Некроманты Поляриса. Дилогия (СИ) - Блинова Маргарита
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Со стороны казана, заботливо оставленного на тумбочки у кровати, донесся слабый металлический звон, словно Азра в отчаянье стучался лбом о стенку импровизированной тюрьмы.
Данте в задумчивости глянул на дно бокала, в надежде отыскать истину.
— Выгорание нельзя остановить.
— Можно.
Мое настроение покинуло отметку «блин, чо делать?» и устремилось к состоянию «отважные не сдаются».
Я облизнула пересохшие губы, чувствуя, как где-то внутри над поверженными телами инстинкта самосохранения, страха смерти и обещанием маме не делать глупости уверенно поднимает свои окровавленные знамена жажда спасения ближнего.
— Данте, когда мне было десять, я заболела лихорадкой, — с несвойственным жаром и красноречием начала я. — Такое бывает редко, очень редко, но мой иммунитет начал атаковать не только вирус, но и магию.
«Ох, Тесса, я искренне рекомендую тебе ЗАТКНУТЬСЯ!»
— Всего за неделю мое собственное тело выжгло во мне магию и сделало обычным человеком…
«Я начинаю думать, что оно заодно выжгло и твои мозги».
— Да, говорят, что дети еще могут адаптироваться, но это неправда. Если ты потерял магию, то никогда не сможешь смириться с этим. Никогда. Мне было десять, Данте, и я чувствовала, что схожу с ума. Если бы не Азра…
«Нет, Тесса, ему нельзя рассказывать о нас», — бесновался артефакт в своем казане, но я была поглощена энергией спасения и стопроцентным вниманием некроманта.
— Если бы дело было только в руке, то ампутация бы помогла, — продолжала с жаром, которого сама от себя не ожидала. — Но задето все тело, поэтому ампутация ничего не решит.
«Боги, зачем я только с ней связался», — продолжал сетовать Азра.
Данте убрал стакан, развернулся и, не скрывая интереса, уточнил:
— А что решит?
— Спайк!
Данте глянул на меня так, словно я предложила в качестве источника энергии труп короля.
— Спайк?
— Он, родимый!
Я метнулась к журнальному столику, выхватила первый попавшийся лист бумаги, ручку и принялась чертить. Спасибо старому артефактору за науку о простых фигурах, которые позволяют менять свою структуру, вплетая все больше и больше формул.
— Он — ваше творение.
На бумаге появилась схема куба со вписанным в него элементом творчества — звездой. Данте подошел и с интересом глянул на мой набросок.
— Я не сильна в некромантских штучках-дрючках, но предполагаю, что на первых стадиях создания лича вы вливали в него свою магию и жизненную силу. Значит, при очень большом желании и продуманной системе накопления энергии, эта связь может сработать и в обратную сторону. И не надо заранее качать головой! Просто гляньте на вашего ящера. Он же жрет как не в себя! Внутренний инстинкт подсказывает ему, что лич обязан помочь хозяину. Вот почему он подбирает все питательное, что попадает в его поле зрения!
«У меня предложение. Давай мы срочно проведём лоботомию и нахрен снесем тебе вот эту креативную извилину, которая рождает глупости типа «я спасу этого некроманта»!
Но я игнорировала. Игнорировала все.
Здесь и сейчас у меня была блестящая теория, страница журнала и набросок будущего артефакта, который спасет чью-то жизнь.
— Тесса, — позвал Данте, опускаясь рядом со мной на колени.
— Ран много, поэтому тело не успевает поддержать общий уровень магии и восстановиться. Все ресурсы идут на борьбу с заразой, но если будет большой приток магии, то это запустит регенерирующие заклинания и остановит процесс разложения.
Куб чуток кривовато вписался в сферу, знаменующую восстановление. Рядом появился столбец с расчетами и несколько материалов для сплава.
— Это будет управляемым риском! При нескольких подобных скачках магии тело начнет самоизлечение, а если я еще…
— Тесса, — перебил Данте, разворачивая меня к себе лицом. — Вы станете спасть несчастного выгорающего некроманта, если тот признается, что действительно провел ритуал над Лаурой?
Я отшатнулась.
«Надо было брать компенсацию и сваливать», — вздохнул Азра.
