Кости холмов. Империя серебра - Конн Иггульден

– Скачи к половцам и напомни им о данной мне клятве. Пусть остаются на позиции и ждут приказов.

Рыцарь в знак почтения опустил копье и величаво поскакал вслед за первым посланцем. К этому времени половцы окончательно нарушили аккуратную симметрию рядов, а их кони хаотично рассеивались по полю. Беда с этими кочевниками: дисциплина им неизвестна. Бела попытался вспомнить имя Котянова сына, который вроде как должен ими командовать, но оно упорно не шло на ум.

Прибытие рыцаря половцев тоже не остановило, хотя теперь они настолько приблизились к Беле, что видели его расставленные руки! С таким же успехом он мог пытаться остановить прилив, они просто обтекали его, двигаясь без всякой видимой спешки. Бела выругался вслух: половцы, судя по всему, едут непосредственно в его расположение. Явно хотят подправить свою клятву или выклянчить провиант и оружие получше. До чего же гнусный народец: пытаться выторговать себе преимущества, как будто он не король, а какой-нибудь грязный купец. Только и знают что свою меновую торговлю. Дочерей своих и тех готовы продать за горсть монет.

Король Бела гневно смотрел, как половецкие всадники медленно двигаются вдоль общего строя. Как раз сейчас к нему с сообщением насчет монголов прибыли посыльные, и он намеренно их подле себя удерживал, тем самым выказывая половцам свое пренебрежение. Когда один из его ординарцев громко кашлянул, король наконец поднял глаза: на него пристально смотрел сын Котяна. (как его все-таки звать? Совершенно вылетело из головы. Столько дел все последние дни, где уж тут все упомнить.)

– Что за срочное дело, ради которого ты нарушил все построение? – напустился на него Бела, краснея от едва сдерживаемого раздражения.

Сын Котяна нагнул голову так резко, словно хотел боднуть.

– Король Бела, – сказал он, – нас связывала клятва моего отца. Отца теперь нет, а я ею не связан.

– О чем ты говоришь? – возмутился Бела. – Сейчас не время и не место обсуждать это. Возвращайся на свою позицию. Придешь ко мне вечером, когда переправимся через Дунай. Тогда и поговорим.

Король Бела намеренно отвернулся к гонцам и взялся читать очередное донесение. Через минуту он удивленно поднял голову: молодой человек заговорил снова, как будто и не получал никакого приказа.

– Это не наша война, король Бела. Мы это поняли. Желаю тебе одержать победу, а моя задача сейчас – увести мой народ от Золотой Орды.

Щеки Белы сделались пунцовыми, на бледной коже выступили набрякшие жилы.

– А ну, марш обратно в строй! – рявкнул он.

Сын Котяна качнул головой:

– Прощай, твое величество. Да хранит тебя Господь во всех твоих трудах.

Бела набрал в грудь воздуха, но выдохнуть даже забыл. До него сейчас дошло, что половецкие всадники все как один смотрят на него. Их руки лежали на мечах и луках, лица были угрюмы. Мысли закружились. Как-никак их здесь сорок тысяч. Если приказать убить этого наглеца, то они вполне могут наброситься на королевских гвардейцев. Такой расклад на руку только монголам. Голубые глаза короля метали молнии.

– Покинуть войско? – взревел он. – На глазах у врага? Да вы клятвопреступники! Я считаю вас трусами и еретиками!

Это проклятие король выкрикивал уже в спину сыну Котяна, уезжавшему прочь. О господи, да как же его все-таки зовут? Хотя что толку окликать. Только пускать слова на ветер. Король кипел от злости, пока половцы уезжали вслед за своим вождем. По тропе в обход огромного венгерского войска они возвращались к своему поселению.

– Ваше величество, этим пастухам в наших рядах не место, – презрительно произнес Йозеф Ландау.

Братья-рыцари громко его поддержали. Изменники-половцы все еще ехали мимо безмолвно застывшего войска. Король Бела подавил клокочущую ярость и заставил себя улыбнуться.

– Ты прав, брат Йозеф, – откликнулся он. – Нас здесь сотня тысяч, даже без тех… пастухов. Но после того как мы одержим победу, за такое предательство с ними надо будет поквитаться.

– С удовольствием преподам им урок, ваше величество, – глядя вслед уходящей коннице, брезгливо улыбнулся Йозеф Ландау.

Король тоже улыбнулся в ответ на эти слова:

– Вот и замечательно. Разошлите сообщение, брат Йозеф, что это я отослал половцев. Не хочу, чтобы мои люди задумывались над этим предательством. Передайте, что я буду драться плечом к плечу только с теми, в чьих жилах течет венгерская кровь. Это поднимет боевой дух. Что же до этих бродяг-кочевников, то вы покажете им, какова цена их предательства. Уверен, они понимают только такое обращение. – Чтобы успокоиться, Бела сделал еще один вдох. – Ну да ладно, я уже утомился топтаться на месте и слушать нытье трусов. Давайте приказ выступать.

За армией венгерского короля Субудай наблюдал с возвышенности из-за реки. Переправа внизу шла полным ходом: мосты почернели от воинов и лошадей. Вместе с орлоком за неприятельским войском следили Бату и Джебе, оценивая противника, с которым предстоит сразиться. Под ними, помахивая хвостами, мирно щипали траву лошади. На здешние равнины уже пришла весна. Сквозь оплывшие шапки последнего снега вовсю пробивалась зелень. Воздух еще не прогрелся, но небо было бледно-голубым, и мир готовился разродиться новой жизнью.

– Они хорошие всадники, – вслух заметил Джебе.

Бату пожал плечами, но Субудай решил ответить: