Рыцарские ордена в бою - Сергей Жарков

Дипломатические усилия враждующих сторон привели к следующим результатам. Московское государство оставалось нейтральным, но литовское влияние оказалось сильным в Новгороде и Пскове. Молдавия обещала прислать несколько отрядов в помощь Польше. Король Богемии Венцеслав, 8 февраля 1410 года получивший от Тевтонского ордена 60 тыс. флоринов, являвшихся якобы «выплатой затрат дружественного посредничества», объявил, что он считает, что Добжинская земля должна отойти к Польше, а Самогития — к рыцарям-монахам. Однако Добжинская область должна быть демилитаризирована, пока Самогития целиком не перейдет под управление ордена. Когда же Польша с Литвой выразили неудовлетворенность в данном решении, Венцеслав открыто пообещал выступить на стороне рыцарей-монахов. В отличие от правителя Богемии, Сигизмунд Венгерский вел переговоры с Тевтонским орденом втайне. Он пообещал, что за 300 тыс. дукатов согласен напасть на Польшу с юга после того, как в июне истечет срок перемирия. Единственным условием Сигизмунда было то, что поляки и литвины должны обеспечить «достаточно разумные причины», чтобы оправдать вступление Венгрии в войну на стороне рыцарей-монахов (причиной могло быть наличие в составе польских или литовских войск «язычников или схизматиков»).

Тевтонский орден планировал, что ливонские рыцари-монахи будут сдерживать литовское войско, пока тевтонцы будут громить поляков. Но у Ливонского ордена был подписан мирный договор с Великим княжеством Литовским. В случае его нарушения на ливонских рыцарей напали бы не только литовские воины, но и дружины из Новгорода и Пскова, так как к тому времени между княжеством Литовским, Новгородом и Псковом были установлены дружественные отношения и подписан мирный договор в 1409 году. Поэтому Ливонский орден был вынужден оставаться на своей территории, пока не истечет срок данного договора.

Для того чтобы окончательно убедить рыцарей-монахов в нападении с разных сторон, Ягайло отправил небольшие мобильные отряды к Померании, а Витовт, в свою очередь, к Мемелю. Концентрация сил вторжения у разных, далеко расположенных друг от друга участков орденской границы привело к тому, что Тевтонский орден существенно распылил свои силы, отправив множество отрядов рыцарей-монахов прикрывать места предполагаемых ударов. Объединение двух вражеских армий, Польши и Великого княжества Литовского, стало полной неожиданностью для Тевтонского ордена. Великий магистр ордена Ульрих фон Юнгинген первоначально даже не поверил очевидцу переправы союзных войск через Вислу.

После того как Ягайло узнал, что Витовт со своим войском пересек Нарев, он тут же приказал соорудить мост через Вислу. Три дня большое польское войско переправлялось на восточный берег реки. После переправы Ягайло приказал разобрать мост для последующего использования. Польское войско Ягайло и литовское Витовта соединились 30 июня у Червинска, а 2 июля после смотра объединенное войско союзников двинулось на север к Мариенбургу.

Лишь после того, как Ульрих фон Юнгинген получил подтверждение факта переправы противника, он спешно переправил свое войско и стал искать место, где бы перехватить силы неприятеля, до того как фуражиры союзников смогут разорить богатые селения Пруссии. Великий магистр хотел использовать численное превосходство противника против него самого, он ожидал, что провиант и фураж у врага закончится гораздо быстрее, чем у хорошо снабжаемых орденских войск.

В то время как основное союзное войско продвигалось к границам Пруссии, небольшие мобильные польские и литовские конные отряды продолжали осуществлять диверсионные нападения в районе Мемеля и Померании. Благодаря этим разрозненным атакам великий магистр ордена, получавший постоянные донесения от разведчиков о нападениях неприятеля, не мог с должной уверенностью сказать, где именно враг нанесет решающий удар.

9 июля союзное польско-литовское войско пересекло границу владений рыцарей-монахов. Двигаясь по Пруссии, союзное войско несло местным жителям смерть и разрушение. Многие поселения были полностью разорены и преданы огню. То есть воины Ягайло и Витовта совершали те же злодеяния, которые ранее приписывали только рыцарям-монахам. Имели место осквернение и грабеж церквей. В целом разнузданность воинов союзной армии (даже по средневековым меркам) приводила в замешательство многих летописцев. Естественно, во всех злодеяниях, чинимых местному населению, винили язычников-татар Витовта, но как раз их-то участие в этом было спорным. Ранний инцидент в Лаутенбурге (это была первая крепость, взятая союзниками в Пруссии) демонстрирует официальное отношение польско-литовского руководства к проблеме. Так, согласно Длугошу, двух литвинов признали виновными в ограблении церкви в Лаутенбурге, им «приказали самим установить себе виселицу, а затем повеситься на виду у своих товарищей. Это произвело большое впечатление на их польских союзников. Великий князь вызывал такой ужас у всех своих рыцарей, что они трепетали, подобно листьям перед ним», — писал Длугош. Считается, что после этой казни дисциплинарные проблемы в союзном войске существенно уменьшились.

