Дагестанское Досье - Виталий Овчаров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Несомненно, теракт в Буйнакске был связан с Карамахи, но следы его тянулись дальше - в Чечню и в Афганистан. Как потом выяснилось, взрыв организовал брат и зять карамахинцев Хаттаб, а оплатил Бен-Ладен. Однако, целей своих террористы не достигли. Они не столько посеяли среди простых дагестанцев страх, сколько вызвали взрыв всеобщей ненависти к себе. Теперь даже колеблющиеся встали на сторону русских. На протекание операции в Кадарской зоне теракт в Буйнакске тоже не повлиял. Точнее повлиял, но в обратном смысле: наши солдаты и офицеры стали воевать не по присяге, а по желанию. Здесь, в Дагестане они наконец осознали, что защищают свои дома и свои семьи.
А утром 5 сентября из Хасавюрта пришла новость о вторжении в Новолакский район хаттабовских отрядов. Ваххабиты перешли к исполнению второму этапу операции в Дагестане, названному "имам Гамзат-бек" дней на десять раньше намеченного срока. Он был ускорен для того, чтобы помочь истекающим кровью карамахинским муджахедам.
Из интервью с Шамилем Басаевым:
Потом в Карамахи это началось. И карамахинцы к нам прислали делегацию, помощи просили. Сперва мы отказали им. У меня дома они были. Я сказал: 'У вас же договор был со Степашиным. Если мы во второй раз если пойдем в Дагестан, то в Чечне точно война будет, точно русские зайдут. Тем более, мы вас предупреждали'. Они ушли и через день опять пришли и сказали: помогите, у нас около 700 женщин и детей, русские их не выпускают, они их убивают, мужчины сражаются. Тогда мы опять посовещались. Через пару дней вот так практически операцию сделали.
В Новолакском с самого начала создалось тяжелое положение. Враг вышел на подступы к Хасавюрту, а остановить его было практически нечем. Операцию на этом направлении возглавил лично Казанцев. Трошев, впрочем, добился того, чтобы усиление этой группировки происходило не за его счет.
Из книги Геннадия Трошева "Моя война":
…некоторые "горячие головы" стали требовать от меня, во-первых, перебросить часть сил под Хасавюрт, а во-вторых, побыстрее заканчивать операцию по ликвидации ваххабитского анклава. Короче говоря, и торопить стали, и силы растаскивать.
Я категорически возражал и против одного, и против другого. Спорил, убеждал, доказывал. В конце концов, чтобы от меня отстали, пришлось пожертвовать частью авиации (детали тех событий я приводил уже в одной из глав). Неуступчивость моя объяснялась, конечно же, не упрямством и тем более - не личными амбициями. Теперь я отчетливо представлял, с кем и с чем имею дело в Кадарской зоне.
Втожение Хаттаба в Новолакский район карамахинцам тоже не помогло. Правда, авиация в этот день резко снизила свою активность - по Кадарской зоне было нанесено всего два бомбо-штурмовых удара. Но зато резко активизировалась артиллерия. 5 августа ваххабитское гнездо подверглось особенно мощному обстрелу. Затем вперед пошла пехота. Передовые подразделения обнаружили цех по производству оружия, и взорвали его, но огневые точки боевиков, казалось бы, надежно подавленные, ожили вновь. Особенно неивствовали снайперы, многие из которых были вооружены новейшими крупнокалиберными винтовками. Как только пошли потери, Трошев немедленно приостановил операцию. И опять заговорили орудия.
Впервые за эту войну применялась тактика выжженной земли, когда пехота останавливается при первых признаках организованной обороны, и по обнаруженным точкам начинает бить артиллерия. Это позволило снизить потери. Да и солдаты, наконец, поверили, что над ними стоит грамотное начальство. А это очень важно на войне - единство командира и подчиненного.
В эти дни главными действующими лицами стали не спецназовцы, а артиллеристы. Им помогали танки, выведенные на прямую наводку.
Из книги Геннадия Трошева "Моя война":
График огневого поражения мы уточняли на каждый день и на каждую ночь. Цели постоянно корректировались. Основная нагрузка легла на плечи артиллеристов, поскольку плохая погода (дожди и туманы) мешала активно применять авиацию. Однако мы выкатили на северную окраину Кадара танки, и они прямой наводкой дополнили огонь артиллерии. Фактически два дня - 5 и 6 сентября (что соответствовало ранее утвержденному плану) - наносилось огневое поражение позиций противника.
И вскоре пришли результаты: боевики запросили переговоры. Джарулла, как водится, потребовал "коридора". Трошев заявил, что ни о каком коридоре не может быть и речи. Или капитуляция, или уничтожение. Единственное, на что он соглашался - это на вывод из зоны боев оставшихся стариков, женщин и детей.
Они выходили из сел запуганные, с широко раскрытыми от страха глазами, на плечах узлы со скарбом. У некоторых на руках были младенцы. Дети шли по раскисшей от дождей дороге, утопая по щиколотки в грязи и держась за юбки матерей. Лица опустошенные. Тогда же боевики передали тела погибших 28 августа милиционеров.
