильна — вопрос спорный, но ведь это последний шанс…