Новый век начался с понедельника - Александр Омельянюк
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Далее, засмеявшийся в голос Алексей, уже не расслышал продолжения пьяного разговора двух деятелей культуры.
Вскоре, недовольный заработком, он вынужден был покинуть свою музыкальную обитель.
Алексей перебрал немало рабочих мест. Особенно ему понравилась работа в книжной редакции верстальщиком текста, но заработок был небольшой. И он снова ушёл. Но полученные навыки пригодились ему потом при работе на компьютере. В итоге Алексей остановился на фирме, занимающейся разработкой лифтового оборудования. В ней он работал по совместительству, имея небольшой, но постоянный заработок и отметку в трудовой книжке о работе по специальности.
Но главным его рабочим местом, дававшим основной заработок, стало ООО «Де-ка», где он так же, как и другие работники имел ещё и свободное время для занятий своими делами.
Одним из таких занятий и стала помощь отцу в создании Супершахмат.
Над отцом и сыном Ляпуновыми всё время довлело огромное желание поскорее внедрить их.
Но распространение Супершахмат везде естественно сталкивалось с инерционностью, косностью мышления, и рутиной.
Надежда, Инна и Иван Гаврилович – люди весьма далёкие от высоких материй, уважающие только себя и благосклонность к себе золотого тельца – постоянно за глаза посмеивались над гениями, над их мытарствами и мучениями, над их гонористостью.
Марфе Ивановне по поводу этого было всё равно, так как непонятно.
Платон, как близкий им по духу, искренне желал изобретателям успеха, понимал их, но слишком хорошо был знаком с реалиями жизни.
Алексей женился вскоре после окончания института.
Он, рыжеватый блондин, внешне был явно больше похож на мать – спокойную, уверенную в себе, тихую по натуре женщину. Та, главный очаг культуры в их семье, воспитала его весьма чувственным, добрым, сопереживающим и влюбчивым юношей-рыцарем, настоящим защитником окружающих его женщин.
И это наглядно подтвердилось на практике в текущий год их совместной с Платоном работы.
Как непримиримый борец с несправедливостью, Алексей в этот период два раза влезал в драки, защищая, как ему казалось, честь и достоинство оказавшихся поблизости от него посторонних женщин.
В одну из этих стычек он получил в глаз от мужа якобы потерпевшей.
Алексей, всегда немного картавивший, разъяснял потом коллегам, объясняя происхождение синевы вокруг глаза:
– «Я неловко увернулся и что-то попало в гваз!».
А другой раз обошлось без синяка под глазом, но зато с судебным разбирательством.
Алексей, как и Платон, был всегда щедр к любимым женщинам. Его немногочисленные романы отличались глубиной чувств и страстей, в конце концов, и приведшие его в скором времени под венец.
В первом, недолгом браке у Алексея родился первый сын Арсений.
Неприученный к уважению чужого мнения, Алексей быстро рассорился с, оказавшейся взбалмошной, женой, которой также явно не хватало ни ума, ни доброты, ни чуткости, ни такта.
Всё учащающиеся перепалки постепенно привели к серьёзным ссорам и полному разрыву супругов.
К тому же внешняя активность Алексея не подкреплялась его достаточной активностью в семье.
По этому поводу, несколько лет спустя, въедливая и надменная Инна как-то раз, в присутствии Платона, дала свой комментарий второй жене Алексея Светлане про её мужа:
– «Ну, он никакой муж! Ни то, ни сё!».
Как неудачный семьянин, Алексей со временем сделал глубокомысленный вывод:
– «Идеальный брак – это слепая жена и глухой муж!».
Но неунывающий и независимый Алексей вскоре женился и во второй раз.
На этот раз его женой стала Светлана – высокая, стройная брюнетка, в меру симпатичная, вроде бы умная и воспитанная, но жеманная, властолюбивая, самолюбивая, эгоистичная мужененавистница с завышенной самооценкой и противоречивым сложным характером.
С помощью своей матери – коренной, слишком поздно родившей, полусумасшедшей москвички – она пыталась полностью повелевать мужем. Но не на того она напала.
Промучившись в браке почти четыре года, Алексей убежал сначала от тёщи, вывезя из её дома семью, а потом и от самой жены, всё-таки тоскующей по указующему и поддерживающему материнскому персту.
Но теперь за кормой, терпящего бедствие семейного корабля, остались ещё и двое детишек: Андрюша и Анечка.
Зная характер жены и тёщи, боясь запрета на встречи с детьми, что, кстати, так и произошло со старшим сыном, Алексей не стал теперь оформлять официальный развод, а просто ушёл к любовнице.
Алексея всегда тянуло к интересному, вкусному и прекрасному.
