Любить — это так просто! - Дженис Кайзер

   — Джейн...

   Он стоял в дверном проеме, вглядываясь в полумрак спальни.

   — Да, Джереми,  — ответила она, — я уже проснулась.

   Он нерешительно топтался на пороге.

   — Извини за вторжение, дорогая, но мне нужно было тебя увидеть.

   — Зажги свет, Мануэла, — попросила Джейн, поправив одеяло.

   Экономка подошла ближе, включила лампу, стоящую на тумбочке у кровати. Комнату озарил теплый, неяркий свет. Не двигаясь с места, Джереми с тревогой смотрел на Джейн.

   — Прошу прощения за беспокойство, — произнес он, — но после нашего разговора по телефону я не находил себе места и потому решил немедленно приехать.

   Он впервые говорит таким тоном, отметила Джейн.

   — Напрасно, — ответила она, — ничего не случилось.

   Джереми шагнул в комнату, глянул на Мануэлу. Джейн поняла, что он хочет поговорить с ней наедине.

   — Спасибо, Мануэла, — сказала она, — можешь идти.

   — Принести вам что-нибудь?

   — Разве что чаю. Джереми, выпьешь со мной чаю?

   — Конечно, если хочешь.

   Мануэла удалилась, оставив дверь приоткрытой. Джереми подошел и плотно закрыл ее. Джейн ощутила смутную тревогу. В ее глазах он уже не был прежним Джереми; казалось странным, что всего несколько дней назад он провел ночь в ее постели.

   Обернувшись, Трент впервые улыбнулся.

   — Как я рад тебя видеть, дорогая, — произнес он.

   — Я тоже.

   Джереми медленно направился к кровати. Сердце у Джейн замерло. Она вгляделась в его лицо, пытаясь определить, в каком он настроении. Обычное дружелюбие и сочувствие исчезло, сменившись явной тревогой, гладкий лоб прорезали глубокие морщины.

   — В мое отсутствие у тебя появился новый друг, — сказал он. В его тоне не было обвинения, простая констатация факта.

   — Друг?

   Джереми указал на плюшевого медвежонка, лежащего рядом с ней; его губы искривила чуть заметная усмешка.

   — А-а... — Джейн схватила игрушку, прижала к груди. — Да, это мой новый друг.

   — Забавно, как неожиданно проявляются люди, с которыми давно знаком. — Он присел на кровать, на то место, где несколькими часами раньше сидел Брейди, и взял Джейн за руку.

   — Сегодня я ездила в клинику. Там было много мягких игрушек, вот я и захватила одну домой.

   — Значит, мне незачем ревновать?

  Она покачала головой.

   — Да, ни малейшего повода.

   Джереми наклонился поцеловать ее. Джейн чуть отвернулась, подставив щеку. Его губы были холодны как лед.

   — Ты, значит, была в клинике? — спросил Трент. — Удивлен. Я-то думал, что ты захочешь там появиться только после полного выздоровления.

   — Решила немного развеяться... Думала просто нанести визит вежливости, но Джоан Бош осталась одна, а в приемной скопилась большая очередь. Сама не заметила, как включилась в работу.

   — Надеюсь, ты не слишком перетрудилась. Самое главное — твое здоровье. Больными пусть занимаются другие врачи.

   Джейн ощутила смутную досаду: Джереми не одобрил поступка, который она считала своим достижением. Хотя чему тут удивляться? Он и раньше придерживался подобного мнения, но прежде такое отношение казалось ей проявлением любви и заботы, а теперь вызывало серьезные сомнения: может, он предпочитает, чтобы она как можно дольше оставалась беспомощной и зависимой?

   — Тебе не понравились мои слова, — заметил он.

   Джереми всегда с легкостью угадывал ее мысли. С самого начала их знакомства она считала эту способность доказательством его чуткости, признаком духовной близости. А теперь...

Сжимая ее пальцы, он заглянул ей в глаза. Джейн смотрела на него и спрашивала себя: кто

этот человек? Надежный, внимательный друг или злобное исчадие ада, каким его представил Брейди Коулман? Ей стоило больших усилий не отшатнуться от него.

   — Не понравились? — повторил он свой вопрос.

   — Ну что ты, конечно, нет. Ты так обо мне заботишься. Подобное отношение заслуживает уважения.

   — Но что-то не так, я же вижу, — мягко произнес Джереми, и в его голосе прозвучало подозрение. Или ей это показалось? Может, ее мучают угрызения совести за то, что она мысленно ему изменила?

   Не выложить ли сразу все карты на стол? — мелькнуло у Джейн в голове. Нет, нельзя, неизвестно, что из этого выйдет. Неважно, обоснованны обвинения Брейди или нет, все равно риск слишком велик. Не время выяснять отношения, к открытому столкновению она не готова, чувствует себя чересчур беззащитной и уязвимой. Неожиданная мысль поразила ее: Джереми всегда играл на ее слабости. С самого начала.

   — Джейн?

   Она очнулась и, подложив под спину подушку, слегка отодвинулась.

   — Да, ты прав, — кивнула она. — Кое-что случилось.

   — Что именно?

   Джейн глубоко вздохнула.

   — Я решила, что не могу принять твой подарок, — объяснила она, указав на свою руку, на которой не было кольца. — Слишком рано.

   Джереми кивнул.

   — Я так и подумал. Потому и поспешил вернуться. Я проявил излишнюю настойчивость и расстроил тебя, любимая. Поверь, я этого не хотел. — Он нагнулся и коснулся ее щеки. — Ты мне очень дорога.

   — Ничего страшного, — ответила она, немного успокоившись. Самообладание постепенно возвращалось к ней. — Наверно, нам не следует торопиться.

   — Конечно, — подтвердил Джереми. — Твое желание для меня закон. Но обещай, что не отвергнешь меня.

   — Ты так говоришь, словно, сделав мне предложение, совершил большой грех. Уверяю тебя, все наоборот. Я чувствовала себя польщенной. Просто я никак не могу прийти в себя после аварии. Ты не знаешь, какая я на самом деле. Я гораздо увереннее и сильнее, чем кажусь сейчас. Сегодня, работая в клинике, я вновь ощутила прежнюю цельность.

   Джереми пристально смотрел на нее. Было трудно определить, о чем он думает, но Джейн чувствовала, что ее признание не доставило ему особой радости.

   — Тебе не понравилось то, что я сказала?

   — С чего ты взяла?

   Сказать правду? Нет, невозможно.

   — Мы познакомились, когда я уже стала инвалидом. Тебе трудно воспринимать меня как самостоятельного, полноценного человека.

   — Это не так, — покачал он головой. — Я хочу только одного, Джейн: чтобы ты была счастлива.

   Почему ей слышится фальшь в его словах? Почему она склонна больше верить Брейди — человеку, которого едва знает? Где были ее глаза последние несколько месяцев? Ее словно постигла внезапная слепота!

   На лице Джереми появилось страдальческое выражение.

   — Есть что-то еще, — пробормотал он, — о чем ты умолчала.

   Она собрала все свое мужество.