Соблазнитель (ЛП) - Пир Элин

Скрестив руки на груди, я стал раскачиваться с пятки на носок.

— Я вижу, чего ты добиваешься.

— Отлично, тогда ты оценишь, что я даю тебе время все обдумать.

— Я не должен оставлять его одного, — сказал Ханс, заламывая руки.

— Знаю, но придется оставить.

Поскольку Ханс все еще выглядел скептически настроенным, Афина добавила.

— Не волнуйся, Финн взрослый, он сможет позаботиться о себе в течение нескольких часов.

Как дрессированный щенок, Ханс последовал за Афиной за дверь и оставил меня размышлять о моем несчастном прошлом.

Глава 18

Живой щит

Финн

В первые дни после смерти Джека мы все были тише обычного. Некоторые из нас видели, как его тело несли обратно в школу, окровавленное и устрашающе обмякшее.

Наставник Джонсон объявил это трагическим несчастным случаем, но ученики, которые были свидетелями падения Джека со скалы, шептались о самоубийстве.

— Он спрыгнул, — настаивал один из них.

Этот комментарий отозвался болью у меня в груди. Я сам миллион раз подумывал о самоубийстве. Пребывание в списке излюбленных целей Джонсона и не на такое бы вас подтолкнуло.

Меня грызло чувство вины за тот эпизод несколько месяцев назад, когда Джонсон заставил Джека бежать наперегонки со мной, тем самым вынудив его прыгнуть с того обрыва. То, что его назвали самым жалким ребенком в школе, должно быть, задело гордость Джека и, безусловно, сделало его легкой мишенью для других.

— А как насчет других несчастных случаев? — произнес Джейкоб напряженным голосом. — Интересно, сколько детей покончили с собой за эти годы. — Мы выполняли упражнение с бревнами, которое я ненавидел, потому что оно включало в себя перенос больших бревен группой из четырех человек. Поскольку я был самым низкорослым, я не мог положить бревно на плечо, как все остальные, мне приходилось компенсировать нехватку роста, используя мышцы рук, которые ужасно болели.

— Давайте, двигайтесь быстрее, — крикнул нам Джейкоб. — Группа Магни побеждает, клянусь, если мне придется пробежать еще пять миль из-за проигрыша, я убью вас всех, черт возьми.

С гримасой боли и решимости я игнорировал жжение в руках и переставлял ноги так быстро, как только мог. Четверо из нас прикладывали всевозможные усилия, напрягая наши больные мышцы по максимуму. Но этого было недостаточно.

Группа Магни выиграла этот раунд, и трое его товарищей по команде с облегчением взметнули кулаки в воздух. Наша группа и остальные четыре группы стояли, тяжело дыша, на грязном поле, согнувшись и вцепившись руками в колени, одежда и волосы промокли от сильного дождя.

Я поднял глаза, когда раздался первый раскат грома, считая в уме до тех пор, пока не ударила молния.

— Близко, — крикнул я остальным.

Джейкоб воодушевился.

— Может, Джонсон заставит нас бежать завтра? Уже темнеет, к тому же в нас может попасть молния.

Я пожал плечами. Не ожидая от Джонсона снисхождения, я огляделся, чтобы посмотреть, где он находился. Мое сердце екнуло, когда я увидел, как маленького Мартина тащат в офис. Мы были на другом конце школьной территории, но я видел страх на лице ребенка. Мартин был новичком, а с его ограниченными возможностями он был главным кандидатом на место Джека в страшном списке Джонсона.

Мне нравился Мартин, но тогда я питал слабость ко всем неудачникам. С дефектом речи, который приводил к заиканию, и косолапостью, которая делала его медлительным, Мартин никогда не стал бы лучшим учеником в этой школе. Но он был добрым и умел смеяться над собой, что занимало особое место в моем персональном списке.

Другие десятилетние дети, с которыми был Мартин, стояли, парализованные страхом, когда их друга наполовину тащили, наполовину несли в кабинет Джонсона, также известный как камера пыток.

— Какого хрена, Финн, почему ты меня игнорируешь? Я задал тебе вопрос, чувак. — Джейкоб хлопнул меня по плечу и чуть не сбил с ног.

Бросив еще один беглый взгляд в сторону Мартина, я придумал единственный план, который пришел мне в голову, чтобы помочь юному пареньку.

