Антология советского детектива-37. Компиляция. Книги 1-15 (СИ) - Коротеев Николай Иванович

Спускаясь по лестнице, Теймур чуть не столкнулся с Ляман. Она, казалось, нисколько не удивилась, откинула со лба каштановую прядь и, не скрывая иронии, улыбнулась.

- А, лейтенант! Какими судьбами? Что, надумали стать художником?

Теймур постарался ответить ей в тон:

- Что же тут особенного?

- И давно вам это пришло в голову?

- Во время вчерашней встречи.

Насмешливость девушки вдруг потеряла оттенок дружелюбия.

- Мне очень хотелось бы, чтоб наше свидание так и осталось последним.

Теймур решил произвести психологический опыт. Глядя на нее в упор, он медленно произнес:

- Нам давно известно твое имя.

- Давно? Вам? - слегка смутилась Ляман. - Ну и как меня зовут?

- Турач!

Девушка звонко рассмеялась.

- Над вами пошутили...

Теймур не сдавался.

- Значит, у вас одно имя - Ляман?

- Да. - Взбежав по лестнице, она обернулась, - и, пожалуйста, забудьте его!

Собственное поведение вдруг представилось Теймуру сплошной цепью ошибок. Во-первых, неуместное любопытство к этюднику. Вряд ли там могло быть что-нибудь предосудительное. А к чему понадобилось учинять допрос? "Откуда идете, как вас зовут?" Грамотный оперативник вел бы себя иначе. Но если бы он не стал провожать девушку, а следил за нею издали, разве она не заметила бы этого? Пожалуй, желание проводить выглядело гораздо естественнее. Пристал, мол, простачок. Девушка вполне могла предположить, что просто понравилась ему.

Теймур почесал в затылке, - кажется, так и есть! И отсюда все ошибки.

Теймуру теперь казалось, что он все время подсознательно понимал, эта девушка - не преступница. Его действительно интересовало, где была Ляман с девяти до двенадцати, и почему она сказала, что задержалась на экзамене. Но кого это интересовало? Теймура или младшего лейтенанта Джангирова? Да, здесь было от чего почесать в затылке.

Разумеется, у себя в отделе Теймур ни словом не обмолвился об этом случае. И все-таки, где же находилась Ляман с девяти до двенадцати?

Однако, работа в милиции-дело хлопотное, требующее большой самоотдачи. Теймур снова вел проверки, наводил справки, писал протоколы, снимал показания, дежурил. Но даже и после дежурства он делал крюк, чтобы пройти мимо художественного училища.

* * *

Был конец октября. Норд со свистом мел бакинские улицы, прижимая прохожих к стенам, срывая с них шляпы и косынки. Теймур возвращался с очередного задания, нахлобучив кепку и плотнее запахнув дождевик. Даже его, - крупного и плотного, - ветер чуть не валил с ног. А каково другим? Вон у стены полусогнутая фигурка девушки, к груди она прижимает холст, натянутый на подрамник - чуть ли не вдвое выше ее самой. Вот-вот холст улетит и унесет с собой девушку. Теймур поспешил на помощь, обеими руками обхватил подрамник и наклонился к девушке, по лицу ее метались волосы, концы платка.

Девушка, придерживая рукой платок, подняла голову.

- Ляман!

- Вы? Опять! - она задохнулась то ли от негодования, то ли от ветра. Потянула подрамник к себе, но ветер, словно сговорившись с младшим лейтенантом, вырвал у нее из рук холст. Теймур подхватил его.

- В какую вам сторону?

- На Верхнюю Нагорную, - неохотно ответила Ляман, уступая не столько упорству Теймура, сколько натиску ветра.

- Куда, куда?

Теймур чуть не подпрыгнул от радости. Он не верил своим ушам: девушка отчетливо произнесла "р".

- На Верхнюю Нагорную, - повторила Ляман, недоуменно глядя на просиявшего Теймура, - а что?

- Ничего, просто нам по дороге.

С плеч Теймура будто бы гора свалилась. Он вспомнил первую встречу тогда Ляман шла впереди, а он за нею. Сегодня они поменялись местами. Ляман шла сзади, поневоле прячась за его широкой спиной. Так они прошли почти половину Верхней Нагорной. Ляман тронула Теймура за локоть:

- Мне сюда.

