Карлос (ЛП) - Джикдхима Аниса

— Уверена?

Я выпрямляю спину.

Конечно, я уверена. Единственное чувство, которое испытываю к Карлосу — это ненависть. Касандра не может этого знать и, возможно, со стороны каждый видит то, чего на самом деле не существует. Признаю, что поведение Карлоса изменилось, он кажется заинтересованным, но это не моя проблема. Если даже и так, то я могу себя только поздравить, потому как удалось хорошо сыграть роль.

— Конечно, и если хочешь, я объясню… — начинаю решительно ей отвечать, но она меня перебивает.

— Карлос не знает, что я стою за этим беспорядком.

Я удивлённо моргаю.

— Зачем ты здесь?

— Так не должно было закончиться, — оправдывается Касандра. — У Диего была задача передать деньги и заставить тебя задуматься. Я просила его напугать тебя, но не избивать или… ещё что-то, — говорит она, опустив взгляд.

— Очевидно, ты не очень ясно объяснила, — пренебрежительно отвечаю я.

Она глубоко вздыхает, теребя пальцами подол платья цвета сливы.

— Мне очень жаль, — говорит, удивляя меня.

— Ты боишься, что Карлос узнает?

Касандра встаёт и растерянно ходит по комнате.

— Я знаю Карлоса очень давно и поняла, что лучше не трогать определённые струны. Видишь ли, он моя семья и много для меня сделал. Я всегда чувствовала себя с ним в безопасности, но однажды… всего один раз я увидела, что у него внутри, и это нечто — злое.

Я знаю, каким злом он может быть.

Она выглядит испуганной, и я полностью понимаю её слова. Я, как никто другой знаю, на что способен Карлос Гардоса.

— Как вы с ним познакомились?

— Я не могу рассказать о нашем прошлом, он не разрешает.

Я сажусь на кровати, касаясь ногами пола. Боль в рёбрах очень сильная, но я стараюсь терпеть.

— Касандра!

— Да?

— Я хочу знать прошлое Карлоса, а ты хочешь, чтобы я держала рот на замке.

— Ты меня шантажируешь? — спрашивает ворчливо.

— Именно.

Она смотрит на меня раздражённо, я почти вижу, как приходит в движение её разум, в попытке найти решение. В итоге Касандра подходит и садится рядом со мной, потерпев поражение.

— Если Карлос узнает, это будет мой конец, — говорит она, глядя на меня испуганным взглядом.

— Возможно, моё слово ничего не стоит, но я обещаю — то, что ты мне расскажешь, не покинет эту комнату.

Она поворачивается ко мне, моргает и поднимает на меня взгляд.

— Как прошло твоё детство?

Я могла бы придумать что-нибудь на месте, но по какой-то странной причине решила сказать ей правду.

— Оно прошло безмятежно. У меня были любящие родители, и я всегда считала себя счастливицей.

Касандра нервно прикусывает нижнюю губу, кажется, вот-вот расплачется.

— А какое было у тебя? — спрашиваю, побуждая её к рассказу.

Думаю, всё начинается оттуда. У меня такое чувство, что её детство связано с детством Карлоса, и я хотела бы узнать больше.

Взгляд Касндры теряется в пустоте, затем она зажимает руки между ног и начинает еле слышно рассказывать.

— У меня не так много воспоминаний, они похожи на туманные фрагменты. Вырасти в Гаване непросто. Мы живём в бедной диктаторской стране, и большинство людей не знают, что значит иметь возможность самостоятельно принимать решения. Помню, когда я была ребёнком, у меня были родители, но однажды я оказалась одна. Мне было, наверное, не больше шести лет, я была дома и каждый день ждала, когда родители вернутся с работы.

Я ждала, часы шли, наступил вечер, но от них не осталось и следа. На следующее утро я пошла к соседке и спросила её, видела ли она их. Помню, всё произошло быстро. Ко мне домой приехали незнакомые люди, и я узнала, что мать и отец погибли в автокатастрофе.

Касандра останавливается, делает глубокий вдох и поворачивается ко мне.

— Через неделю я оказалась в приюте с другими детьми разных возрастов. Мои родители исчезли, и я больше никогда о них не слышала.

У меня мурашки по коже, когда представляю напуганную и дезориентированную шестилетнюю девочку, которая внезапно оказывается одна.

