Акция возмездия - Сергей Москвин

Вслед за пистолетом-пулеметом Раптор извлек из ящика кварцевые часы «Кассио» в корпусе из ударопрочной пластмассы. Свои часы Юрий, наоборот, снял с руки и убрал в ящик. Туда же отправился и его платиновый перстень, а также золотая цепь индейцев майя. С некоторым сожалением Раптор расстался со своими драгоценностями, хотя и понимал, что сделать это необходимо. Для того образа прикрытия, который он себе выбрал, коллекционный «Роллекс» и прочие драгоценности никак не годились. Последним предметом, который террорист достал из контейнера, оказался конверт с двумя российскими паспортами. Юрий вытащил из конверта один из российских паспортов и спрятал в карман. Американский бизнесмен Роджер Андерсон должен был исчезнуть в Варшаве, а его место занять российский гражданин Аркадий Штыков. «Сейчас осталось только переодеться, и можно возвращаться в Москву», – подумал Раптор, аккуратно укладывая в кейс пистолет-пулемет, запасные магазины с патронами разного назначения и пластмассовые наручные часы.

Сычев демобилизовался из армии в 1983 году, проигнорировав все предложения остаться на сверхсрочную службу. В Афганистане он не пристрастился к спиртному или наркотикам, зато научился вырывать ногти, отрубать пальцы и отрезать уши. Фактически он взял на себя работу палача. Он не ходил в разведку, не устраивал засады на афганские караваны – он допрашивал захваченных в результате этих рейдов пленных. И никто в бригаде не мог получить от них сведения быстрее, чем сержант Сычев, простой боец из канцелярии штаба. Никаких угрызений совести или сострадания к корчащимся от боли людям ни во время допросов, ни после них Юрий не испытывал. Такие чувства с детства были чужды ему. Сцены пыток, вид человеческого мяса и крови не отбили у Юрия аппетита, во сне его не мучили кошмары, а образы замученных людей не являлись к нему в кошмарных видениях. Он открыто посмеивался над солдатами, которые, убив своего первого афганца, начинали глушить водку или пытались забыться в наркотическом дурмане. В душе Юрий просто презирал их. Многие офицеры в бригаде считали, что Сычеву доставляет наслаждение пытать людей. Они ошибались. Никакого удовольствия от пыток пленных Юрий не испытывал. Просто он рассудил, что работа палача, допрашивающего безоружного да еще и связанного противника, намного безопаснее работы военного разведчика, который сталкивается с тем же противником в открытом бою. Для Сычева это был способ выжить во время афганской войны, которая ему уже порядком надоела.

После демобилизации Юрий вернулся домой. Мать встретила сына с распростертыми объятиями, но он при этом только поморщился, пожалев, что опять попадает под чью-то опеку. На этот раз прохладное отношение сына мать объяснила теми ужасами, которые ему пришлось пережить в чужой стране. Мать Юрия уже слышала про «афганский синдром», поэтому очень беспокоилась, как ее сын адаптируется к мирной жизни? Первые дни после возвращения Юрия из Афганистана мать внимательно присматривала за ним. Она убедилась, что он не злоупотребляет спиртным и совсем не прибегает к наркотикам. Для нее этого оказалось вполне достаточно, так как в душу сына мать уже не могла заглянуть.

Следствие по делу валютчиков, от которого скрывался Сычев, давно закончилось. Бывшие подельники Юрия, осужденные к различным срокам заключения, отбывали наказание в колониях, затерянных где-то в сибирской тайге. Впрочем, их судьба Сычева мало интересовала. Убедившись, что ему ничего не угрожает, он вернулся в университет. У Юрия оказалась хорошая память. Он не забыл знаний, полученных на первом курсе, и без труда продолжил учебу. Университет Юрий закончил в 1987 году. Страна за время его учебы разительно изменилась. Появились первые кооперативы и первые предприниматели. Фарцовка, за которую получили сроки подельники Юрия, стала законным бизнесом, да и перепродажа валюты уже не шокировала правоохранительные органы. Сычев почувствовал запах денег. Он сообразил, что выбранная им профессия адвоката скоро станет одной из самых востребованных.

А перемены в стране продолжались. Из колоний начали возвращаться бывшие подельники Юрия. Бывшие уголовники становились бизнесменами, основывая собственные фирмы. В 1991 году Сычев тоже открыл собственную юридическую контору. Лучшими его клиентами были бандиты – они больше всех платили. У Юрия появились деньги. Он стал хорошо одеваться, купил машину. Постепенно лидеры криминальных группировок стали привлекать Сычева и для решения спорных вопросов между собой. Здесь Юрию приходилось уже оперировать не статьями Уголовного кодекса, а воровскими «понятиями». Обычно ему удавалось урегулировать конфликт, так как он умел найти удовлетворяющий обе стороны компромисс. Когда достичь компромисса не удавалось, Юрий сам подсказывал своему клиенту, кого следует убрать, чтобы ситуация разрешилась в его пользу. И тогда в Москве гремели выстрелы, лилась кровь и умирали люди. Но после получения причитающегося гонорара все остальное уже не волновало Сычева.

