Тринадцатый год. Часть четвертая - Вадим Барташ
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Улучшилась система образования. Начальное образование стало обязательным. Открылось много новых университетов. Учёные и инженеры внесли значительный вклад в развитие науки, а их изобретения оказали большое влияние на модернизацию и усовершенствование различных отраслей промышленности и сельского хозяйства.
И все эти изменения уже сказывались не только на развитии отдельных регионов, но и начали приобретать глобальный характер. Впрочем, быстрее всего они внедрялись в Европе и Северной Америке.
И в эти годы опережающими темпами стали развиваться именно Германия и США.
Но Великобританию больше всего начала беспокоить Германия. Потому что эта страна находилось у неё под боком.
***
Читатель, вот представь себе открытый сосуд, в котором закипает нагретая жидкость, ну, к примеру, вода. Она начинает бурлить и выплёскиваться наружу. Так и Германия в то время чем-то походила на такой сосуд.
Она занимала достаточно скромную территорию в центре Европы, однако за каких-то три десятилетия уже стала второй в мире экономической державой, обогнав, в том числе, и вчерашнюю «Мастерскую мира». А ещё Германия превратилась в одну из ведущих держав по населению и экспортному потенциалу, но у неё было совсем немного подконтрольных ей территорий вне Европы, и ей катастрофически не хватало рынков сбыта и сырья для своей быстро развивавшейся промышленности. Так что экспансия этого молодого хищника была неизбежна.
А вот другой хищник, обитавший по соседству на острове, стал опасаться поползновений молодого и энергичного конкурента, и лихорадочно начал сколачивать антигерманскую коалицию, в которую в первую очередь вступила Франция.
Впрочем, Франция была вынуждена это сделать. У неё не было иного выхода, так как самую главную и почти смертельную угрозу для неё представляла соседняя Германия.
Россия тоже не питала иллюзий в отношении Второго Германского рейха. Николай II и его правительство прекрасно понимали, что после поражения Франции Германия тотчас же повернёт оружие против России. Так что и Николаю II пришлось объединяться с Антантой, с теми странами, с которыми у России весь XIX век были очень непростые отношения.
Европа раскололась на два лагеря, и столкновения двух этих мощных коалиций (Великобритании, Франции и России с одной стороны, и Германии и Австро-Венгрии с другой) было неизбежно.
***
Командировка Николая в столицу завершалась, и через три дня уже следовало прощаться и с Санкт-Петербургом, и с новыми друзьями, которых Соколовские здесь за эти дни приобрели. А ещё Наде было необходимо успеть закончить очерк о Матильде Кшесинской, как она и обещала, и отдать текст ей на вычитку. Так что Надя почти не спала. Она отложила свою автобиографическую повесть «Всё ради любви», и полностью занялась очерком о русском балете и о Кшесинской. Эту даму никак нельзя было подводить. Николай тоже был занят и возвращался из штаба зачастую не раньше десяти.
Во вторник Надя закончила очерк и отвезла его балерине в театр.
Кшесинская внимательно прочла его, сделав несколько замечаний на полях.
– Ну как вам? – спросила Надя Кшесинскую.
– В целом мне понравилось, только в пяти местах я хотела внести отдельные правки, и я их написала, а в двух кое-что вычеркнула. Попрошу их учесть, Надежда Адриановна.
– Хорошо, – Надя пробежала глазами правки Кшесинской, и по одной из них хотела возразить, но, посмотрев на балерину, поняла по её виду, что спорить с волевой Кшесинской было бесполезно и себе дороже.
– И когда теперь выйдет этот очерк? – спросила Кшесинская.
– Думаю через два месяца. Но я постараюсь, чтобы его побыстрее утвердили.
Кшесинская встала и протянула руку Наде.
– К сожалению, у меня осталось мало времени. Через семь минут у меня будет важный посетитель. Я рада была нашему знакомству, Надежда Адриановна. Думаю, что мы ещё с вами не раз встретимся. Как будете в Санкт-Петербурге, обязательно дайте о себе знать.
Надя пожала руку Кшесинской и, поблагодарив её за всё, вышла из кабинета.
У Нади оставалось ещё пол дня, и она решила это время посвятить Санкт-Петербургу. Она съездила на Марсово поле, посетила ещё раз Эрмитаж, погуляла по Невскому проспекту и посидела в одном из кафе, и уже к восьми вечера вернулась в «Бристоль».
Сходя с экипажа, Надя попросила Еремея приехать на следующий день пораньше, так как уже в полдень они с мужем должны будут отправиться на Александровский железнодорожный вокзал.
– Е-ерёма, – у Нади голос изменился, – Что-то я подумала. А ты где сейчас живёшь?
– Снимаю комнату…
– Где?
– На Литейном.
– И как тебе там? Нравится?
– По правде сказать, не очень.
– А почему?
– Дом там старый, ещё позапрошлого века. И перенаселённый. Снимаю угол в нём.
Надя, недолго думая, вытащила из сумочки ассигнации и протянула их молодому извозчику. Всего там оказалось семьсот рублей.
– Подбери себе тогда что-нибудь получше! – произнесла она.
Юноша от таких денег опешил. Эти семьсот рублей составляли его годовой заработок, если не больше.
– О-ой, ба-арыня… Да…да, вы что?! – вырвалось у него.
– Бери, бери, – настояла Надя. – Ты здесь один, и тебе же нелегко. Помогаешь своим, которые находятся от тебя далеко. А для меня семьсот рублей – поверь – не большие деньги. Я хочу тебе хоть чем-то помочь!
Надя с трудом уговорила Ерёму принять эти деньги и поднялась к себе в номер. Через час пришёл Николай. Надя его уже ждала.
– Ну что, дорогой, как у тебя дела? – спросила она его после того, как он её поцеловал.
– Всё, сдал последние тесты. Получил заключительные инструкции. Даже уже выдали гражданскую одежду. Между прочим, три костюма, один из которых швейцарский и два немецких. Для меня сшили. Сшили их в ателье персонально. И по моим же меркам. Сидят на мне как вылитые. Получил также новые документы. Завтра пол дня моих, а в 15-40 у нас с тобой поезд на Москву. Оттуда едем в Самару и там можем пробыть пять дней. Ну а дальше…
– Я с тобой еду до Омска? – уточнилась Надя. – Ведь верно?
– Верно!
Николай кивнул головой.
– И сколько ты пробудешь в Омске? – спросила мужа Надя.
– День.
– Все-е-его? Все-е-его де-е-ень?! Только один день? – расстроилась Надя.
Николай развёл руками.
– Больше не могу.
Послышался повторный вздох разочарования. Надя не смогла его сдержать в себе. Она впервые осознала, что уже скоро надолго расстанется со своим любимым, и что их медовый месяц, пусть и в таком усечённом виде, но заканчивается.
– Я, конечно, всё понимаю. А что мы с тобой стоим в коридоре? – спохватилась Надя. – Пойдём в зал…–