— Не смей, мать твою, меня бить, — крикнул я Джейкобу так громко, как только мог, и ударил его кулаком в правое плечо.

Как и я, он уже устал и был раздражен из-за того, что весь день провел под промозглым дождем.

— Ох, не стоило тебе этого делать, — взревел он и с силой крупного четырнадцатилетнего подростка бросился на меня — на этот раз сбив с ног.

Наши сверстники мгновенно окружили нас, радостно скандируя слова «бей, бей, бей…».

Я получил четыре удара в живот и два по физиономии, прежде чем раскрасневшийся наставник Джонсон оттащил меня от Джейкоба.

— Что я вам говорил о драках? — закричал он на нас.

Джейкоб обвиняюще ткнул пальцем в мою сторону.

— Это он начал.

Джонсон не спросил меня, правда ли это. Он просто поднял меня за мои теперь уже грязные волосы и заговорил со мной шипящим от гнева голосом.

— В чем твоя проблема, парень? Неужели ребенок может быть настолько умственно отсталым?

Небо осветил еще один раскат грома и молния.

— Все идите в душ, — приказал Джонсон мальчишкам, столпившимся вокруг меня, и с усмешкой ослабил свою болезненную хватку на мне. — Какой же ты придурок.

Мой взгляд метнулся к стоящему вдалеке Мартину. Он отступал от офиса, но прошло всего несколько секунд, прежде чем Джонсон развернулся и направил весь свой гнев на мальчугана.

Единственный способ, которым я мог защитить Мартина, — это занять его место. Подавив свой страх, я принял позу, которая, как я знал, вызовет у Джонсона очередной приступ ярости.

— Можно я тоже пойду?

Разумеется, он прищурил глаза, и его слюна упала мне на лицо, когда он осклабился:

— Ты пойдешь, когда я разрешу. И сейчас единственное место, куда ты пойдешь, — это мой кабинет.

Скрывая испытываемый страх, я слегка пожал плечами, после чего направился куда мне сказали. Если мне удастся отвлечь Джонсона, по крайней мере, Мартин сегодня вечером не пострадает. Больше дети не спрыгнут со скал.

Джонсон захлопнул за собой дверь и подтолкнул меня к своему столу.

— Ты знаешь правила игры, умник, — сказал он со злым самодовольством.

Стоя перед его столом, я снял рубашку и уставился на картину на стене передо мной. Это была картина с изображенной на ней женщиной, и за все время, что я был в таком положении, я понял, как важно иметь фиксированную точку, на которой можно сосредоточиться. У женщины были добрые глаза, и я мысленно сочинял о ней истории. Иногда я представлял, что она моя мать, и что она поет мне и утешает, когда боль становилась невыносимой. В других случаях она была моей дерзкой сестрой, и мы придумывали оскорбительные прозвища для Джонсона. Моим любимым был тошнотворный ублюдок.

Джонсон достал длинную палку, которой всегда меня хлестал. Я не хотел доставлять ему удовольствие приказывать мне наклониться, поэтому делал это прежде, чем он успевал об этом заикнуться.

— Я начинаю думать, что тебе это нравится. — Джонсон занял позицию прямо позади меня и позволил своей руке скользнуть по моей спине. — Иначе зачем тебе постоянно меня провоцировать?

Я ненавидел его прикосновения, и когда он скользнул руками по моей талии и расстегнул мои брюки, я сжал челюсти и посмотрел прямо в глаза висящей передо мной женщине.

— Было время, когда я бы мог сделать тебе приятно, — сказал он и спустил мои штаны. — Думаю, тебе бы понравилось.

Я не ответил. Слухи о том, что мальчик откусил Джонсону член, дошли до меня на втором году моего пребывания здесь. Я сомневался, что это правда, но я не мог знать наверняка, так как никогда не видел его голым.

— Тебе нравится, когда я к тебе прикасаюсь? — спросил он и скользнул своим пальцем по расщелине меж двух моих ягодиц.

После таких ночей, когда я оставался один в своей постели, я всегда клялся, что в следующий раз, когда он сделает это, я перну ему на руки или скажу, что он больной извращенец. Но этот человек был психопатом-садистом, и я его боялся. Все, чего я хотел, это покончить с наказанием, вернуться в общежитие и зализать свои раны.