7 сентября - большая антиснайперская охота. Испытанной ГСН 20-го отряда действовала в авангарде. Была задача: зайти во фланг обороняющимся, прикрыть огнем продвижение штурмовых групп. Выдвигались по ущелью, спутав все карты противнику. А дальше - вверх по почти отвесной стене, срываясь и обдирая в кровь ладони. Выбрались, отдышались - и вперед, к окраинным домам.
Здесь никого не было. "Духи" ждали наших на другом конце села - были уверены, что атака федералов начнется по классической схеме - со склонов гор вниз. Себе дороже с полной выкладкой переться по непроходимым местам, пока войдешь в контакт - язык вывалишь. А еще и воевать надо.
Пока подтягивались штурмовые группы, ваххабиты открыли из "зеленки" минометный огонь по высотам, пытаясь сбить оттуда силы прикрытия отряда. Засвистели снайперские пули. Вот где по-настоящему туго пришлось… Ранение за ранением - у Аташева, Докшева, Маусова и еще у девяти бойцов. Янклович приказал старшине Редяеву со всех сторон закрыть позиции дымами, рассредоточил солдат по скатам. Давая целеуказания, крепко поддержал стрелков из подствольника. Вытащил из-под огня и перевязал пятерых раненых.
Тем временем штурмующие подразделения с боем продвинулись к очередному рубежу на юго-западной окраине Карамахов. Дальше, в глубь села, без артиллерии - никак, Янкловичу скомандовали отходить. На этот случай еще утром Александр облюбовал пустующие дома севернее взятых высот. Там удобно и круговую оборону держать - из окон хорошо просматриваются подходы, и обеспечивать огнем атакующих.
Закрепившаяся на окраине Карамахи горстка "спецов" двое суток держала"под огнем позиции боевиков, не давала маневрировать силами, даже головы поднять. 9 сентября Александр Янклович и его солдаты были деблокированы подоспевшими омоновцами.
В ночь с 7на 8 сентября разгорелась стрельба в тылу у федералов - около села Доргели. Как выяснилось наутро, около 3.40 группа из 10 неизвестных наткнулась на пост ГУИН. Младший лейтенант Михаил Токарев засек боевиков и открыл огонь на поражение. Первая же очередь срезала троих, но остальные попадали на землю и ответили из всех стволов. В ходе перестрелки Токарев получил множественные ранения и скончался по пути в госпиталь. Ваххабиты тем временем растворились в темноте. Возможно, эта группа нащупывала маршруты отхода из Кадарской зоны.
8 сентября для комбрига Керского выдался тяжелым. Началось с того, что он едва не потерял сразу взвод солдат. И что обидно - от своих же. "Грач" вынырнул из облаков неожиданно и тут же уронил вниз бомбу. "По "духам" бы тебе так целиться", - процедил Керский. Бомба угодила в самую гущу бойцов на Волчьей горе. И не взорвалась. Одному рядовому, как бритвой срезало щиколотку - его тут же отправили в санчасть.
Керский вздохнул: вот и верь после этого в приметы. Его 22-я бригада должна была поддержать "спецов" 20-го отряда, который наступал с юго-запада. Одновременно со стороны Кадара наносил удар 8-й отряд спецназа. Но вышло так, что больше всего в этот день досталось бойцам Керского. В пять вечера с гор в низины пополз предательский туман. Командиры штурмовых групп стали докладывать, что "духи", пользуясь туманом, заходят с флангов, просачиваются сквозь наши позиции. Керский полез за валидолом: вот так же 29 августа боевики, подобравшись с туманом к его разведчикам на горе Чабан, закидали их гранатами. Он как чувствовал…
…Группе старшего лейтенанта Алексея Полякова из семи человек предстояло прочесать лощину "Волчий зоб", названный так из-за узости входа. Но группа до лощины не дошла - еще на подходе ее обстреляли снайперы. Поляков получил несколько пуль и упал мертвый. Остальные начали отступать. В тумане у полуразрушенного дома лицом к лицу столкнулись с "духами". Стреляли в упор, сошлись в рукопашной. 'Духи' потеряли шесть убитыми и бросили миномет. В этот момент штурмовые группы получили приказ отходить. Младший сержант Александр Голошов и рядовой Вячеслав Красноусов шли замыкающими, тащили тяжелораненого Александра Струницкого. Последний раз их видели за сопкой, когда до укрытия оставались считанные метры. До 12 сентября они числились пропавшими без вести. Еще сутки оставалась надежда, что ребята добрались до своих, выжили, вышли на дагестанский ОМОН и, раненые, попали в госпиталь… Тела всех троих нашли после взятия села. Бандиты стреляли им в спины. Голошову и Красноусову не хватило нескольких секунд. В тот вечер на проклятых сопках полегло десять парней…