Цена сокровищ: Опасные тайны Китеж-града - Елена Езерская

– Операция называлась «Зеркало»? – Я не удержался от вопроса.

– В моей версии – «Русская Атлантида». – Максим хотел было опять о чем-то меня спросить, но я жестом дал ему понять – продолжайте, и он продолжил свой рассказ: – Дело в том, что моя идея оказалась не просто отличной сценарной задумкой, а вполне реальной историей, о которой знал только профессор Звонарев. Он уже много лет разрабатывал эту версию и нашел подтверждающие ее документы. И о названии операции «Зеркало» я знаю от него. Можете себе представить, как его потрясла моя идея. Профессор понял, что засиделся в своих архивах и что практически любой мальчишка, умеющий пользоваться Интернетом и обладающий сколько-нибудь сносным воображением, может сам придумать историю и открыть тайну, разгадке которой Звонарев посвятил всю свою жизнь. Именно поэтому он приложил все усилия, чтобы под предлогом псевдонаучности забраковать мой сценарий. Его аргументы подействовали, я старался зря, но, как теперь выяснялось, профессору было хуже, чем мне.

Знаете, когда он все рассказал, разумеется в общих чертах, мне его стало так жаль – Звонарев был совершенно разбит моим лихачеством. Представляете, он сутками не вылезает из архивов, ездит в экспедиции, а тут приходит пацан и на раз готов превратить в проходной телесюжет то, что он считает своим научным открытием. В общем, я устыдился и предложил ему свою помощь в его дальнейшей работе и обещал, что буду хранить эту тайну, пока он сам не сочтет, что пришло время сделать официальное заявление. Свой сценарий я больше не показывал никому. Звонарев хотел, чтобы я его уничтожил, но я сказал: когда вы объявите, что нашли Китеж, у меня уже будет готовый сценарий для блокбастера – бери и запускай в производство. Эта идея ему понравилась. Он, конечно, хоть и ученый червь, простите – это я не о вас, но сразу вспомнил о Голливуде, о миллионных гонорарах, я видел, что эта мысль воспламенила его взгляд. С тех пор мы не только помирились, Звонарев стал посвящать меня в отдельные повороты сюжета своих поисков, он даже передавал мне копии некоторых документов, которые и сейчас хранятся у меня.

– А я могу с ним встретиться? – на всякий случай спросил я.

– Я бы тоже этого хотел, – кивнул Максим, – но дело в том, что профессор пропал.

– Дежа-вю. – У меня опять начала кружиться голова.

– Вы о чем? – не понял мой собеседник.

– Не будете против, – я извлек из кармана мобильный, – если я сделаю несколько звонков, а потом мы продолжим? Хорошо?

Я позвонил отцу – справился, объявлялась ли Светлана, что сказала, собраны ли вещи. Потом трубку перехватила мама и принялась меня благодарить – я слышал, что она говорит искренне, а я в который раз оказался прав – она мечтала увезти отца подальше от Ани, и я предоставил ей эту возможность. Мама могла бы долго еще говорить, но я с предельной вежливостью остановил ее – у меня идут важные переговоры, просто я волнуюсь, все ли у них в порядке; нет, я волнуюсь исключительно из-за того, что не знаю, выполнены ли мои поручения. Пожелав родителям хорошо отдыхать и пообещав, что завтра я перезвоню им до вылета, я набрал номер Татьяны. Она, не особо со мной церемонясь и по ходу разговора перебрасываясь с Анной Петровной репликами о малопонятных мне событиях и персонажах и над чем-то смеясь, отчиталась о проделанной работе: еда на плите и на столе, если задержусь, то и сам смогу насытиться, если не поленюсь подогреть, они же с Анной Петровной сели смотреть сериал, и лучше бы я им не мешал.

– Жена? – понимающе спросил Максим.

– Сиделка моей тетушки, – ответил я, отрезая эту тему, – скажите, вы видели записи профессора Звонарева, вы сможете узнать его почерк?

– А зачем это вам? – удивился Максим. Вместо ответа я достал памятный мне листочек с ксерокопией, сделанной Олегом.

– Этот текст вам ни о чем не говорит? – Я передал ксерокс своему собеседнику, он бросил на него быстрый цепкий взгляд и покачал головой. – Хотите сказать, что этот текст не принадлежит профессору?

– Написан не им, но… Позвольте, я еще раз взгляну. – Максим взял листок, повертел его в руках и вернул мне. – Интересно, а что это? Откуда он у вас? Я, конечно, не графолог, но почерк точно не принадлежит Звонареву, однако мне кажется, я уже видел его в каких-то бумагах профессора. Он ведь собирал разные документы, встречался с разными людьми. Возможно, это один из его корреспондентов.

– Этот текст мне передал мой друг, который после этого таинственным образом исчез, – строго сказал я, – а потом объявились неизвестные мне люди и предъявили ультиматум: я должен как можно скорее расшифровать текст, или мой друг умрет. Точнее – двое моих друзей. Не смотрите на меня так – я не шучу. И вся эта история мне уже порядком поднадоела.

– Значит, профессор тоже мог пострадать. – Максим растерянно взглянул на меня. – А можно я закурю? (Я с готовностью кивнул.) Знаете, когда мы встречались с ним за неделю до его отъезда, он выглядел таким счастливым, как будто выиграл в лотерею. Он сказал, что нашел человека, который согласился стать спонсором его экспедиции к Китежу, настоящему Китежу. Профессор не хотел обращаться к властям, чтобы получить грант на свои изыскания, – он был очень осторожен, он говорил, что в кабинетах чиновников идеи не пропадают, а просто приобретают другого владельца и автора. И поэтому он искал будущего компаньона среди «новых русских». Он взял себе за правило посещать крупные художественные аукционы, стал завсегдатаем антикварных салонов и не пропускал выставки миллионеров. Профессор верил, что нужный человек обязательно найдется. Нет, имени его он мне не назвал, но говорил, что отныне вполне обеспечен средствами и надеется найти затерянный город. Он предполагал вернуться еще три месяца назад, мы ждали его к пресс-конференции – наш сериал выдвинули на премию, он ни за что не хотел ее пропустить, наш профессор оказался немного тщеславен. Однако он не появился, я звонил ему – домой, в институт, но дома телефон не отвечает, на работе мне сказали, что Звонарев взял отпуск за свой счет и не предупредил, как с ним можно связаться в случае необходимости. Даже Рудик пожалел, что профессор не был на церемонии – мы получили главный приз фестиваля приключенческого фильма… А кто те люди, что удерживают ваших друзей?

– Я не знаю, – покачал я головой, – до встречи с вами я вообще надеялся, что все это большой розыгрыш, как в кино. Угрозы, инсценировки похищений, они даже у меня были – ударили соседку, все перевернули и ничего не тронули. Но если вы говорите, что профессор действительно нашел то, что искал, и что в его поисках был заинтересован кто-то третий с большими деньгами, я начинаю думать, что все гораздо серьезнее, чем хотелось бы мне.