Великий магистр Ульрих фон Юнгинген скоро понял, что союзное войско Ягайло и Витовта направляется почти строго на север, чтобы кратчайшим путем достичь Мариенбурга. Он предположил, что объединенные силы противника пересекут свой последний водный рубеж, реку Древенцу (приток Вислы), по броду у Курзетника. Именно туда и направился с главными силами ордена Великий магистр, после того как для защиты Западной Пруссии от неожиданного вторжения польского войска, если оно сумеет обойти основные силы ордена, оставил в Шветце на Висле отряд в количестве 3 тыс. человек, который возглавил Генрих фон Плауэн (в будущем этот отряд, и особенно его командир, спасет орден от окончательного разгрома).

Святой Федор Стратилат. Миниатюра из Федоровского Евангелия (фрагмент). 1320-е гг. Москва или Ярославль. Примерно такое вооружение было у знатных русских воинов — частников Грюнвальдского сражения.

Место в районе Курзетника было просто идеальным, для того чтобы дать бой неприятелю и остановить вторжение. Хорошо укрепленный замок рыцарей-монахов, стоящий на холме, доминировал над речными бродами. С его стен и башен были прекрасно видны перемещения польско-литовского войска. Замок мог стать основной базой для длительного сопротивления и огневой поддержкой войск рыцарей-монахов. Подойдя к Курзетнику, некоторые отряды рыцарей-монахов перешли реку и частично укрепили западный берег, установив полевую артиллерию и частокол для прикрытия стрелков (лучников и арбалетчиков).

Армия союзников встала лагерем недалеко от реки Древенцы на противоположном берегу от Курзетника. Общее командование союзными войсками осуществлял непосредственно король Ягайло. Польским войском командовал нобиль из Кракова пан Зындрам Машковицкий. Литовское войско возглавлял князь Витовт.

Для изучения обстановки у брода и прощупывания обороны противника Ягайло направил к реке небольшой мобильный отряд легкой конницы, вооруженной луками. Эти конные разведчики, вернувшись, доложили, что позиция рыцарей-монахов у брода довольно сильно укреплена не только стрелками, но и полевыми пушками, что делало переправу в этом месте довольно опасной. Выслушав донесения разведчиков, Ягайло во главе своих полководцев удалился на военный совет, на котором было решено не форсировать реку в столь хорошо охраняемом врагом месте, подставляясь под огонь вражеской артиллерии, а подняться к истокам Древенцы и обойти ее в восточном направлении. Так, оставив Курзетник, армия союзников двинулась на восток и, отойдя далеко от реки, встала лагерем на ночлег в районе деревни Высока и замка Зольдау, гарнизон которого был усилен незадолго до вторжения отрядов рыцарей-монахов. Польско-литовское войско не стало осаждать замок Зольдау, а, передохнув, утром 13 июля двинулось на север к Гильгенбургу (в настоящее время Дабровно в Польше).

Святые князья Борис и Глеб. Икона конца XIV века, Новгород. Хорошо видно защитное снаряжение конного русского воина, сбруя и седло коня.

За всем передвижением вражеского войска с безопасного расстояния следили разведчики Тевтонского ордена. Они и доложили великому магистру ордена о направлении основного удара противника. Выяснив, где находится и куда направляется противник, Ульрих фон Юнгинген приказал немедленно форсировать Древенцу и двинуться на перехват неприятеля. Поскольку вражеская армия двигалась на север от Зольдау, войско рыцарей-монахов пересекло реку возле Любавы и, пройдя вперед, остановилось возле села Танненберг поджидать неприятеля. В это время армия союзников находилась примерно в пяти милях на юг от рыцарей-монахов, на берегу озера около Гильгенбурга. Вечером авангард союзного войска, состоящий из литовцев Витовта (там были и татары, и русские), начал штурм фортификационных укреплений Гильгенбурга. Согласно Длугошу, литовское нападение было спровоцировано вылазкой гарнизона крепости. Но согласно «Хронике конфликта» штурм начался по приказу короля Ягайло. Летописец ордена Иоганн фон Позильге так описал события вокруг Гильгенбурга: «Поскольку король Польский не смел перейти Древенцы, он двинулся к Гильгенбургу, и захватил этот город, и сжег его дотла. Его воины перебили там и молодых и старых. Его союзники, безбожные язычники, совершали отвратительные убийства. Они убивали жителей города во множестве, бесчестили женщин и дев, после чего отрезали им груди, и всяко ужасно мучили их, и уводили в рабство. Поруганию и осквернению подверглись и церкви: язычники святотатствовали, ломая и бросая под ноги себе облатки, ломали реликвии и топтали ногами. И делали они это в каждой церкви, куда бы ни зашли».