Ночной гость - Селеста Брэдли

— Иззи? С тобой все в порядке? Ответа не последовало.

Джулиан убрал выбившуюся прядь у нее со лба. Ей, казалось, потребовалось усилие, чтобы переключить на него внимание.

— А, здравствуй, Джулиан. Извини. У нас назначена встреча сегодня вечером?

Голос ее звучал глухо. Глаза, встретившиеся с его глазами, были непроницаемы: окна без света.

— Иззи, я приехал. Тимоти сказал, что я тебе нужен.

— О да. Полагаю, я всех напугала. Видишь ли, я была сильно расстроена.

Иззи набрала в легкие побольше воздуха, явно прилагая усилия, чтобы сосредоточиться. Она повернулась к нему, и он поморщился, увидев боль в ее глазах.

— Его нет, — проговорила Иззи тихо, голос ее звучал спокойно, отчего у Джулиана мурашки побежали по спине. — Нет. Все эти годы я рассчитывала на него, думала о нем. — Она вновь устремила глаза на языки пламени. — Понимаешь, я никогда не верила, что они ненавидят меня.

Он подождал секунду.

— Иззи, чего нет? Кто, по-твоему, тебя ненавидит? Иззи закрыла глаза. Ох, ну почему он не оставит ее в покое? Она не хочет думать, не хочет говорить. Покой гипнотического созерцания пламени снова манил ее. Так легко затеряться в его завораживающих языках и отгородиться от всей этой суматохи.

Но его прекрасные золотые глаза были наполнены озабоченностью. Его взгляд горел так же сильно и ярко, как огонь перед ней. Она взяла его руку, цепляясь за его тепло, когда оно просочилось сквозь ее онемевшие чувства.

— Они украли мое наследство, Джулиан. Мои кузены. — Ее голос был монотонным и глухим. — Сегодня я получила записку от поверенного. Я недавно написала ему, спрашивая о состоянии моего счета. Сколько скопилось процентов, и все такое. — Резкий короткий смех вырвался из ее горла. — Поверенный ответил, что такого счета больше не существует. Он распространялся о моей «расточительности», о том, что легкомысленные девицы, которые тратят свое будущее на шелковые платья и дорогие украшения, получают именно то, чего заслуживают. — Она помолчала. — Шелковые платья. Платья Милли!

Ее саркастическая усмешка обратилась горьким смехом. Иззи покачивалась взад-вперед на скамье, крепко обхватив себя руками. Дрожь ее усилилась.

Джулиан привлек ее к себе, заключив в объятия, и устроил ее у себя на коленях. Медленно покачивая, он шептал ей бесполезную чепуху, не замечая встревоженных слуг.

Пока он нежно гладил ее по волосам, глубокая пылающая ярость вспыхнула у него в душе. Иззи дрожала в его объятиях, словно лист на ветру. Это предательство сломило его храброго маленького эльфа. По мере того как дрожь Иззи постепенно стихала, его гнев рос.

Ее ограбили. Предали те самые люди, которым родители доверили заботиться о ней. Он не мог поверить в такую откровенную подлость, в такое наглое воровство. Столько лет она работала на них, не получая взамен ничего, кроме каких-то жалких крох. И все это время они пользовались ее наследством, чтобы забраться повыше на общественной лестнице.

Ему хотелось сказать, что ей не понадобится ее наследство, что как его жена она никогда не будет нуждаться. Однако он знал, что она все еще держится за свою мечту о независимости. Ей будет больно узнать о его обмане, узнать, что он никогда не собирался позволить ей сделать ничего, кроме как выйти за него.

На мгновение его охватило неловкое чувство, что его обман немногим отличается от обмана Маршвеллов. Он не собирается отпускать ее, но не потому, что любит, а потому, что она единственный путь к его наследству.

Он в корне подавил эту нелепую мысль. Его намерения только улучшат жизнь Иззи. Однажды она станет герцогиней Дарингем, объектом зависти всего высшего света. Маршвеллы же не предложили ничего, а забрали все.

Но он понимал, что не только потеря денег делает Иззи несчастной. Так или иначе, все безрадостные годы девушка цеплялась за одну последнюю ниточку, связывающую ее с родителями, — их наследство. Теперь его нет, и она по-настоящему одинока в этом мире.

Ему невыносимо было видеть ее в таком состоянии. Когда он приехал, то испытал облегчение, увидев, что она невредима. Теперь же он понимал, что она травмирована — глубоко, едва ли не больнее, чем от любой телесной раны.

Где же ее огонь, ее негодование? Видимо, Иззи всегда готова защищать других, но не себя.

— Ты еще не разозлилась, моя дорогая? Еще не готова порвать на куски своих родственников, как сделала это с моим отцом?

— Ох, нет, Джулиан. Я не хочу с ними встречаться. Я просто хочу уйти отсюда. Забери меня из этого дома, Джулиан, прямо сейчас.

— Заберу, моя дорогая, заберу. Но вначале я желаю поговорить с твоей семьей…

— Нет! Они мне не семья.

Джулиан был рад, что наконец-то услышал здоровую страстность в ее тоне. Тем не менее, он сам хотел посмотреть в лицо Маршвеллам. Пусть он пока не маркиз, но полагает, что все еще обладает некоторой властью, дабы нанести ответный удар этим жалким негодяям, кузенам Иззи.

Мягко вытерев кончиками пальцев ее залитые слезами щеки, он поставил Иззи на ноги.

— Моя дорогая, ты пойдешь со мной, или мне самому встретиться с шакалами? — Он в глубине души надеялся, что она останется. Она выглядела такой хрупкой вследствие этого предательства. Казалось, не потребуется много, чтобы окончательно ее сломить. И, тем не менее, она расправила плечи и сделала прерывистый вдох.

— Полагаю, мне следует пойти с тобой. Это мое дело, в конце концов.

Он протянул ей руку:

— Значит, вместе. Идем?

С дрожащей Иззи, чуть не прячущейся за ним, Джулиан встретился с Маршвеллами. Его мутило от отвращения, когда он выслушивал их жалкие оправдания.

— Финансы молодой девушки — дело ее ближайшего родственника мужского пола, лорд Блэкуорт. Вы холостяк. Вы понятия не имеете, что, значит, растить ребенка. Создать для него дом. Дать образование.

Хильдегарда чопорно сидела на стуле с обилием завитушек. Ее муж стоял чуть позади, энергично кивая на каждое ее предложение.

— Смею также напомнить, что вам не было обещано никакого приданого, как и Иззи никогда не было обещано от нас ни пенни. Вам следовало подумать об отсутствии у нее приданого, прежде чем ставить себя в положение необходимости жениться на ней. — Глаза Хильдегарды стали щелками, сквозь которые выплескивалась ненависть. Рот горько скривился. — Впрочем, оно вам и не нужно, — прошипела она. — И Иззи не понадобится. Не понимаю, почему мы вообще подвергаемся этому оскорбительному допросу.

Джулиан знал, что Иззи не имеет законного права оборота. То, что сказала Хильдегарда, к несчастью, верно. Раньше это ему всегда казалось, разумным, если он вообще давал себе труд задуматься над этим. Разумеется, мужчины в семье распоряжаются средствами незамужних женщин.