Мертвяк (СИ) - Довыдовский Кирилл Сергеевич

Появился бы я такой у ворот рая.

Святой Петр: «Здравствуйте, молодой человек».

Я: «И вам не хворать».

Он: «И чего там на Земле?».

Я: «Да вот, зомби расплодились. Людей жрут. Чудища разные бегают».

Петр, оживившись, и, очевидно, предвкушая захватывающий рассказ: «А с тобой чего было?!».

Я: «А меня машина сбила…»

И что он мне скажет? «Пошел к черту неудачник!» — это самый минимум. Ну, не то чтобы я надеялся переплюнуть того парня, чьи внутренности высосало через прямую кишку, когда он случайно прислонился к автоматическому сливу собственного бассейна, но хоть чем — то апостола стоило бы порадовать. А то инфаркт, рак, инфаркт, рак… так и заскучать можно!

В общем, дорогу мы переходили со всеми предосторожностями. Это удалось, а вот когда взялись тормозить попутку, возникли проблемы. Я-то еще думал не ехать с первыми попавшимися, а попробовать несколько машин, но это оказалось наивно. Мы стояли вдвоем, затем я отошел подальше, пробовать стала одна Катя, потом я дал ей пятитысячную купюру, чтобы девушка голосовала с помощью нее… И ничего. Никто не остановился.

Может, так совпало, но мы не услышали ни «Да ты че?! Телку — то надо взять! Борщи там мыть, посуду варить… Да и вообще, ты смотри какие ножки!», ни даже «А че? Бабки — то лишним не будут!». Неужели, все настолько перепугались?

— Ладно, надо найти поесть и где переночевать, — спустя полчаса сказал я Кате, отведя ее от дороги. — Потом, если до темноты успеем, попробуем завести одну из машин.

Пройдя через стоянку, мы подошли к дверям ресторана.

— Может, открыто? — спросила Катя, взявшись за ручку.

Неожиданно, дверь поддалась. Я тут же отдернул девушку назад, выставив молоток перед собой. Несколько секунд, и… ничего. Дверь так и осталась чуть приоткрытой.

— Ну, — я бросил взгляд на Катю. — Попробуем?

Она кивнула. Снаружи мертвецов не было, так что дверь я решил не закрывать, а наоборот максимально распахнуть. Даже камешек подложил, на всякий случай.

За дверью не оказалось тамбура, зато оказался просторный холл. На стенах висели старинного вида пистолеты с ружьями, у входа широко раскрывал пасть медведь — к счастью, в виде чучела. Стойка портье пустовала. Людей вообще не было. Свет горел, а людей… не было. На табличках над дверями с правой и левой сторон значилось соответственно: «красный зал» и «зеленый зал».

— Так поспешно убегали, что забыли дверь за собой закрыть? — подумал я вслух.

— А если они убегали, значит… их что — то напугало? — посмотрела на меня Катя.

— Верно. Но это мог быть только один мертвец или пара. Если так, то лучше справиться с ними, чем искать другое место.

Главное, чтобы они ускоренными не были — добавил я уже про себя. Но мы будем осторожны…

— Значит, сделаем так…

Для начала я выскочил на улицу — проверить, не набежало ли мертвяков. После, схватив медведя сзади за талию, я перетащил его к двери «зеленого зала». Чуть не надорвался из-за массивного постамента, но это и к лучшему — надежнее проход перекроет.

— В глубину не заходим, — предупредил я Катю уже у двери «красного зала». Перед этим я успел еще раз выбежать проверить улицу. — Сначала смотрим, потом негромко шумим. Потом пойдем проверять второй зал.

Выставив молоток с шокером перед собой, мы вошли. На первый взгляд, зал показался пустым. Множество столиков, обитых красной материей стульев, чучела и оружие на стенах. Да. Так зал выглядел для меня в первое мгновение.

