Любовь, морковь, свекровь - Наталья Александрова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Лола почувствовала, как ее взяли за руку и считают пульс, потом прохладная рука легла на лоб.
– Алина, вы слышите меня? – озабоченно спросил доктор.
– Опять вы за свое! – фыркнула «свекровь». – Ясно же, что ваш номер с ней не пройдет!
– Слушайте, шли бы вы, за сыночком приглядели! – Теперь в голосе доктора слышалась самая настоящая злость. – А то он там небось снова коньяком наливается!
«Мой выход! – решила Лола. – Сейчас или никогда! Иначе старая ведьма уйдет и придется повторять номер на бис! А вдруг не получится?»
Она решила притвориться полной идиоткой. Будто бы ударом по голове у нее полностью отшибло не только память, но и вообще все соображение. Голова – орган сложный, все может случиться. Одного лупи хоть колокольней, встанет и пойдет, даже сотрясения мозга не получит, а другой – ударился о холодильник или о дверной косяк – и готово, паралич и травматический идиотизм. Вот, говорят, был случай – авария на заводе, и одному работяге здоровенный гвоздь вбили в черепушку. Так он с тем гвоздем еще лет пятнадцать прожил. И что характерно – ни капельки не поглупел. Конечно, возможен такой вариант, что дальше глупеть некуда было, но этот случай во всех медицинских учебниках описан, Лоле Маркиз рассказывал. Леня, Леня, где ты? – в этом месте Лола почувствовала, как из-под ресниц выбивается слеза.
Так что Лола сумеет сыграть полную идиотку. Конечно, трудновато будет провести доктора, но Лола ведь актриса. И талантливая актриса! Посмотрим, что они запоют, когда поймут, что женщина, которую они зачем-то пытаются убедить, что она жена хозяина этого дома, совершенно невменяема. Наверное, это не входило в их планы, такая жена Олегу Иванычу не нужна. Вот и хорошо, главное – это внести смятение в ряды противника. Может быть, они просто увезут куда-нибудь Лолу и выбросят за ненадобностью из машины. Главное – это выбраться отсюда, а там уж она сумеет дать о себе знать Леньке.
Лола полежала еще немножко, входя в образ. Она не умеет говорить и ничего не соображает, она – яблоко на дереве, тыква на грядке. Такая большая красивая тыква, с круглыми желтыми боками…
– Алина, очнитесь! – теребил ее доктор.
И Лола открыла глаза. Глаза эти были пусты, как блюдца от парадного чайного сервиза, в них не отражались ни мысли, ни желания.
– Алина, вы слышите меня? – вопрошал доктор. – Что у вас болит?
Лола поглядела на потолок, потом обвела глазами комнату. Она находилась все в том же кабинете, эти сволочи даже не удосужились поднять бесчувственную женщину с пола. Однако Лола не разозлилась – тыква же не умеет сердиться. В глазах ее по-прежнему ничего не отразилось, даже когда она встретилась взглядом со свекровью. Лола попыталась приподняться на локтях, но тут же снова упала на пол. Доктор поддержал ее и помог сесть. Лола уставилась в одну точку немигающим взглядом и затихла. Она не видела, но предположила, что «свекровь» с доктором обменялись над ее головой выразительными взглядами.
– Чего расселась? – по инерции начала «свекровь». – Поднимайся!
Лола не отреагировала, тогда «свекровь» взяла ее за подбородок и поглядела в глаза. Лола безучастно дала все это с собой проделать. Совсем близко от нее оказались злые маленькие носорожьи глазки «свекрови», в них Лола с удовлетворением заметила некоторую неуверенность. Другой рукой мерзкая баба ощупала ее затылок. Было больно, Лола сморщилась и захныкала.
– Подумаешь, шишку набила! – проворчала «свекровь». – Какие мы нежные!
Ее очочки сползли на кончик носа, и вдруг Лола схватила их и бросила на пол.
– Ва-ва! – сказала она и радостно засмеялась. – Ва-ва-ва!
– Ты что – сдурела? – рявкнула «свекровь» и замахнулась на Лолу.
Та тут же скорчилась на полу, закрыв лицо руками.
– Оставьте ее в покое! – приказал доктор. – Вы свое дело уже сделали, испортили материал! Алина, не плачьте, мы не сделаем вам ничего плохого!
И Лола поняла, что начинается самое трудное, потому что доктор уставился на нее своими зовущими глазами. Казалось, он смотрит прямо ей в душу и видит ее насквозь. Ну нет, сказала себе Лола, она так просто не сдастся.
«Как хорошо лежать на грядке в теплый солнечный денек. Небо голубеет, пригревает солнышко, а снизу вливаются из земли питательные соки… Листья, влажные от росы, и слегка щекотно, потому что по стеблю ползет муравей…»
Лола даже тихонько засмеялась от счастья. Доктор тяжко вздохнул и оставил свои попытки.
