Тариинские хроники - Екатерина Бочкарева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мы пошли медленно и я рассказала ему от начала и до конца о том, как я побывала в аномальной зоне, как обнаружила, что темный дар прорвался и как поступила в академию. Упомянула про Димитра и про то, что именно поэтому попала в руки инквизитора. Джонатан дошёл со мной до двери, и остановился.
— Как собираешься внутрь попасть? — Двери открываются изнутри от легкого толчка, может Барсик откроет. — Катарина, пообещай, что вернешься живой, — друг сгреб меня в охапку и прижал к себе. — Я постараюсь, — обняла его в ответ. — И расскажешь мне остаток истории. Я хихикнула — в этом весь он: хлебом не корми, только расскажи что-нибудь интересное.
Напоследок он как-то неловко чмокнул меня в висок и отпустил. — Может мне всё-таки с тобой пойти? — Не стоит. Аномалия пропустила меня, но не факт, что ты не пропадëшь в ней без следа, как другие. Дай руку, — я разомкнула по очереди браслет инквизиции и инфобраслет — Фаргв показал, как, и застегнула оба на запястье Джонатана, — они должны быть на живом теле. Иначе через десять минут подадут сигнал тревоги. Я не думала их снимать, но раз уж ты тут, лучше не рисковать. Прошлый мой браслет не выдержал визита в аномальную зону. — Ага. Ну теперь то ты точно должна вернуться. Иначе мне будет сложно объяснить властям подобные украшения. — Джонатан, скоро отключат связь. Лука звонил вчера и говорил, что это произойдёт в течении трех дней. Так что позвони тому, с кем бы ты хотел поговорит. — Хорошо. Только ты обязательно возврашайся, — он провёл рукой по моему лицу, а затем развернулся и пошел назад, не оглядываясь.
— Ну Барсик, не подведи! Я дала коту мысленный приказ и он легко перемахнул через двери. Прыгнул раз, прыгнул два, прыгнул три. Не помогло. Подергала двери. — Да откройся ты! — сказала я в сердцах. И дверь медленно приоткрылась сама.
А? Чего? Серьезно, что-ли? Шмыгнула в образовавшуюся щель, пока охранное заклинание не "передумало".Пошла по ступеням, кот увязался следом. — Барсик, ты бы не ходил со мной.
Послала коту мысленный приказ возвращаться домой. Приказ был проигнорирован, и теперь кот прыгал по ступеням впереди меня, сверкая серыми пушистыми штанами. Ну нормально так, да? Экая самостоятельная нежить.
Смирилась и пошла вверх. Четыре раза останавливалась — отдохнуть. Это только вниз по ступенькам было топать весело.
Когда мы с котом добрались до верха, уже совсем рассвело. Лучи солнца окрашивали листву на земле яркими тонами, путались в голых ветвях сада, топили иней там, где он прихватил землю за ночь. Барсик сел на площадке около лестницы сверху, муркнул дважды и поскакал вниз.
Уже ничему не удивляясь я двинулась по дорожке к заброшенному зданию. Было морозно. Нужно дождаться, пока воздух хоть немного прогреется, а затем исполнить то, что я задумала. Представив, что мне придется раздеваться и купаться в озере, вода в котором была холодной даже летом, я поëжилась. Но иначе мне не достанет силы сделать то, что я хочу. Вздохнула, посмотрев на взятую с собой еду, но не стала рисковать. Встала и пошла собирать хворост для костра.
К тому времени, как я набрала сухих веток в достаточном колличестве, воздух успел прогреться. Я приготовила полотенце и плед, сложила хворост в кучу, достала и поставила рядом термос, который вручил мне Джонатан. Вот ведь, а сама бы я его взять не догадалась. Затем разделась, сняла все амулеты и расплела косу. Взяла с собой полотенце и плед пошла к озеру.
Всё было просто и сложно одновременно. Мне нужно было лечь в воду, отрешиться от мира и впустить в себя тьму.
Отличный план. Только вода ледяная. Как в ней расслабиться и "отрешиться" — вопрос спорный. Можно наложить на себя заклинание глубокого сна, стазиса или другое подобное. Но тогда велик шанс захлебнутся, а спасать меня некому.
Ладно. Поехали. Для начала наложила на себя заклинание, лишающее чувствительности. Легла в воду. Теперь я не чувствую температуры, но теплее вода от этого всё равно не становитсястановится. Тело реагирует соответствующим образом — мышцы сводит, нервная система бунтует. Включаю регенирацию, благо силы вокруг — уйма. Через какое-то время тело прекращает сопротивляться и деревенеет.
Несколько минут и я медленно иду ко дну. Хочу плыть, но не могу — тело не слушается. Паника. Стоп. Закрываю глаза и нахожу темный источник в далекой глубине озера. Тянусь к нему, и тьма тянется ко мне. Тьма тянется, ощупывает, ластится, шепчет разными голосами, а потом входит в самый центр грудной клетки. На этот раз всё происходит совершенно безболезненно.
— Аëве, ты пришла, счастье моё, — сильные руки гладят лицо, грудь, плечи, — Аë, я так долго искал тебя, не оставляй меня здесь. Я стою в темноте, и лишь далекий отсвет наверху дает мне разглядеть мужчину передо мной. — Арион, это ты? — тянусь к нему, тянусь и боюсь, что он сейчас исчезнет, и сердце моё разрывается от счастья и боли, — Арион… Выдыхаю его имя, и целую, целую, словно хочу напиться этим поцелуем, вложить в него всё, что только могу и забрать — ровно столько же. Раствориться в нем, если это возможно, как может душа, истосковавшаяся за сотни лет по другой душе, стремиться раствориться в ней. — Аë, радость… Тебе нужно очнуться, Аëве. Сейчас. Иначе твоё тело умрёт — голос Ариона стал тревожным, — просто разреши мне приходить в твои сны, не закрывай их. И его губы касаются моих.
Я не знаю и не помню, как я выбралась на берег. Из рта, глаз и носа текла вода. Тело горело, кружилась голова и тошнило. А впрочем, желудок, похоже, был тоже полон воды, которая поспешила найти выход.
О Богиня!
Не знаю, сколько я пролежала на берегу без сил — минуту или полчаса, когда наконец смогла встать. Накинула на себя полотенце и плед, и, шатаясь, побрела к остальным своим вещам.
Первым делом напилась горячего чая, затем разожгла костёр, и, наконец-то смогла одеться. Добрела до крыльца, завернулась в плед и заснула прямо там. Мне снилось, что меня обнимает и прижимает к себе кто-то большой. Кто-то очень большой