Он нашёл себе подходящую по характеру, внешности, духу и интеллекту подругу и стал с нею жить, демонстрируя всем свою полную независимость от прошлых мирских забот и невзгод.
Его новая подруга Ольга была в меру симпатичной, ещё сохранившей стройность, перезревшей девушкой, утомлённой долгими и бесплодными поисками мужа.
Она сразу взяла на абордаж, потерявший прежний курс в родную гавань, уже изрядно потрёпанный корабль.
И произошло это практически на глазах у всего коллектива ООО «Дека».
Во время очередного дня рождения Надежды Сергеевны Павловой, как обычно отмечавшегося в расширенном составе, с привлечением коллег из института, к застолью была приглашена и Ольга.
В последнее время она часто бывала в их ООО, и консультировалась у Алексея работе на компьютере.
Видимо эти совместные консультации и сблизили их.
Ольге понравился дружный и весёлый коллектив, особенно застольные двусмысленные шутки Ивана Гавриловича и Платона Петровича.
Они явно, но скорее по привычке, кадрили молодую, свободную женщину, разогревая её своими фривольными шутками и прибаутками.
Ловко дополняя друг друга, они вели партию дуэтом.
Не то от выпитого, не то от услышанного, но лицо Ольги вскоре раскраснелось. Её широко открытые и округлившиеся глазки заблестели, придавая своей хозяйке всё более привлекательный вид, дополняемый, ставшим часто облизывать губы, активным язычком.
На этот раз пировали в большом гостиничном номере на втором этаже, имевшем к тому же и отдельную спальню.
Пока два, по мнению Марфа Ивановны, «старых пердуна» с потаённым страхом (а вдруг и вправду согласится), а больше по инерции, морально обрабатывали молодуху на предмет взаимовыгодного сотрудничества (только непонятно: кому и какая была бы от этого выгода?), их молодой коллега молчал, жадно пожирая чуть хмельными глазами предмет своего тайного вожделения.
Старики, не знавшие об уже давно наметившейся взаимной симпатии молодых, разогрев натуру, несолоно хлебавши, так ничего и не понюхавшие, удалились, и на сцену естественным образом вышел главный герой.
После застолья старые мальчики вместе с остальными сотрудницами начали эвакуацию посуды и недоеденного на первый этаж, в офис.
Тем временем Ольга подошла к Алексею, и парочка принялась без умолку тихо ворковать, стоя у окна соседней спальни, словно намекая остальным: да валите Вы отсюда все поскорее!
Через некоторое время, в темноте, вынося мусор во двор, Платон Петрович с Иваном Гавриловичем увидели на фоне не зашторенного окна второго этажа всё также неподвижно маячившие две фигуры.
– «И чего же он тянет? Телок наш!» – начал Гудин.
И в ответ на понимающую улыбку Платона, тут же продолжил после короткой паузы мысленного смакования:
– «Мы с тобой, наверно, давно бы с ней кувыркались!?».
– «В каком смысле? В групповухе, что ли?» – схохмил Платон.
– «Да нет! Каждый бы из нас… на его месте…».
– «А, да!».
Видя удивлённо-растерянные и, наверно, даже завистливые лица возвратившихся с улицы коллег, внимательно и с неподдельным интересом следившая за процессом Ольгиного обольщения, Марфа Ивановна просто ликовала:
– «Ну, что? Вам обломилось?!».
И после небольшой паузы наслаждения смущением бывших ловеласов, разгромно довершила их унижение:
– «А Лёшка сопел, сопел… да и вставит!».
– «Да! его конец никогда не падает духом! Наш пострел – везде посмел!» – сумрачно и даже, как показалось Гудину, чуть грустно резюмировал Платон.
Тогда ещё никто в их коллективе не знал о фактическом крахе второй семьи Алексея.
Примерно через месяц двоюродная сестра Ксении Наталия сообщила, что в сдаваемой ею семье Алексея квартире, настоящий бардак.
Оказывается, после уезда от тёщи, Алексей с семьёй прожил в ней считанные дни, а затем иногда ночевал там уже с любовницей Ольгой.
Унитаз совершенно не функционировал. Мужу Наталии Александру пришлось, шаря голой рукой в размокшем дерьме, извлекать одну за другой мелкие детские игрушки, полностью забившие сток. Все замки шкафов были искорёжены. Под кроватью в изобилии валялись использованные презервативы. В раковине на кухне – гора давно немытой посуды. Регулятор газовой колонки сломан. Кругом пыль и грязь. Наталья сразу же сообщила Алексею об аннулировании договора аренды, и попросила его немедленно съехать. Тот в оправдание стал объяснять, что, якобы, предоставлял жильё недавно вернувшейся из тюрьмы своей двоюродной сестре с её взрослым сыном, которым негде было пока жить.
