Просто друзья - Чарити Феррелл

чувствую. Я планировал потратить утро на то, чтобы переварить ситуацию, которая произошла с Каролиной. Теперь я буду обдумывать вчерашний вечер и этот разговор с Риком.

— Как ты справляешься с их разводом?

Я никогда не просил об этой беседе с консультантом.

— Прекрасно, — отвечаю я на напоминание о том, какой засранец мой отец. — Моя мать — сильная женщина и поступила правильно. — Она должна была развестись с ним давным-давно.

— Ты думаешь, что это правильное решение? — Он приподнял бровь. — Отказаться от всего?

Я сосредотачиваюсь на своем напитке, избегая зрительного контакта, чтобы скрыть свое раздражение.

— Когда кто-то причиняет тебе такую боль, какую причинил мой отец моей матери… моей семье, тогда да, я оправдываю ее уход от него. Он изменял и скрывал секреты, слишком большие, чтобы излечиться от них.

Он ждет, пока я снова посмотрю на него, прежде чем ответить:

— Знаешь, я консультировал их до того, как она приняла окончательное решение о разводе. Я пытался помочь им помириться.

Почему он говорит мне это дерьмо?

Разве он не должен хранить это в тайне?

— Брак — это святое, — продолжает он.

Моя рука сжимает ручку моей кружки.

— Я согласен.

— Ты планируешь жениться на моей дочери?

Я поперхнулся своим напитком, и мне понадобилось мгновение, чтобы проглотить и прочистить горло, прежде чем я смог ответить:

— Что?

— Ты сейчас встречаешься с моей дочерью, верно? — Его лицо напрягается, как будто эта мысль причиняет ему боль.

— Да. — И я люблю ее.

— Какие у тебя намерения на счет нее? Жениться? Короткая интрижка?

Мой пульс учащается, пока я обдумываю ответ, прежде чем передать его.

— Я забочусь о Каролине. Она была моей лучшей подругой на протяжении многих лет.

— Лучшей подругой? А как насчет девушки?

— Это что-то новое. Мы пробуем. У нас были чувства друг к другу в течение многих лет, и мы решили, что глупо продолжать удерживать себя от счастья.

Мда-а. Эти фальшивые отношения определенно последуют за нами домой в Блу Бич.

— Ты планируешь разбить ей сердце? — Беспокойство написано на каждой черточке его лица. Этот допрос не потому, что он был засранцем; он защищает сердце своей дочери.

Я снова и снова качаю головой.

— Нет, конечно, нет. В мои намерения никогда не входило причинять боль Каролине — никогда.

— Она влюблена в тебя. — В его тоне нет ни малейшей насмешки.

Я затихаю на мгновение. Я знаю, что она любит меня, но притворяюсь, что не замечаю этого.

— Обычно в этот момент бойфренды говорят, что любят свою девушку в ответ.

Я заикаюсь, подыскивая нужные слова.

— Я люблю Каролину. Она самый удивительный человек, которого я знаю.

Мой ответ его не удовлетворяет.

— Я спрошу еще раз, каковы твои намерения в отношении моей дочери?

— Сделать нас счастливыми.

Он откидывается на стуле, его глаза подозрительны, и указывает на меня, двигая пальцем вперед-назад.

— Такие парни, как ты, не встречаются с дочерью проповедника.

Я не могу не нахмуриться.

— Каролина больше, чем просто дочь проповедника, и я не думаю, что справедливо вешать на нее этот ярлык.

Бобби становится моим любимым человеком, когда он снова прерывает нас с едой. Чувак получит от меня хорошие чаевые этим утром.

Надеюсь, Рик больше беспокоится о своей еде, чем о разговоре со мной.

Я брызгаю острым соусом на свой испанский омлет и откусываю большой кусок.

— Расскажи мне, почему Каролина бросила колледж, — призывает Рик, даже не взглянув на свои блинчики.

Я проглатываю свой кусочек.

— Она посчитала, что это ей не подходит.

— У нее не было проблем на первом курсе. — Он отпивает кофе и вытирает рот. — Ни с того ни с сего она решила бросить учебу и переехать домой. Это было из-за тебя? С ней что-то случилось?

Я понимаю его беспокойство. У меня было сто вопросов к Каролине. На некоторые она ответила, о некоторых солгала, а на остальные отказалась отвечать.

— Каролина не рассказала мне всей правды о том, почему она переехала домой, — честно отвечаю я. — Через что бы она не проходила, я надеюсь, что она откроется нам, когда будет готова.

Он хмурится.

— Не разбивай сердце моей дочери, Рекс.

— Не буду. — Я постараюсь не делать этого.

— И я ожидаю, что в следующий раз я застану тебя тайком выходящим из ее комнаты уже после того, как вы поженитесь, — говорит он, бросая на меня пристальный взгляд. — У моей дочери есть ценности.

С этими словами он выливает чрезмерное количество сиропа на свой блинчик и откусывает большой кусок.

* * *

Я держу пончик в одной руке и кофе в другой, когда вхожу в номер Каролины.

— Проснись и пой, — кричу я.

После моего замечательного и совсем не неловкого завтрака с ее отцом я побежал в свою комнату и принял душ.

Каролина зевает, сидя на кровати.

— Хватит быть таким бодрым. — Еще один зевок. — Для этого еще слишком рано. — Ее волосы спутаны, на губах засохшая слюна, и даже после душа под одним глазом остались кляксы от туши. Она великолепная, горячая штучка.

Я поднимаю пакет с пончиками и кофе.

— Я принес еду для твоего похмелья. Я был бы вежлив с этим бодрым парнем.

— Хорошо, — простонала она. — Спасибо. Углеводы — это как раз то, что доктор прописал.

— Или то, что прописал проповедник. — Я передаю ей пакет и салфетку, а затем ставлю кофе на тумбочку рядом с ней. — Твой отец выбрал его для тебя.

Она замирает, как раз когда собирается откусить от пончика.

— Мой папа?

Я опускаюсь на край кровати возле ее ног.

— Да. Мы завтракали.

— Ты завтракал с моим папой, — тянет она.

— Конечно, завтракал. Это был взрывной завтрак, скажу я тебе. Мы пили мимозу и текилу. Ему очень понравилась собачья шерсть.

Она вытягивает ногу, чтобы пнуть меня.

— Ты такой лжец.

— Насчет коктейлей — да. Насчет завтрака — нет. Он хотел выпить кофе с новым парнем своей дочери, чтобы сказать ему, чтобы он не разбивал тебе сердце. — Я опускаю вопросы о будущем браке и о том, почему она бросила колледж.

Ее глаза расширяются, пончик падает на пакет на ее коленях, и она закрывает рот рукой.

— Боже мой! Я забыла о нашей игре «парень-девушка». Что будет, когда мы вернемся домой? Как мы расстанемся?

Я тыкаю ее в ногу.

— Допустим, ты мне изменила.

— Что? Нет! Ты не будешь сваливать вину за разрыв на меня.

— О, значит я должен взять вину на себя? — Я показываю на себя и качаю головой. — Я не плохой парень. — Я почесал щеку. — Есть