— В приюте я не могла ни с кем найти общий язык, всегда сидела в углу, пока однажды ко мне не подошёл мальчик чуть старше меня. Он напугал меня, все говорили о нём плохо, и никто с ним не играл из-за этого.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Карлос?

Инстинктивно я накрываю ладонью её руку, когда замечаю, как она дрожит.

— Да, Карлос. Я помню тот момент, словно это произошло вчера. Он подошёл (у него в руке была тряпичная кукла), и сказал, — это для меня. Я ожидала большого злого волка, но Карлос оказался милым и добрым, по крайней мере, ко мне. С того дня он стал мне как брат, защищал меня, и я почувствовала себя в безопасности. Он поощрял меня играть с другими, следил за тем, чтобы я ела и не позволял никому плохо со мной обращаться.

Вот почему «Пансионат Надежда». Они любят детей, потому как знают, что значит расти без родителей. У меня бешено колотится и разрывается на части сердце. Как он может быть таким добрым и таким жестоким одновременно?

— Каково прошлое Карлоса? — напоминаю ей тихим голосом.

— Никто не знает, что с ним случилось, и когда я попыталась спросить его, он преобразился. С пугающим блеском у него вылезли глаза из орбит. Он сказал мне, что его прошлого до приюта не существовало, и что я больше никогда не должна задавать подобные вопросы. Мне всегда было интересно, что с ним случилось. Должно быть, произошло что-то ужасное, иначе он бы не испугался.

Когда Джек расследовал прошлое Карлоса, то удалось обнаружить весь путь после его двадцатилетнего возраста. До этого Карлос словно никогда не существовал. Что такого страшного скрывает его прошлое?

— Я сожалею о твоём детстве.

— Я тоже. Но теперь я смотрю на настоящее, и если могу жить спокойно, то только благодаря Карлосу. Достигнув совершеннолетия, он покинул приют. Карлос пообещал мне, что вернётся за мной, и вернулся. Он построил свою жизнь, обзавёлся небольшим домом и просто ждал нас.

— Нас? — переспрашиваю удивлённо.

Она широко раскрывает глаза, понимая, что сказала больше, чем следовало.

— Кто мы, Касандра? — я настаиваю.

— Прости, оговорилась, я имела в виду «меня», — отвечает смущённо.

Я молчу. Понимаю, что на данный момент она мне не скажет большего.

— Я никогда не скажу, что это была ты. Обещаю. — Говорю, открыто глядя ей в глаза.

— Спасибо. Карлос осуждает насилие в отношении женщин, и если узнает, что ты оказалась в таком состоянии из-за меня, я не знаю, чем это закончится.

Хорошо сказано. Карлос может утверждать, что ненавидит насилие над женщинами, но в сексе его, конечно же, нельзя считать «деликатным».

— Где сейчас Диего?

— Тебе лучше не знать, — с горечью отвечает она. — Поверь мне, я не думаю, что это сойдёт ему с рук.

Карлос хочет его убить? Именно это Касандра пытается мне сказать?

— Карлос может быть жестоким, когда захочет, — отвечаю я.

— И он не остановится, пока не достигнет своей цели, — продолжает она.

Мы молчим. Касандра встаёт и направляется к двери.

— Выздоравливай побыстрее, — вздыхает она, открывая дверь.

Я ей не отвечаю. Остаюсь сидеть и думать обо всём, что она мне рассказала.

Сироты, вот кто они. Двое детей, которых несчастье толкнуло в неверном направлении. Чем больше копаю, тем сложнее становится ситуация. Мне следовало продолжать свой путь, не исследуя их прошлое, не выясняя о нём. То, что я обнаруживаю, только очеловечивает Карлоса, всё больше и больше отдаляя меня от устойчивого представления о нём как о монстре.

ГЛАВА 15

Валентина

Разговор с Касандрой — можно сказать — выбил меня из равновесия, усиливая желание узнать. Две недели я размышляла, вновь и вновь мысленно прокручивая её слова.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

«Только однажды… всего один раз я увидела, что у него внутри, и это нечто злое».

Что она увидела? Когда?

Теперь, когда я полностью восстановилась, хотя синяки ещё видны, а порезы до конца не зажили, полагаю, что вернусь в свою комнату. Карлос ведёт себя странно. Он появляется не очень часто, но, когда меня навещает, лишь любезно спрашивает о моём самочувствии и, не задерживаясь, уходит.