Кольцо Изокарона - Юрий Кургузов

— И не желаю знать, — поспешно заверил я. — Просто хотелось бы, конечно, хотя бы частично разобраться в том, что происходит.

Он снова задумался на некоторое время и наконец кивнул:

— Хорошо, спрашивайте. Но я оставляю за собой право отвечать или не отвечать на тот либо иной вопрос. Если устраивает — спрашивайте.

— Как будто у меня есть выбор, — буркнул я себе под нос. — Ну ладно, скажите для начала, что за непонятная история с Лугаром и его дочерью? Встреча с этой милой семейкой меня несколько… гм… обескуражила.

Но он неожиданно ответил вопросом на вопрос:

— Вы хорошо знаете французский?

— В смысле — язык? — уточнил я.

— Да, именно в этом смысле.

Я тяжело вздохнул:

— Ну что значит, понимаете ли, хорошо? В принципе, вроде бы знаю.

— Прекрасно! Тогда подумайте как следует: фамилия "Лугар" ни о чем вам не говорит?

Я подумал как следует.

— Нет, не говорит.

— А словосочетание "лу-гарН"?

Я развел руками:

— Ни о чем, опять мимо.

Мой странный гость картинно закатил глаза, и выглядело это достаточно устрашающе.

— Послушайте, но вы знаете хотя бы, что такое "верман", "вервольф", "волколак"?

Ей-ей, я обрадовался, как нерадивый ученик, которому на экзамене попался вопрос, о котором он, к счастью, что-то слыхал.

— Да! — почти торжественно возгласил я. — Да, это я знаю. Это все разные названия одного и того же — оборотня!

— Браво! — Он бесшумно хлопнул в сухие ладоши. — Брависсимо! Так вот, "лу-гарН", сударь, это то же самое, только по-французски. Иными словами, вашего вчерашнего друга звали просто месье Оборотень. В общем, иностранец.

Я невольно передернул плечами:

— Надо же, а внешне он вроде бы совсем не был похож на них…

— Зато он был похож на них внутренне, — жестко перебил пришелец. — Еще вопросы будут?

— Конечно-конечно, — спохватился я. — А его дочь? Ее, кстати, звать Лилит. Это что, в переводе тоже означает что-нибудь этакое? — страшно пошевелил я для наглядности скрюченными пальцами.

Собеседник кивнул:

— Тоже. Только уже не по-французски. Не хотелось бы читать вам лекцию — скажу лишь, что Лилит — это один из древнейших злых демонов мира, выступающий чаще всего в женском обличье, — обличье суккуба. Согласно древнееврейской традиции Лилит очень любит насильно овладевать смертными мужчинами с целью родить потом от них детей — новых демонов, дэвов и лилит…

— Да?.. — Я беспокойно заерзал на своем пеньке.

Он подтвердил:

— Да. А в одной каббалистической книге тринадцатого века, которая называется "Разиэл", приводится допотопное предание о том, что Лилит, еще до Евы, была первой женой Адама, которая пыталась взять над ним верх. Когда это не удалось, она улетела, однако над Красным морем ее настигли три ангела, посланные… этим… — Он вдруг жутко сморщился, будто заглотил целиком лимон. — Ну… сами знаете, кем. Ангелы приказали Лилит вернуться, но она не подчинилась, а потом стала женой Самаэля, праматерью демонов… В общем, достаточно, для общего развития хватит, — закончил он.

— Постойте-постойте! — взволнованно привстал я. — Так, по-вашему, эта очкастая курица…

Он посмотрел на меня с сочувствием, если не сожалением:

— Успокойтесь! Конечно же, она не тот самый демон. Просто отец, видимо, из весьма оригинальных "патриотических" побуждений, дал в свое время чаду имя древнейшей и могущественнейшей из ведьм. Кстати, Лугаром-то он наверняка назвался только здесь; во Франции под такой красноречивой фамилией его семья протянула бы недолго.

Я вздохнул:

— Лугар сказал, что темные и невежественные люди в маленьком городке, где они жили раньше, приняли его жену за ведьму и убили.

Он тоже вздохнул:

— Жаль, что только жену…

— Послушайте! — хлопнул вдруг я себя по лбу. — Но кто же напал на меня на дереве, когда я подглядывал в окошко за Лугаром? Неужели Лилит?!

Он помедлил лишь малую долю секунды.

— Лилит?.. Да, Лилит.

— И… это она сейчас в клетке в подземелье под Каменной Пустошью?

Снова мгновенная пауза.

— Д-да… она…

— А Лугар? — напрягся я. — Он… он, кажется, мертв?

Тонкие губы моего собеседника скривились:

— Да, сударь, Лугар — мертв.

— Но кто убил его? Кто?! Вы?

Он судорожно дернул щекой.

— В некотором смысле, я, сударь. Точнее будет сказать — и я тоже.

— Но погодите… — Голос мой внезапно осип. — На его теле ни царапины. Разве можно убить оборотня бескровным способом?

Он пристально посмотрел мне в глаза:

— Коварные вы задаете вопросы. Иногда можно. Но как именно — лучше не спрашивайте.

— Хорошо, не спрошу, — пообещал я. — Скажите только, кому и для чего понадобилось подбрасывать труп Лугара в мою спальню?

(Клянусь, в его, в общем-то, почти постоянно сумрачном взгляде на миг опять промелькнул почти веселый огонек.)

— А не обидитесь?

— С какой стати? — удивился я.

Он пожал плечами:

— Да мало ли. Ну, тогда не обижайтесь: это сделали я и мой… товарищ.

— Что?.. — изумленно прошептал я. — Опять вы?! Но зачем?

— Нам нужно было, чтобы вас прогнали из замка, — кротко и безмятежно пояснил он.

— …! — Несколько не совсем печатных выражений, и: — Но для чего? Для чего… — снова непечатное, — вам это было нужно?! — возопил я.

Он усмехнулся:

— Оригинальный вы человек. Ну, естественно, для того, чтобы Черному Зверю при случае было легче найти вас, а также для получения вами некоторых инструкций.

Я схватился за голову:

— Но это же подлость!

— Это совсем не подлость, сударь, — холодно процедил он. — Это — единственный способ покончить со Зверем и завершить, как я уже сказал, проклятый земной круг Кольца Изокарона. И потом, разве вы не для того приехали, а?

— Но послушайте, — промычал я. — Что теперь подумает обо мне Каролина?

Однако он был безжалостен как кирпич.

— А зачем покинули подземелье? Вам же ясно сказали оставаться там. Если б не сбежали, никто не стал бы применять такие крайние меры. Но не беда — когда все закончится, у вас еще будет время выяснить отношения с госпожой Каролиной. Вот только…

— Что — только? — встрепенулся я.

Он покачал головой:

— Нет, ничего…

Минут пять или десять я сидел и молча пыхтел — как медленно, но, к счастью, все-таки верно остывающий чайник. Наконец, уже почти совсем успокоившись, спросил:

— Скажите, а каким образом в замке очутился этот… Ну, одноглазый из подземелья?

— Вы имеете в виду Яна?

Я взревел как медведь:

— Что?! Тот урод — Ян?.. — И осекся. — Но… но послушайте, этого не может быть! Я же представлял себе его совсем другим!