Она остановилась около невзрачного двухэтажного дома. Теймур подал ей подрамник. Ляман кивнула и скрылась в парадном. Теймур повернулся спиной к ветру. Норд бесчинствовал вовсю, словно упиваясь своей безнаказанностью. В довершение всего вдруг хлестнул дождь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Крупные капли секли карнизы домов, тротуары и последних прохожих как будто смыло дождем, Вскоре по Верхней Нагорной, гремя мелким булыжником, понесся веселый поток.

Ляман вышла через полчаса и первое, что она увидела сквозь серую сетку дождя, - высокую мужскую фигуру в плаще. Ляман не знала, сердиться ей или смеяться. Она подняла воротник и решительно зашлепала по лужам. Теймур двинулся за ней.

На ходу он снял с себя плащ, накинул ей на плечи. Ляман промолчала. Непомерно большой дождевик, шлейфом развивался за ее спиной. Ветер забивал дыхание. Ляман остановилась, тронула рукой намокшие волосы.

- Что? - участливо улыбнулся Теймур.

- Возьмите свой плащ.

- Не беспокойтесь, у меня пиджак плотный.

По его лицу сбегали дождевые струйки. Ляман по-смотрела на него и улыбнулась.

- Хотите, я вам скажу, где была тогда с девяти до двенадцати? Хотите?

Теймур пожал плечами, стараясь не выдать волнения.

- Я была тогда в том же доме, что и сегодня, у нашего завуча. Скажите, почему вы следите за мной?

- Придет время, объясню, - Теймур постарался вложить в этот уклончивый ответ, как можно больше доверия, - обязательно объясню.

Но девушка недовольно повела плечом.

- Мы больше никогда не встретимся и вы ничего не объясните мне, если даже вам захочется. Да я и не нуждаюсь в ваших объяснениях! А чтобы окончательно рассеять ваши подозрения, я расскажу вам, зачем хожу в этот дом. Ведь вас это интересует? Но имейте в виду, я рассказываю вам... - Она помедлила, подыскивая подходящее слово, - как представителю власти. Надеюсь, вы сохраните эту тайну. На работе вас, наверное, этому учат?

Теймур кивнул.

- Наш завуч, - продолжала Ляман, - тяжелый человек, он ни с кем не ладит. Жизнь сложилась неудачно. В молодости несколько работ жестоко раскритиковали, никто не поддержал его. Одним словом, подбили крылья. А ведь у него смелая кисть, отличный вкус. Но он разуверился в себе. Искусства, правда, не бросил, стал преподавателем. - Ляман увлеклась, она уже не замечала ни дождя, ни ветра. - Однажды он заболел, я решила навестить его, ведь он - одинокий. Какой хаос царил у него дома! Все убого, запущено. Он сам, кутаясь в старое одеяло, что-то набрасывал на картоне. Я успела рассмотреть - снежные горы, и на вершине самой высокой девушка, широко раскинув руки, словно желая обнять всю землю, или же взлететь. Правда, в этом было что-то от символистов. - Ляман вдруг прервала рассказ, пытливо и слегка растерянно посмотрела на Теймура.

- Вам понятно, о чем я говорю?

Теймур смущенно улыбнулся, кивнул:

- Ничего, ничего, рассказывайте.

Но девушке уже расхотелось продолжать разговор, казалось даже, она сожалеет о сказанном.

- В общем, я решила расшевелить его. Мы часто беседуем с ним, он делится своими замыслами, рассказывает о поисках. Эти беседы обогащают меня больше, чем лекции. Но его нельзя надолго оставлять одного. Он сразу же падает духом, начинает называть себя неудачником. Поэтому я стараюсь бывать у него каждый день. Вот и все.

Ляман протянула Теймуру плащ.

- Спасибо. Я уже почти дома. Надеюсь, теперь ваши подозрения рассеялись. - Она привычным движением толкнула свою калитку. - Прощайте. На какую-то минуту задержалась. - И не ищите встреч со мною, поверьте, это бессмысленно.

Хлопнула калитка.

IV

Арестованный сидел, развязно закинув ногу на ногу и положив руку на спинку стула.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

- Значит, все забыл - и фамилию, и даже собственное имя? - с улыбкой спросил следователь Самедов.

- Имен-то не одно, не два - много! Как же их все запомнить? - нагло усмехнулся подследственный.

- Кличек бывает много, а имя у каждого человека одно.

- Тебе виднее, начённик, ты ученый... Только меня, кто как хотел, так и называл.