Знаете такой психологический эффект, когда сознание вытесняет травмирующие воспоминания? Нечто похожее происходит, когда человек видит нечто, что никак не вписывается в его картину мира. И тогда ум может просто отказаться учитывать увиденное. В мягкой форме что первое, что второе происходит каждый день с каждым человеком. Разум человека сам выбирает, что запоминать, а что нет, на чем акцентировать внимание, а что пропустить, не заметив. Очень полезная способность для психологического здоровья человека, но весьма уменьшающая способность человека видеть вещи такими, какие они есть. Я всегда гордился своей рассудительностью и рациональностью, но в этот раз секунды две или три я откровенно тупил. Работали только те части мозга, которыми я обычно читал книги Андрея Курпатова и Аси Казанцевой. Не ручаюсь за точность, но в моей голове произошел диалог примерно следующего содержания:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Участок мозга, отвечающий за прием и распределение информации, для простоты (хе — хе) назовем его информационно — аналитическим фильтром или ИАФом: «Так… Я вижу комнату. Справа стоят два потрепанных мужика, один из них на коленях и без рубашки, второй… гм… с волевым лицом. Слева еще три мужика: два мордоворота с пистолетами, а так же невысокий, неспортивного вида, в очках, очевидно, что — то давно и не без успеха возглавляющий. Чуть дальше и напротив нас стоят еще пятеро: пара крепышей — они же мордовороты — и трое мертвецов, которых эти двое держат частично связанными — видимо, для затравки пленных. На полу в центре лежит пузатая спортивная сумка, доверху наполненная розоватыми пачками нерусских денег».

Кратковременная память: «Я вся во внимании».

Рефлексно — стереотипная память: «Я прежде такого не встречала, так что прошу прощенья. Дальше без меня».

Архивно — идеальная память: «Записываю».

Инстинктивно — генетическая память: «Ну, пока меня это не касается».

ИАФ: «Ну, да — да, понятно все с вами. По существу есть что сказать?».

Защитно — блокирующая память: «Гм… ну… я как бы не уверенна… Может… сделаем вид, что ничего такого здесь нет?..»

Архивно — идеальная память: «Это я тоже записала».

Защитно — блокирующая память: «Да я тебя и не имела ввиду! Так как?.. Просто сами подумайте. Зомби, колдуны, теперь вот это вот… Нервы они у нас вообще — то не бесконечные… Может, все — таки…»

Трансформируемая память: «Эй! Стапэ!»

Защитно — блокирующая память: «Ну вот, нарисовалась…»

Трансформируемая память: «Стоит только на секунду притупить, они сразу за свое! Никаких «сделаем вид»! Думать будем. Все вместе!»

Архивно — идеальная память: «Без меня! Я только записываю…»

Инстинктивно — генетическая: «И без меня… А насчет записывать или нет, я потом решу…»

Трансформируемая память: «Да молчите вы, зануды…»

ИАФ: «Значит, не будем ничего забывать? Право вето будет использоваться?»

Трансформируемая память: «Эй, с какой стати?! Зачем право вето?!»

ИАФ: «Это не вам вопрос! И будьте добры соблюдать порядок, молодежь!»

Трансформируемая память, бормоча: «Тоже мне…».

Консервативная память: «В данном случае я думаю… Право вето не накладывается. Думаю, молодым тут виднее…»

Трансформируемая память, обрадовано: «Ну вот! Надо же было целую миллисекунду на эту ерунду потратить! Короче, все смотрим на меня!»

На самом деле, диалоги такого толка идут в человеческих головах беспрерывно. Не только когда натыкаешься на сцену наподобие этой.

Первой возникшей здравой мыслью было постараться исчезнуть так же тихо и не заметно, как мы появились. Я даже успел сделать шажок назад…

— Стоять! — один из пистолетов оказался направлен на нас. — Кто такие?!

— Случайно зашли, — я бы с удовольствием ответил что — нибудь более умное. — Уже уходим…

— Нет. Не думаю, — произнес после небольшой паузы «босс», — что вы уходите…

— Карп! Они — то тебе зачем?! — воскликнул один из пленников. Высокий, крепкосложенный, с парой расстегнутых пуговиц на вороте. — Пусть они уходят!

— А чего это ты так заволновался Сережа? — отвернувшись от нас, «босс», он же Карп — Карпов что ли? — снова посмотрел на пленников. — Может быть, ты их знаешь?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Конечно, — язвительно скривился Сережа… гм… слишком мужественный вид у него для Сережи… пусть будет Сергей. — И попросил их прийти на помощь с молотком и пультом от телевизора! Я их первый раз вижу!

Ну вот, значит не одному мне показалось насчет пульта!

— Кстати, да, насчет молоточков… — «босс» снова повернулся к нам. — Бросайте-ка все на пол. И ты, душечка, свою штуку тоже.