Хранитель вечности - Вишневский Алексей

громадные шестиугольники наслаивались друг на друга и создавали сплошной покров. Увидеть, что скрывалось под листьями, можно было лишь под прямым углом. Гора в сущности своей была огромным деревом, чья верхушка уходила вверх на высоту в 30 километров, и чей ствол был настолько широким, что занял собой половину южного полушария планеты. При этом его корни распространились по всей планете и во многих местах выступали над поверхностью, образуя многокилометровые фиолетовые сети. То, что Альбер принял за моря и океаны, оказалось не чем иным, как плотной сетью корней.

Под управлением Фонокса корабль двигался плавно и грациозно подобно пчеле, залетевшей в цветочный сад. Он мягко и нежно огибал все корни на своем пути. Казалось, что он наизусть знал их местоположение. Такими выверенными и легкими были его движения в пространстве между ними. Наконец, корабль опустился на твердую землю и корень, удерживавший Альбер, быстро спрятался под полом. Это произошло так быстро, что на секунду Альбер словно завис в воздухе, после чего мягко приземлился на обе ноги. Фонокс, тем временем, отсоединился от элементов управления корабля и поманил Альбера за собой.

Через открывшийся в полу люк они выбрались на поверхность. Скафандр Альбера быстро провел анализ атмосферы планеты и заблокировал возможность деактивации. Как будто очень хотелось.

Углекислая атмосфера для людей была непригодной. В то же время сила притяжения всего на двадцать процентов превышала ту, что была на его родной планете Атропос. Первые переселенцы назвали ее в честь корабля, на котором они преодолели 11 световых лет, что отделяли ее от солнечной системы.

Повсюду, куда ни посмотри, были одни только корни, корни и еще раз корни. Точно фиолетовые змеи в своем гнезде они переплетались друг с другом, образуя многомерные сплетения, которые невозможно было распутать. В то же время светло-серая земля под ногами казалось рыхлой и как будто пересохшей. У Альбера сложилось впечатление, точно из почвы извлекли всю влагу и микроэлементы, настолько бесцветной она была. Хотел бы он взять образец для анализа. Но что-то подсказывало ему и без него, что в почве не осталось ни капли жизни, ни единого микроорганизма или простейшей бактерии.

При ходьбе ноги утопали в мягкой пепельной почве, словно в пляжном песке. А вот щупальца Фонокса прекрасно справлялись с перемещениями по ней. Он скользил по мягкому песочку точно по льду. Вместе с ним они продвигались под изгибавшимися фиолетовыми корнями. Вблизи эти корни выглядели не совсем естественно и скорее напоминали электрические кабеля, покрытые изоляционным слоем. Они были слишком гладкими, слишком безупречными для того, что создала природа.

Альбер осматривался по сторонам и долгое время не мог понять, что ему казалось странным. Наконец, он осознал, что именно его беспокоило все это время. Помимо него и Фонокса на планете как будто не было никого живого. За все время с момента высадки он не заметил вокруг ни одного живого существа, ни одного насекомого, птицы, ни одного позвоночного или хотя бы какого-нибудь признака того, что планета была обитаемой. Ни сверчка, ни писка, ни крика, ни рыка, ни рева, ни стона, ни единого звука, принадлежащего живому существу, ничего. Вокруг царила мертвая тишина, и только огромные корни терлись друг о друга, издавая скрипучие всхлипывания.

- Что ты видишь? – обратился к Альберу Фонокс.

- Не знаю. Планета кажется мне необитаемой. За исключением этих вездесущих корней и того необъятного дерева, от которого они тянутся.

- Все верно. Планета умерла уже давно. Древо Истока разрослось так сильно, что впитало в себя всю жидкую воду и питательные ресурсы. У других видов попросту не осталось шансов.

- А как же вы? Фландрейцы ведь выжили? – Альбер был не уверен, так как никаких фландрейцев помимо Фонокса на планете не было видно.

- И да, и нет. Дело в том, что наш вид не может умереть окончательно, как бы мы ни старались. Если я прекращу питаться, то мое тело будет бесконечно долго ссыхаться и уплотняться, пока не превратится в крошечный шарообразный объект с невероятно крепкой атомарной связью. Образовавшийся в ходе такого процесса шар становится настолько прочным, что ни одно из самых современных орудий не может его уничтожить. В таком виде мы можем храниться бесконечно долго, переживая все кризисные времена, пока вновь не получим питание. Тогда запускается процесс восстановления, и постепенно мы восстанавливаем первозданный вид. Я сам в своей жизни проходил несколько подобных циклов увядания и восстановления. И ни разу так и не смог умереть окончательно. Понимаешь теперь, почему нам потребовалась энергия от взрыва сверхновой?

- Да, кажется, я понимаю… - Альбер ненароком вспомнил экзаменационный вопрос от геллорца, который хотел узнать, можно ли из сверхновой сделать оружие массового поражения, - по большому счету, сверхновая является бомбой галактического масштаба, энергия от взрыва которой может разорвать любые существующие атомные связи.

- Так и есть. Поэтому мы решили использовать эту энергию в собственных нуждах, чтобы положить конец своему существованию.

- Но ведь с такого расстояния…

- Ничего не получится?

- Да.

- Мне кажется, что ты уже успел убедиться в том, что переместить планету на любое расстояние не является для меня проблемой.

- Вот оно как. Значит, ты собираешься доставить планету как можно ближе к звезде, чтобы в момент взрыва ее энергия разорвала ее на мельчайшие частицы.

- Именно так. Ты быстро схватываешь.

- И все же я не понимаю, зачем ты мне это рассказываешь и привез меня сюда. Какие оправдания или доказательства я должен здесь собрать?

- Все те, о которых я тебе рассказываю. Ты должен понять, что для нас не оставалось другого выхода и что мы должны были так поступить. Ты