Отчуждение - Сергей Самаров

Эта категоричность происходила не из-за моего недоверия к младшему сержанту Красникову. Сержантский состав у меня во взводе сильный, опытный, и хорошо подготовленный. Просто я предполагал, что подполковнику Коломийцу захочется лавров спецназовца, и он пожелает взять командование отделением на себя. На младшего сержанта ему легче оказать давление, чем на старшего лейтенанта. А навыков боя на земле лучший летчик авиационного полка не имеет. Одно дело, воевать в воздухе, и совсем другое дело – на земле. Здесь и навыки иные, и тактика совсем другая. При всем моем уважении к боевым способностям подполковника и к его воинскому званию, я не доверил бы ему командование отделением.

Мы шли предельно быстро. При этом не забывали просматривать через тепловизоры пространство впереди. Если к месту, обозначенному, как точка на карте, мы выдвигались по дну ущелья, сразу спустившись с хребта, то возвращались уже по самому хребту, хотя идти по траверсу обычно бывает сложнее. Тем не менее, мы шли, и достаточно быстро, поскольку этот путь был короче. Я снова возглавил взвод, задавая темп. Бойцы не растягивались, хотя несли на себе дополнительный груз, следовательно, больше уставали. Но я не слышал по связи, чтобы командиры отделений или замкомвзвода посылали кого-то на смену носильщику. Бойцы сами меняли друг друга, когда чувствовали, что в этом есть необходимость.

– Товарищ старший лейтенант, – доложил боец, просматривающий маршрут впереди колонны. – Первое отделение идет навстречу.

– Нас видят?

– Да, прибавили хода.

– Летчики с ними?

– В середине колонны, товарищ старший лейтенант. Все четверо.

– Все в порядке, выдвигаемся встречным курсом.

И только когда мы почти уже встретились с первым отделением, когда дистанция между нами составляла не более десяти метров, откуда-то издали, с перевала, послышалась чрезвычайно активная автоматная стрельба, и филином «ухнул» гранатомет.

– РПГ-7 «шмаляет», – по звуку определил младший сержант Рахметьев, дождался, когда раздастся взрыв гранаты, и добавил: – Осколочной гранатой бьет.

Стреляли снизу, со склона. А потом и с хребта огрызнулись очередями и выстрелом из нескольких «подствольников». Я ситуация старался прочитать. Одна банда преследовала другую. Вторая поднялась на перевал, и отстреливалась, имея преимущество в высоте, видимо, удачно. Но эмир банды понимал, что едва он начнет спуск, как свое преимущество потеряет. Скоро преследователи на перевал поднимутся, и тогда преимущество в высоте будут иметь они. И перед эмиром стояло на выбор два варианта. Первый – не спускаться по склону, а двинуться вдоль хребта в любую из сторон. Тогда преимущество высоты сохранится. Особенно, если идти не в нашу сторону, а в сторону гор. Там хребет на возвышение идет. Второй – оставить на перевале прикрытие, которое задержит преследователей, и даст возможность основному составу банды спокойно спуститься, и уйти тоже в любую из сторон. Прикрытием в этом случае придется, видимо, пожертвовать. Но бандиты обычно очень низко оценивают жизнь. Особенно чужую. Свою сначала тоже ценят мало. И только в последний момент перед смертью вдруг начинают соображать, что это все, что больше ничего им не светит, и ничего дальше не будет. Вот тогда они пугаются. Но до этого момента стараются драться. А драться они, как правило, умеют. Конечно, не на уровне спецназа ГРУ. Но, наверное, вести бой с летчиками смогли бы на равных.

Снизу, со склона, раздался гулкий выстрел миномета. И мина «запела» в воздухе. Взрыв произошел уже на противоположном склоне, почти внизу. Если кто-то пытался стрелять по перевалу, то рассчитал траекторию полета мины грубо неправильно. Обрадовало только то, что младший сержант Красников не ошибся. Я тоже сразу определил, что стреляли из «Подноса». Да, другой миномет и переносить проблематично. А автотранспорта в горах у бандитов обычно не водится. Изредка, бывает, угонят они машину в каком-то селе, но долго ею не пользуются. Во-первых, содержать сложно, необходимо бензином обеспечивать, во-вторых, отсутствие дорог часто становится решающей причиной отказа от автомобиля. Даже от внедорожника, который тоже не умеет скакать с камня на камень и перепрыгивать трещины. Да и склоны часто попадаются такие, что преодолеть их автотранспорту возможно, только используя дорожный серпантин. А движение вверх по прямой самый мощный двигатель обеспечить не в состоянии.

