Некромантка - Виктория Петрова

Велия ухватилась за соседнюю.

— Эта вообще для рыбы.

— Я сейчас руками есть начну! — злым шепотом пригрозила Велия и начала есть мясо вилкой для рыбы.

У Альвы проблем с приборами почему-то не возникало. А может, ей просто некому было указывать на ошибки.

За стол все уселись, как захотели. Ленар не любил создавать неудобств с рассадкой и думать о статусах и привилегиях, хотя, по традиции, более влиятельных людей сажали поближе к хозяину дома, сидящему во главе стола. Кроме гостей и Ленара, бородатого и тучного мужчины лет пятидесяти, за столом сидели его ничем не примечательная жена, и их дети: сын, кудрявый парень лет двадцати, и две дочери помладше, с внешностью серых мышей и похожие друг на друга, как эти самые мыши. Конечно, имена у них всех тоже были, но Велия запомнила только имя главы семьи, Ленара Бродли. К тому же, он единственный за столом общался с гостями, жена только иногда шептала что-то мужу, а дети и вовсе только неохотно ковырялись в еде и молчали. Сын Ленара, Мелвуд, с пасмурным лицом попивал вино и, почти ничего не съев, ушел из-за стола посреди ужина.

Закончив с мясом и доев десерт, естественно, не той ложкой, которой полагается, некромантка решила, с позволения хозяев, осмотреться в доме. Дом оказался относительно новым для родового гнезда. Велия не спрашивала, но по ощущениям ему еще нет века. Некромантке он не пришелся по нраву. В таких домах должна быть своя атмосфера, в них творится история, в них живет множество разных поколений. Тот дом, что может зваться родовым гнездом, хранит память об уйме будоражащих кровь событий, он служит отправной точкой для всех членов семьи, он объединяет людей, он делает семью крепче самим своим существованием, он — отражение семьи, причем отражение это семье всегда льстит.

Этот дом был не таким. Он был чуждым, неуютным и холодным. Словно в него въехали недавно и еще даже не успели разложить вещи. Но он уже успел узреть достаточно смертей. Некромантка ходила по незапертым коридорам и комнатам. Во многих из них бродили отголоски душ умерших. Они так и остались здесь, в этом доме. Некромантка могла читать их. Разнообразие смертей поражало. Самая старая смерть из тех, что видел дом, произошла много лет назад. Молодой мужчина, двадцать четыре года, повесился в гостиной. Через два года умер его брат, истек кровью из-за небывалой силы носового кровотечения в свои двадцать четыре, затем ушла из жизни женщина, сестра этих двух, порезала палец и погибла от инфекции, в те же двадцать четыре года. В отличие от брата и сестры, которые то ли были бесплодны, то ли просто не сложилось, первый мужчина успел зачать двух сыновей, старший из которых умер от сердечного приступа в двадцать, а младшим был Ленар Бродли, как ни странно, до сих пор живой. Плюс в доме умерла служанка, поскользнувшись на лестнице, и садовник, заразившийся непонятной болезнью в какой-то деревне, куда приезжал проведать друзей. От старости в этом доме пока никто не умер.

Велия отчетливо видела, что над домом нависло проклятье. Проклятие виделось ей как сгусток черного дыма, медленно плывший из комнаты в комнату этого негостеприимного и жутковатого дома.

Слуга показал Велии ее комнату, которая оказалась обставленной довольно скромно. Комната некромантки соседствовала с комнатой Ренса и Альвы, а темного мага Гленвилла, как, видимо, особо привилегированного, поселили на другой стороне коридора.

Ближе к ночи, когда Альва, утомленная путешествием, уже спала, Велия подловила Ленара сидящим в кресле гостиной за чтением какой-то потрепанной книги. Она села на второе кресло и без лишних расшаркиваний, что называется, в лоб, спросила:

— Что у вас там в двадцать четыре произошло?

Отложив книгу на столик с резными ножками, стоявший рядом с креслом, Ленар кашлянул в бороду и ответил вопросом на вопрос:

— А что такое?

Некромантка фыркнула.

— У вас трое умерло в двадцать четыре года, ваш брат умер в двадцать, двое из прислуги умерло. Вас ничего не удивляет?

Ленар, казалось, смутился.

— У вас тут витает проклятие, — продолжила Велия. — Я не знаю, почему вы еще живы, и почему ваш брат умер в двадцать, но кому-то может угрожать опасность. Как думаете, что могло послужить причиной? В истории вашей семьи случались преступления, серьезные разлады в семье, крупные скандалы или что-то подобное?

Мужчина в кресле пожевал губы, раздумывая над ответом и отходя от легкого шока, вызванного прямотой вопросов. Вести разговор в подобной манере в высшем свете было не принято. В конце концов, он все-таки заговорил.

— Был один неприятный инцидент. Дом этот уже не первый. Первому было лет сто, но семейство наше разбогатело, разжилось, мы перестали быть ремесленниками, стали нанимать рабочих. Дела пошли в гору, дом стал нам не по статусу. И тогда мой дед решил, что этот дом надо сносить. Прадед этому воспротивился, скандал был жуткий. Потом он слег, похоронили, но перед смертью завещал дом не сносить. Дед мой ослушался и дом все же снес, построил новый. Новый дом простоял недолго, сгорел через год, вместе с дедом. Ему двадцать четыре было. Мы новый дом построили, но с тех пор все предки моего деда в двадцать четыре и гибнут. Но на нас с братом это не отразилось, он погиб в двадцать, а я все еще жив.

Велия, внимательно все выслушав, кивнула. Это подходило под версию, слуги могли гибнуть и просто так, порой проклятия цепляют и невиновных, а может им и положено было умереть. А Ленар и его брат… Кто его знает.

— Где могила вашего прадеда? — задала Велия еще один прямой вопрос.

— На кладбище.

— Покажете?

— Прямо сейчас?! — указывая взглядом сначала на часы, показывающие десять вечера, а потом на окно, за которым уже виднелся полумесяц, окруженный тремя застенчивыми звездами.

— Хорошо бы сейчас, потому что завтра я уеду, и останетесь вы со своим проклятием наедине. К вам маги-то другие ходили проверять?

— Ходил один. Только не нашел ничего.

— А что за маг? Светлый, темный, или еще какой?

— Светлый. Да, определенно, светлый.

— А. Ну ясно. Они в таких случаях никогда ничего не находят. Куда им…

Ленар, не обрадовавшись перспективе бродить ночью по кладбищу, пошел за советом к Глену. Тот играл с Ренсом в карты. Глен, приведя длинные и туманные разъяснения в качестве аргументов, убедил хозяина дома, что раз проклятие витает в доме, то идти надо, и он пойдет с Ленаром. Ренс тоже решил не отсиживаться и взял