ГЛАВА 17. Признание
Я через силу втянула сквозь стиснутые зубы воздух и вспомнила теории, которые мы строили в кафе до того, как драколича приспичило покатать старушку на столе.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})Обессиленный некромант, которому срочно потребовалось восстановить силы, прибыл в Большие выселки. Выманил свою добровольную жертву на кладбище, выкачал из нее энергию и убрал концы в воду.
Звучало, как прилизанная статья в прессе, поэтому казалось чем-то крайне сомнительным.
— Не-ет, — протянула я, тряся головой, как болванчик на прилавке в сувенирном.
— Это я ее убил.
«А я напоминаю, что свидетели долго не живут», — вклинился артефакт.
Но вместо того, чтобы окончательно испугаться, я встала, сжала кулаки, вспомнила непогрешимую веру Эдварда, Рычая, Кельвина и разозлилась.
— Да как такое может быть?
«Тесса, да ты просто присмотрись к нему повнимательнее! — вкрадчиво шептал артефакт. — Тут же сразу видно, что его разум представляет собой часики с кукушкой. И по ходу, стрелки уже сделали полный круг и приготовились к торжественному «ку-ку».
Данте остался сидеть возле журнального столика с моими кривыми набросками. Худой, сгорбленный, медленно погибающий.
— У меня было шесть месяцев, чтобы подумать, — заговорил он, избегая моего требовательного взгляда. — Я неделями копался в старинных источниках, пытаясь понять, что со мной происходит. Мне удалось вычислить, что это старое проклятье, придуманное кем-то из наших предков, но так и оставшееся в стадии задумки. Я пытался бороться своими силами, но боль… боль очень сильно притупляет сознание. Притупляет все чувства. Без исключений. В том числе милосердие и совесть, Тесса.
«План такой, — бодро отрапортовал Азра. — Пятишься назад, хватаешь торшер за ножку и обрушиваешь мои искренние извинения на голову этого чокнутого. Потом быстренько надеваешь меня, вместе вяжем бессознательное тело веревками, которые сделаем из простыни, и мчим на всех парах сдавать полиции спятившего убийцу».
— Кельвин что-то почувствовал, — продолжал исповедоваться некромант. — Он одарен удивительным даром знать, что где-то с кем-то что-то происходит, и появляться как раз кстати. Не сунь он тогда свой любопытный нос в башню, я бы здесь не сидел. Брат отыскал в своих застенках артефактора, который согласился сделать сдерживающий распространение проклятья сплав, и на какое-то время у нас появилась отсрочка.
Пусть и не сразу, но мне тоже пришла идея дополнительного вливания, — кивком указав на мои расчеты, признался Данте Праймус, некромант, учитель, убийца? — Я решил попробовать и начал делать заметки. Лаура вызвалась ассистировать, а когда мы поняли, что есть результат, то девушка предложила свою кандидатуру в качестве источника. Мы сделали несколько пробных попыток по добровольной передаче силы, но потом родители Лауры начали что-то подозревать и отправили ее сюда, в Большие выселки.
«Тесса, сейчас не время играть в «морская фигура, на месте замри», — злился Азра. — Хватай уже что-то потяжелее и бей этого гада по темечку!»
Но я не могла. Вот просто не могла и все.
— Я прибыл в Большие выселки ночью, пришел на кладбище и стал ждать Лауру. Если бы Уинслоу предупредил, что нашел еще одного артефактора, готового помочь, если бы я знал, что есть другой вариант, если бы только…
Данте резко саданул кулаком по столику и пришел в тихое бешенство.
— Я убил ее.
«Все, у нас есть признание. Бьем и бежим!»
— Нет, — решительно заявила я.
«Что ещё за нетки, Тесса! Еще немного, и я сделаю вывод, что у тебя на почве стресса начал подтекать чердак!»
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})— Нет, — уверенно повторила. — Я верю фактам, а они говорят в вашу пользу.
«Мать моя заготовка, да за что мне все это?»
— Эдвард нашел в библиотеке том по некромантии, который кто-то очень-очень тщательно штудировал. Независимая экспертиза доказала, что почерк не совпадает с образцами вашей правой и левой руки. Это раз.
