Ледяной палач - Николай Иванович Леонов

– Пинкертон, – тихонько хмыкнул себе под нос Гуров.

– Что вы сказали? – не понял Варежкин.

– Нет, ничего, – прошептал Лев Иванович и улыбнулся, подивившись такому хорошему слуху капитана. – Рассказывай дальше.

– Ага. Пришел на площадь, смотрю, а там наш маргинал бродит и в урны заглядывает. Я – к нему. Сигаретками угостил, сотенную дал, разговорил его, короче…

– Вот короче и говори, – напомнил ему Лев Иванович.

– Он мне и рассказал, что в тот день, то есть в ночь с третьего на четвертое число, он, как обычно, совершал обход своих владений. И тут к центральной елке подъезжает техника – автокран и грузовик. Точнее, самосвал. Водители вышли и стоят, кого-то ждут. Закурили. Наш Михайло Васильевич и подошел к ним, чтобы сигарет выклянчить, а может, даже и денег на выпивку. Значит, подошел и даже курево выпросил, но тут к ним два типа подкатили. Один – невысокий и полный, а второй – высокий и худой. И они нашего Ломоносова гнать начали. Нечего, мол, тут шляться, мешаешь людям работать. Который худой – так даже пытался ему пинка поддать. Но поскользнулся и упал, и так разозлился, что, вскочив, стал наступать на бомжа с кулаками. Тот и отошел от них от греха подальше.

– Но я так понял, что недалеко отошел…

– Недалеко. Отошел, значит, и стал наблюдать, как они фигуры разгружают. Потом те, что пешком на площадь пришли, с водителями рассчитались и собрались уходить. Но тут длинный увидел Ломоносова и маленькому на него показал. И что-то стал говорить. Маленький сначала рукой махнул и хотел уйти, но потом повернулся и к Ломоносову подошел. Тот думал, что бить будут, но толстяк ему деньги в руку сунул, целую тысячу, и сказал: «Ты нас тут не видел, понял?»

– Ага, похоже, что тысячи за молчание твоему Ломоносову оказалось маловато, раз он так легко все вспомнил и с тобой поделился, – усмехнулся Гуров.

– Две тысячи, Лев Иванович, это всегда больше одной, – намекнул Варежкин на то, что разговорился бомж не просто так. – Я когда понял, что он может быть потенциальным свидетелем, то денег не пожалел. Но что мне с ним делать-то? Он наотрез отказывается под протокол говорить.

– А ты его задержи до утра. Скажи, что сейчас на улице ночевать холодно, и предложи теплую камеру. А утром приведи к нему эксперта-художника, и пусть этот Ломоносов опишет всех этих и худых, и толстых, и водителей заодно. Он ведь номера машин не запомнил? – безо всякой надежды спросил Лев Иванович.

– Один номер запомнил, – радостно сообщил Варежкин. – Номер автокрана. На «КамАЗе» номер грязным снегом заляпан был. Это же золото, а не свидетель!

– Вот ты это золото в сейф и помести. Пообещай ему еще денег добавить, если он за ночь вспомнит все подробности, а потом поможет фоторобот составить. Завтра мне доложишь, что и как.

– Все сделаем! – бодро ответил Антон и отсоединился.

Глава 16

Трое оперативников сидели в кабинете Сладкова и делились новостями и впечатлениями после оперативного совещания, на котором начальник владимирского управления угро пообещал помочь с поиском вещей убитых, и даже выделил им одного из молодых оперативников, чтобы тот обошел все ломбарды в городе на предмет обнаружения золотых украшений Ащеуловой и часов Проппа.

– Что ж, клубочек потихоньку начинает разматываться, – ответил Крячко, когда Лев Иванович рассказал ему и Сладкову о ночном разговоре с Варежкиным. – Зная номер автокрана, можно быстро найти того, кто на нем работает, и раскрутить его на другие сведения.

– Если только техника не была украдена, – сделал предположение Сладков и добавил: – Надо бы первым делом пробить, не было ли заявлений об угоне.

– Я уже утром созвонился с Антоном и подсказал ему эту идею. – Лев Иванович посмотрел на часы. – Ну, мне пора ехать к Патрушевой. Станислав, если у тебя нет ничего срочного, то я хотел бы тебя попросить об одном одолжении.

– До пятницы, конечно, я не свободен, но если что-то нужно срочно, то сделаю, – с готовностью посмотрел на друга Станислав.

– Нужно наведаться в местный судебный архив и найти дело коллекционера Галкина Понтия Петровича…

– Как-как его имя? – прыснул смехом Крячко. – Понтий? А фамилия, случайно, не Пилат?

– Ты не смейся. Это весьма уважаемый профессор, между прочим. Доктор исторических и каких-то там еще наук, – пряча улыбку, серьезным тоном заметил Гуров. – Папа у него был большим оригиналом и любителем древней эпохи, вот и назвал сына в честь того самого префекта в Иудее. Ты слушай, что я тебе говорю. Мне нужно, если дело еще в архиве, выписать всех его фигурантов. Кого посадили, кого оправдали, всех свидетелей и так далее. И кому и сколько тогда дали, тоже выпиши. Понятно?

– А почему это тебя так старое дело заинтересовало, позволь узнать? – спросил Станислав.

– Фамилия Москвин меня заинтересовала, – пояснил Лев Иванович. – Просто очень запоминающаяся фамилия. Поэтому я и вспомнил, что в том давнем деле один из молодых жуликов носил именно такую фамилию. Чем черт не шутит? Может, любовник Патрушевой и тот бывший осужденный студент из Репинки – это одно и то же лицо. А?

– Хм, интересная тогда бы получилась картинка… – Станислав посмотрел на Гурова.

– Интересная… – подтвердил Лев Иванович и пояснил для Рената Сладкова: – Бывший студент Академии художеств, осужденный за кражу и махинации с валютой, становится серым кардиналом города Владимира и связан с вдовой убитого дантиста, которая еще в прошлом году работала в администрации.

– Думаете, что это один и тот же Москвин? – Сладков с интересом посмотрел на Гурова и Крячко.

– Вот и хотелось бы узнать об этом подробнее. И если это так, то… Впрочем, не будем торопить события. – Лев Иванович встал и, направившись к дверям, на ходу бросил: – Скоро буду.

* * *

Регина Михайловна встретила Гурова на пороге большого трехэтажного коттеджа, который располагался в одном из спальных районов Владимира.

– Я увидела в окно подъезжающую к дому машину и поняла, что это вы, – натянуто улыбнулась она. – Проходите. Я сразу проведу вас в кабинет мужа. Но не знаю, поможет ли вам осмотр. Не думаете же вы, что муж был убит в доме? Когда я приехала, ничего такого не заметила, – не умолкала Патрушева все время, пока они шли к кабинету Проппа.

– Кстати, – как бы между прочим заметил Гуров. – А нельзя ли мне заодно осмотреть его спальню и ванную комнату?

– Зачем? – удивленно обернулась Регина Михайловна. – Вы же не с обыском пришли? – она смерила Гурова насмешливым взглядом.

– Пока что нет, – слегка наклонил голову