А без транспорта, кроме «Подноса», можно использовать только миномет «Галл», но он беззвучный. Здесь же выстрел был зычным. И ошибиться знающему человеку было трудно. Нельзя было ошибиться и в другом – бандиты использовали миномет слишком редко. Это давало повод посчитать, что у них трудности с добычей мин. Это естественно, поскольку доступа к федеральному материально-техническому снабжению они, как правило, не имеют, и добывать мины им просто неоткуда. В голове возникли и кое какие подозрения, которые хорошо было бы проверить.

Мы встретились с первым отделение среди россыпи камней. Младший сержант Красников коротко доложил обстановку. Он отошел, так и не рассмотрев тех, кто там вел бой. Это меня не слишком устраивало. Поймав мой взгляд, старший сержант Камнеломов сразу все понял, и выслал четверых бойцов вперед, чтобы посматривали за действиями отступающей банды. Возглавил разведку командир второго отделения младший сержант Твердоглазых.

– Главное, куда двинутся. – напутствовал я уходящих. – даже если в нашу сторону – не стрелять, сразу мне доложить. Только, мне кажется, они вообще никуда не двинутся. Дождутся тех, что внизу, и только после этого с места сойдут.

Признаться, мне очень не понравилось, что мина, пущенная со склона, перелетела достаточно высокий перевал, и упала почти что в следующем ущелье. Это и стало определяющим положением в моем предположении.

– Не понял, старлей! – чуть не прикрикнул на меня подполковник Коломиец. – Ты считаешь, что они там в войну играли?

– Именно так я и считаю. Считаю, что они нас выманивали на себя. А где-то в стороне еще группа сидит. Ждет, чтобы нам в спину ударить. Они же не знали, что мы разделились. Думаю, первое отделение определили. Скорее всего, часовых засекли, но сам лагерь рассматривать не стали. Не рискнули подойти. Ждут, когда мы на них выдвинемся, чтобы нас окружить и уничтожить. Понимают, что помощь нам сюда не пришлют. И потому наглеют.

– Почему не пришлют, товарищ старший лейтенант? – спросил старший сержант Камнеломов. – Нам перед операцией же говорили, что будут два взвода для поддержки держать в готовности. И вертолеты «под винтом».

– Обстановка, Коля, такая! – ответил я обтекаемо. – Инопланетяне все карты нашему командованию спутали. Им сейчас не до наших проблем. Дело вышло на международный уровень. И никто не знает, чего землянам ждать!

Признаться, сам я при этих словах чувствовал себя неуверенно. Я привык разговаривать со своими солдатами на другом языке – на языке доверительности. Но по-прежнему считал, что взводу пока лучше не знать о нашем положении пленников Резервации. Как-нибудь они сами поймут, оценят, и придут к правильному выводу. Они у меня парни сообразительные. И потому мне пришлось отвечать на прямой вопрос замкомвзвода, хотя другой командир просто пропустил бы вопрос мимо ушей, но ответить пришлось так, чтобы ничего не стало понятно. Впрочем, и так было ничего никому непонятно. Никому. Даже мне.

– А эмир Арсамаков? – спросил ефрейтор Ассонов. – Он где?

– Я подозреваю, что новые банды, только что пришедшие сюда после неудачного прорыва за границу, имели с Арсамаковым связь. Скорее всего, просто телефонную, сотовую. И здесь они, поговорив, встретились. И, думаю, именно Арсамаков придумал ловушку для нас. Не получилось с шахидками, решил другой путь искать. Но теперь мы хотя бы знаем, что у бандитов есть тепловизор, который помог им часового обнаружить. Не знаю, в каком виде, в качестве бинокля или прицела, но он есть, и именно через тепловизор они определили наше местонахождение.

Я сразу прикинул варианты.

– Кто на посту с той стороны стоял?

– Сначала рядовой Михельсон, – доложил младший сержант Красников. – Потом его ефрейтор Егоров сменил.

– Михельсон, Егоров! Ничего не заметили?

– Никак нет, товарищ старший лейтенант, – ответил ефрейтор. – Стрельба как раз во время моего дежурства началась.

– Никак нет, товарищ старший лейтенант, – педантичный немец рядовой Михельсон, солдат срочной службы, отрицательно помотал головой. – Если бы заметил что, обязательно командиру отделения доложил бы.

– Не засыпали на посту? – грозно спросил старший сержант Камнеломов.

– Был момент, когда сон подступал, – признался Михельсон. – Даже глаза на секунду закрывались. Но я головой помотал, несколько раз напрягся-расслабился, и сон прогнал.