Монстры под лестницей - Хельга Воджик
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ленивые змеи-лучи нашего мира заползли в зеркало и упали на лестницу. Теперь я мог разглядеть и других обитателей подвала за синей дверью. Каждый занимал свою ступеньку, как курицы на жердочках. Землистый Печалень был ближе всего ко мне, а дальше были тонкие, как палочники, сотканные из частей зверей, не виданных мною ранее, сплетенные из самых безумных фантазий монстры.
Атта стоял рядом со мной, но, казалось, все монстры смотрят только на меня.
– Братья. Семья, – пояснил Атта, хотя это было лишним. – По-ка-за-ни-я. Теперь Макс верить Атта?
– Ага, – сглотнул я и помахал рукой монстрам.
Печалень помахал мне в ответ коротким тюленьим плавником, от которого тут же отпал комок грязи. Я пытался установить контакт с монстрами до самого вечера. Но никто из них не сдвинулся со своей «жердочки» ни на йоту! Они лишь крутили головами или тем, что у них было вместо голов. Словно приросли!
Вот уже в комнате на нашей стороне поселился полумрак, смешался с тьмой по ту сторону. И я словно сидел в одном подвале с монстрами. Будто и для меня нашлась ступенька в самом основании их лестницы.
Тут раздался щелчок, еще один, и я огляделся, испугавшись, что это Кэр ищет меня. Но нет! Звук явно шел из зеркала. Я плюхнулся плашмя на пыльный старый ковер и попытался заглянуть на самый верх лестницы. Подвальная дверь заскрипела. Я так явственно услышал это, словно реально перенесся на ту сторону Амбертона, на каменный пол подвала Паучихи. Вот уже на лестницу с монстрами упала полинявшая лимонная дорожка света. И в проеме открытой двери черным пауком застыл силуэт хозяйки зловещего особняка.
Все монстры, и я вместе с ними, разом вжались в стены, в ступеньки и плечи (если они имелись). Я порадовался тому, что так и не включил свет в комнате. И не зная, видно ли меня, на всякий случай затаился. Я слышал в шорохе юбок старухи шепот призраков, а в каждом ударе каблуков ее туфель о камень – клацанье чудовищных зубов.
– Время ужина, – произнесла Паучиха, но прозвучало это как приговор. – Агулс, подай ужин нашим гостям.
«Агулс?» – удивился я. В доме, значит, еще кто-то есть. Надо это учесть.
Длинные белые пальцы Паучихи нетерпеливо перебирали синий ключик. Показался Агулс, я узнал в нем Корва, он поставил на верхнюю площадку лестницы ящик с бутылками молока, как те, что я видел у входа.
Монстры начали передавать бутылки и возвращать пустые обратно. Казалось, они даже не успевают к тем прикоснуться, как белая жидкость со странным голубым мерцанием исчезает. До меня запоздало дошло, что молоко не может испускать свечение, и что такие экзотичные существа явно питаются чем-то не менее экзотичным. Когда последняя, двенадцатая бутылка пустой вернулась обратно, а тринадцатая так и осталась нетронутой, Корв-Агулс забрал ящик. Дверь закрылась, и ключик совершил два оборота в замке.
Выждав немного, я шепотом спросил вжавшегося в мой бок Атту:
– А что в бутылках?
Атта посмотрел на меня с удивлением.
– Еда.
– Ну да, действительно, сам бы я не догадался, – проворчал я и, поднявшись, зажег свет.
Зеркало вновь стало обычным зеркалом и, потыкав его со всех сторон, я не обнаружил больше ничего необычного. Видимо, сила бормотания кончилась, и связь прервалась.
Монстр подошел ко мне, посмотрел снизу вверх и робко спросил:
– Атта помог Максу?
– Ага, помог, – обреченно покачал я головой, выйдя из ступора. – Рад знакомству с твоими друзьями.
– Атта молодец, – подытожил монстр.
И лишь тогда меня накрыла волна безумной радости. Мне из штанов захотелось выпрыгнуть!
– Атта, это же волшебство! – воскликнул я и, подхватив ошарашенного монстра, закружил его.
– Настоящее волшебство! – смеялся я.
Яркая фиолетово-аквамариновая комета описывала круги вокруг меня. Глаза Атты были огромны, как блюдца, а синий язык торчал из клыкастой пасти. Монстр пищал, но я был так увлечен, что остановился, лишь повалившись на пол. Мир кружился в безумном танце. Внутри меня словно проснулся дракон, он хотел вырваться, расправить крылья и рассказать всему миру об увиденном! Я хотел кричать о монстрах и волшебном зеркале.
– На-сто-я-ще-е, – выдохнул я.
Но вместе с тем, как мир приходил в норму, моя решимость таяла. И восторг подвинулся, пустив сомнения. Это было слегка позабытое чувство.
– А вдруг мне не поверят? – спросил я пустоту и тут же ответил: – Мне нужны доказательства!
Я вскочил и огляделся по сторонам. Атта лохматой тряпкой лежал на полу, высунув язык.
– Прости, друг, – мне стало стыдно. – Ты полежи, пока я осмотрюсь. Ты молодец.
Атта что-то прохрипел в ответ, попытался подняться и тут же завалился на бок. Монстр явно не собирался уходить. Просто не мог.
Осмотрев комнату, я не нашел ни книги о чудовищах, ни волшебных артефактов, ни даже высушенной лапы павиана. Лишь подойдя к секретеру и открыв один из ящиков, я увидел белый плотный конверт. На нем размашистым почерком было выведено «max». Пожав плечами, я вытряхнул на ладонь содержимое. Это была подвеска, похожая на кривую палочку – точь-в-точь такая, как на шее незнакомца из сна.
– Атта – молодец, – бормотания становились все громче. – Мо-ло-дец. Мо. Ло. Дец.
Я засунул подвеску обратно в конверт, а конверт в карман, и стал рыться дальше. Бумаги шуршали под пальцами, цифры, письма, бесконечные строчки, написанные размашистым почерком. А вот старая записная книжка. Черная исцарапанная кожа переплета. На обложке дырочка и пятнышко чуть темнее – в форме раскрывшей крылья птицы. Почти все листы исписаны, уголки потрепались, кое-где пятна.
– Ого, – присвистнул я. – Это уже что-то!
Я раскрывал случайные страницы и выхватывал слова:
«Девятнадцать лет.
Дни пустоты в полутени.
Колесо сосен.
Цикл повторяется.
Зеркало преломляет, поедает время.
Янтарь в угле…»
Какая-то белиберда. Но очень уж таинственная, да еще и связанная со страшилками этого янтарного городка.
Тут из блокнота выпал свернутый в несколько раз лист. Я развернул его. В первое мгновение показалось, что это карта, но, приглядевшись, понял, что передо мной нечто иное. Расчерченный круг, поделенный на секторы, столбики цифр и ряды дат, закрашенные кружочки. Некоторые даты были поверх обведены чернилами, какие-то зачеркнуты. Вокруг вились пометки, правки, уточнения. Кто-то изрядно потрудился. Интересно, что это все значит?
– Метонический цикл, – прочел я заголовок