– Радуйтесь! – буркнул он. – Теперь с ней невозможно работать! Вы этого хотели…
– Я не хотела! – возмутилась «свекровь». – Я и ударила-то ее тихонько!
– Ничего себе! Да у нее просто очень крепкие кости, в противном случае череп раскололся бы, как орех!
Лола на полу тихо возгордилась, что у нее такие крепкие кости.
– Если бы я ее не ударила, она убила бы моего сына! – продолжала препираться «свекровь».
– Угу, голыми руками… Ладно, нечего болтать попусту, нужно уложить ее в постель!
– Но что с ней такое? – не отступала «свекровь».
– Откуда я знаю? – огрызнулся доктор. – Тут нужна специальная аппаратура, нужно сделать снимок, компьютерную томографию… Возможно, так проявляется посттравматический шок… Он должен пройти. В противном случае придется ее отпустить и начинать все заново.
«Свекровь» порывалась что-то сказать, но прикусила губу и наклонила голову. И тут Лола снизу увидела в ее глазах такую ненависть, что поняла: эта женщина не выпустит ее живой.
Доктор помог Лоле подняться и повел все в ту же зеленую спальню. Она шла, не сопротивляясь, вяло переставляя ноги. Горничной в комнате уже не было, все убрали и даже поменяли постельное белье.
Доктор открыл ей рот и забросил туда розовую таблетку, после чего дал запить минеральной водой из бутылки.
– Поспит, может, утром все пройдет, – сказал он, но в голосе доктора Лола не услышала уверенности.
Очевидно, так думала и «свекровь», потому что она буркнула что-то неодобрительное, после чего все удалились.
«Если к старости у меня не будет денег, – думала Лола, выплевывая розовую таблетку, – то верный кусок хлеба обеспечен: буду играть разные овощи на детских утренниках. Царицу полей – кукурузу – тоже можно. Однако что делается со «свекровью»? За что она меня так ненавидит? Может, она маньячка?»
С этими мыслями Лола заснула без всякой таблетки.
Когда-то, в далекой юности, Леня закончил цирковое училище по специальности «фокусник-иллюзионист», и даже некоторое время отработал в цирке. Эта экзотическая специальность весьма помогала ему в его нынешней, еще более редкой профессии. Ведь работа, если так можно выразиться, профессионального мошенника очень сродни работе фокусника. Ему точно так же нужно обмануть зрителя, внушить тому, что тот видит вовсе не то, что происходит на самом деле.
Кроме профессиональных навыков с тех далеких времен у Маркиза остались кое-какие полезные знакомства.
Леня перелистал свою незаменимую записную книжку и нашел короткую запись: «братья У.».
Набрав телефонный номер, расположенный рядом с этой записью, Маркиз услышал низкий, рокочущий бас:
– Дамиано Уклейкин!
– Привет, Дема! – выпалил Леня. – Это Марков! Как жизнь молодая? Как творческие планы?
– А че мне сделается-то? – собеседник коротко хохотнул. – Ты-то как? Небось сплошные гастроли?
– Не без этого, – Маркиз вздохнул. – Слушай, рад бы просто так поболтать, да дело важное есть. Для вас с братом работенка на полчаса и на пятьсот баксов.
– Ты же знаешь, мы с Каськой, как юные пионеры, всегда готовы! Особенно если такой гонорар!
Братья Уклейкины родились в семье крупного ученого, доктора наук и профессора, специалиста по отечественной истории. Профессор Уклейкин очень обрадовался появлению близнецов и назвал их старинными русскими именами – Касьяном и Демьяном. Он надеялся, что сыновья пойдут по его стопам и возникнет славная научная династия Уклейкиных. Однако, к глубокому огорчению родителя, сыновья не испытывали ни малейшего интереса к истории. Более того – из всех школьных предметов их интересовала только физкультура. Их физическое развитие явно опережало развитие умственное, парни были на редкость крупными и сильными. Профессор смотрел на сыновей с нескрываемым удивлением, а его жена смущенно прятала глаза.
А еще с самого раннего детства братьев Уклейкиных чрезвычайно интересовал цирк. Их привлекал свет разноцветных прожекторов, рукоплескания публики, рычание дрессированных зверей, неповторимый запах арены, незамысловатые шутки клоунов… так и получилось, что, к ужасу отца, братья Уклейкины поступили в цирковое училище и создали свой собственный номер.
Они жонглировали огромными гирями, гнули подковы, поднимали платформу с акробатами и всячески демонстрировали чудеса силы и выносливости. В цирковых традициях они переделали свои русские имена на итальянский лад и на афишах назывались Кассиано и Дамиано.
