Заклятие ворона - Сьюзен Кинг

– Как я погляжу, дела у тебя идут отлично, – процедила Элспет, отламывая кусок овсяного пирога. – Что ж ты суешь нос в мои?

Ответа Роберта никто из сидящих напротив не расслышал. Келлам презрительно фыркнул и шепнул на ухо Дункану:

– Еще бы ему не совать нос в чужие дела. В Тайный совет попасть-то ох как хочется! Богатство и власть – вот что нужно этому парню в жизни.

– Накидки ты теперь не носишь, – продолжала Элспет. – Что, наша шерсть хороша только для продажи?

– Если б я вел себя как горец, то никогда б не заработал столько денег, чтобы перестроить замок.

– Чем тебе, интересно, плохи горцы? – хмуро бросила сестра. – Ты же родился и вырос в горах.

Роберт небрежно пожал плечами:

– Горожане не хотят иметь с горцами дела. Считают их неучами и дикарями, которые только и могут, что носиться босиком по холмам да пасти скот. Пришлось перенять городские привычки, и я этим очень доволен.

– Ах во-он оно что! – рявкнул Келлам. – Мы, значит, дикари и неучи?! Зато нам хватает ума не рядиться, как бабы, в шелка и кружева и не кривляться, как чертовы горожане.

– Можешь носить все, что захочешь, Келлам Фрейзер, – ровным тоном отозвался Роберт. – Лично я одеваюсь точно так же, как и все остальные из ближайшего окружения королевы. На вашем приятеле, – он кивнул на Дункана, – я что-то не видел шотландских накидок. Могу поклясться, он тоже не слишком жалует обычаи горцев. Но ради бога – если вам вся эта простота по душе, Фрейзеры… не обращайте внимания на мое мнение, – закончил с высокомерной улыбкой магистр права Роберт Гордон.

Дункан кожей ощущал, как накаляется атмосфера. Фрейзеры побагровели от гнева. Роберт же напоминал ему дикую кошку – коварную, пронырливую, в любой момент готовую вцепиться когтями в жертву.

Элспет, сдвинув брови, обожгла брата яростным взглядом.

– Ты, между прочим, выпил за вечер немало дорогого французского вина. – Она обвела рукой стол. – А наши кубки из чистого золота, украшенные рубинами, видел? Клан Фрейзеров владеет этими кубками уже три сотни лет. Сам король Роберт Брюс I[1] пил из них, когда гостил в Гленране. Фрейзеры уже сто лет назад перестроили замок, – не выдержав, девушка сорвалась на крик. – Для этого немало денег потребовалось. Нам есть чем гордиться, а тебе есть чему завидовать, братец!

– Сто лет назад перестроили – и успокоились, – скривил губы Роберт. – Ну а я так мечтаю о большем. К примеру, недавно выписал из Бельгии набор канделябров из серебра с инкрустацией!

Хью, до сих пор молча выслушивавший хвастливые речи, вдруг с размаху опустил на стол мощный кулак:

– Ну все, довольно! Сыт по горло! Лучшего обеденного зала, чем тот, где тебя сегодня принимают, не найти в целой Шотландии. А на канделябры, которыми владеем мы, законник, тебе никаких денег не хватит!

– Вот бы взглянуть, – пробормотал Роберт.

– Хочешь взглянуть? Сейчас увидишь. – Хью наклонился к Элспет. Та удивленно вскинула брови, но уже через миг кивнула и, обежав стол, так же тихо прошептала что-то каждому из Фрейзеров, после чего стрелой вылетела из комнаты.

Дункан вопросительно глянул на Келлама.

– Терпение, законник. Сейчас ты поймешь, каков он, наш вождь.

Через несколько минут в зал вошли трое слуг, держа высоко над головой зажженные факелы. Хью поднялся из-за стола и знаком пригласил за собой Роберта. Юный вождь в яркой шотландской накидке, красивый, могучий, выглядел сказочным великаном рядом с тщедушным и невзрачным, даже несмотря на расшитый камзол, Робертом. Хью прошагал через весь зал к самому широкому из окон и распахнул ставни.

– Смотри, Гордон! – пророкотал он. Роберт вытянул шею. Облокотившись о стол, Дункан вместе с остальными с любопытством следил за этой сценой.

В распахнутом окне открывалась фантастическая панорама заката. Темные барашки холмов, казалось, плыли в море пурпура, золота и индиго.

– Вот он! – Хью сделал широкий жест рукой. – Вот он, Гордон, приемный зал Шотландии. Гобеленов и картин роскошнее ты больше нигде не увидишь. К этим декорациям приложили руку ангелы!

Да, он умен, Хью Фрейзер… Дункан восхищался молодым вождем. Перед лицом величественной природы Шотландии померкнут любые красоты, сотворенные человеком. Вопрос лишь – способен ли Гордон на столь глубокие эмоции?

Похоже, не способен. Магистр права был в явном недоумении.

– Холмы… камни. Ну и что? Да ты меня дурачишь, Хью Фрейзер! – неожиданно вскипел он.

– Холмы и камни, говоришь, – торжественно кивнул Хью. – Но жить среди этих холмов и камней – привилегия избранных, мой друг.

Дункан не просто оценил, но от души наслаждался драматическим представлением Хью. Теперь-то уж Роберт Гордон не станет хвастать перед Фрейзерами заморскими гобеленами и столами красного дерева!

– Ты приобрел инкрустированные подсвечники? – продолжал Хью. – А что ты скажешь на это? – Он оглянулся и махнул рукой.

Магнус, Келлам, Эван и Кеннет поднялись из-за стола, прошли к слугам и взяли по факелу. Затем все четверо выстроились в ряд и подняли факелы над головами.

Высокие, сильные, они стояли неподвижно, развернув плечи и вскинув головы. Факелы, потрескивая, бросали золотистый свет на стол.

Открылась дверь, и в зал, тоже с факелом в руке, вошла Элспет. Она сменила накидку на простое белое платье и клетчатую шаль. Пройдя к братьям, девушка встала в центре и подняла руку.

Дункан ахнул от восхищения. Освещенная золотистым светом, девушка олицетворяла собой красоту и нежность. Ангел, сошедший с небес на землю…

Элспет сделала шаг вперед, полуприкрыла глаза и запела.

Первые звуки, тихие и нежные, казалось, рождались из воздуха. Дункан подался вперед как зачарованный, весь обратившись в слух.

Этот голос… чистый, как вода горных озер, звонкий, как струящиеся с гор ручьи… Божественный голос. Божий дар. Теперь Дункан понял, почему Фрейзеры считали Элспет благословением клана.

По правую руку от него Флора всхлипнула, вытирая рукавом глаза. Элспет пела о Шотландии, о гордости, о любви к родной земле. Восхитительная мелодия и величественная панорама шотландской природы разбудили в душе Дункана глубоко спрятанные, но так и не умершие чувства.

Он любил горы Шотландии не меньше Фрейзеров, но оставил их, сменив на городскую жизнь. Чуть печальная, нежная песня девушки разрывала ему сердце.

Элспет умолкла, запрокинув голову, а Хью с улыбкой обернулся к Роберту:

– Надеюсь, больше не будет разговоров о том, что для горца важно, а, Гордон?

Совершенно внезапно – точно всполох молнии озарил его сознание – Дункан понял, что означает для Фрейзеров договор о мире с Макдональдами. Он понял, что привез не бумагу от Тайного совета, а железные кандалы, связывающие этот гордый клан по рукам и ногам. Стоило ли удивляться их упорному отказу поставить подписи под унизительным договором! Теперь Дункан понимал, что Фрейзерами двигало не упрямство, а гордость.