Весной 1992 года между двумя лидерами, представлявшими солнцевскую и люберецкую группировки, вспыхнула настоящая война. Два месяца солнцевские и люберецкие боевики взрывали друг у друга машины и поливали друг друга огнем из автоматов. Война закончилась полной победой солнцевской группировки. Лидеру люберецких пришлось признать свое поражение. В обмен на сохранение жизни он должен был выплатить конкурентам солидный выкуп и отдать под их контроль самые выгодные объекты на своей территории. Такие условия капитуляции фактически являлись концом для его группировки – и концом его былого могущества. Со своими проблемами люберецкий лидер явился к Сычеву и предложил любые деньги за восстановление утраченного положения. Разобравшись в ситуации, Юрий сразу понял, что единственным спасительным вариантом для лидера люберецких может стать только убийство главаря враждующей группировки. Об этом Сычев напрямую сказал своему клиенту.

– Да мы два месяца пытались сделать это! К нему не подступиться, – обреченно ответил новый клиент.

– Хорошо, я сделаю это сам, – спокойно ответил Юрий. – Эта услуга будет стоить вам ровно столько, сколько запросили с вас конкуренты в качестве выкупа. Зато вы сохраните в неприкосновенности свою территорию.

– Я согласен, – немедленно ответил бандит.

В его положении он готов был согласиться на что угодно.

…На следующий день Сычев позвонил лидеру солнцевских, назвался адвокатом проигравшего войну конкурента и сообщил, что все условия капитуляции приняты. Телефонный разговор он закончил вопросом: «Куда нужно привезти деньги?» Главарь солнцевской группировки назначил встречу в офисе одной из принадлежащих ему фирм. Юрий приехал на встречу с кейсом, в котором лежала половина запрошенной суммы. Его встретили двое телохранителей солнцевского главаря. Они тщательно обыскали Сычева и, только убедившись, что у него нет при себе оружия, пропустили в кабинет своего хозяина. Лидер солнцевских имел кличку Бобон. Бывший борец, более ста килограммов весом, он сидел в кабинете за массивным столом, положив на него свои могучие кулаки. Сычев по своей комплекции в два раза уступал ему.

– Принес? – грубо спросил бандит у вошедшего в кабинет Юрия.

– Да, – кивнул головой тот и слегка приподнял кейс, в котором у него лежали деньги. – Сегодня я отдаю вам первую половину суммы. Вторую половину мой клиент соберет завтра.

Бобон недовольно поморщился. Он уже представил, что сразу получит всю сумму. Однако отказываться от уже принесенных денег было бы совсем глупо.

– Ладно, давай сюда, – прорычал бандит, исподлобья глядя на Сычева.

Убедившись, что телохранители Бобона скрылись за дверью, Юрий двинулся вперед. Те уже проверили, что у приехавшего адвоката нет при себе оружия, и, следовательно, им нечего опасаться за жизнь своего хозяина. По единодушному мнению телохранителей, справиться с такой горой мяса, которую представлял из себя их босс, без оружия не смог бы ни один человек. Они ошибались в другом – у Сычева было при себе оружие. Оружием ему служил сам кейс, в котором лежали деньги. Отправляясь на встречу с бандитом, Юрий специально выбрал кейс со стальной окантовкой по всему ободу. Его трюк сработал. Никто из «шестерок» не догадался, что обычный с виду кейс можно использовать в качестве смертоносного оружия. Приближаясь к столу, за которым восседал Бобон, Сычев мысленно считал шаги. Когда до стола оставалось ровно два шага, Юрий слегка отвел руку с кейсом назад и на последнем шаге резко выбросил ее вперед. Кейс описал в воздухе широкую дугу, и его стальной угол врезался бандиту в левый висок. Только в самый последний момент Бобон почувствовал опасность, но сделать что-либо он уже не успел. В одно мгновение хрустнула височная кость, и ее осколки проникли внутрь черепа, поражая мозг. Свободной рукой Сычев подхватил обмякшее тело бывшего грозного лидера солнцевской группировки и повалил его на стол. Под пиджаком у Бобона оказался пистолет в подмышечной кобуре. Юрий вытащил пистолет и слегка передернул затвор, проверяя наличие патрона в патроннике. Патрон оказался на месте. Теперь надо было убедиться в смерти солнцевского лидера. Сычев проверил пульс у него на шее – пульса не было. Не удовлетворившись этим, Юрий оттянул бандиту веко. Пустой, остекленевший глаз Бобона окончательно убедил адвоката в его смерти. С кейсом в одной руке и с пистолетом в другой Сычев вышел из кабинета. Оба телохранителя Бобона разом повернули к нему головы. Они слышали легкий шум в кабинете своего хозяина, но не обратили на него внимания – слишком быстро все произошло. Юрий не дал телохранителям опомниться и уложил их на месте тремя выстрелами. Вся операция в офисе Бобона заняла у него несколько минут.