Бездушный - Владимир Анатольевич Тимофеев

реже песочными и никогда механическими), или собственным внутренним ощущением времени, когда вдруг понимаешь, что пора уже к чему-нибудь приступать или, наоборот, заканчивать. Последнее, по всей видимости, относилось к магической природе этого мира. Я замечал это неоднократно, когда даже так называемыми «биочасами» нельзя было объяснить способность аборигенов действовать так, словно бы они точно знали, сколько сейчас конкретно часов, минут и секунд.

Ещё в местном тайминге меня удивляло такое понятие как «неделя». Потому что Луна здесь на небе отсутствовала, звёзды не двигались, и ни к каким астрономическим циклам привязать эту «странную» семидневку не получалось. Единственное рациональное объяснение — Луна здесь когда-то была, но потом исчезла, оставив после себя лишь привычные временны́е отрезки своего роста-старения: фазы-недели-четверти.

Понятие года, к слову, выглядело гораздо определённее. Солнце по здешнему небу двигалось то быстрее, то медленнее, и поднималось то выше, то ниже, и те дни-моменты, когда его траектория удлинялась до максимума, как раз и являлись отсечками конца и начала года. Если считать по суткам, то их количество в местном году колебалось от трёхсот шестидесяти двух до трёхсот шестидесяти девяти, в зависимости от солнечного движения и точности его измерения жрецами храмов Баат и всякими-прочими доморощенными астрологами-звездочётами.

Очень похоже на земное летоисчисление, вот только Новый год, в отличие от нас, здесь праздновали не зимой, а летом... ну, в смысле, в самый жаркий сезон, поскольку настоящей зимы, с морозом и снегом, тут отродясь не знали...

Подходящую, чтобы просто пожрать, забегаловку я обнаружил на одной из ближайших улиц. Только трактир, без всяких там постоялых дворов и прочего. И кормили в нём, судя по обилию посетителей, хорошо и недорого. Давно уже вывел для себя нехитрую формулу: обедать-ужинать-завтракать в неизвестных местах лучше там, куда ходят местные.

Всего через двадцать минут я понял, что не ошибся. Формула сработала на все сто, кормили тут действительно вкусно и, главное, дёшево. Основу ассортимента, что немудрено, составляла рыба. Жареная, варёная, вяленая, засоленная, фаршированная, в виде филе и котлет, с дополнением из сопутствующим морепродуктов — всяких там крабов, креветок, икры, устриц, мидий, морской капусты и прочая, прочая, прочая (до сотни наименований, не меньше).

За всё про всё, включая гарнир, кувшин ягодного отвара и кружку пенного пива отдал меньше ларта. В имперских заведениях общепита, даже в самых простецких (как в Горках-9, к примеру), на эту же сумму наел бы в три раза меньше, факт.

Выйдя из трактира на улицу, насытившийся и довольный, глянул на вывеску, чтобы запомнить название (вдруг пригодится).

«Серебряный якорь». Название, в общем, банальное, так же как «логотип» — какая-то белая закорючка на синем фоне. Наверное, поэтому и не запомнил при входе, что показалось уж слишком простым и привычным. Ну, да и ладно. Не запомнил на входе, запомнил на выходе, делов-то...

После трактира прогулку по городу решил совместить с «познанием». Энергии в соответствующем артефакте хватало с лихвой, экономить её смысла не было.

По улицам шёл не спеша, внимательно вглядываясь в окружающие дома и мельком, чтоб не смущать, в попадающихся навстречу прохожих. Привычной в Империи магии в Драаране действительно не наблюдалось, зато «непривычной» рунной было здесь, как принято говорить, хоть залейся.

Рунные записи виднелись повсюду, как активированные, так и разряженные — на мостовой, на стенах домов, на дверях, на окнах, за окнами, в виде амулетов на шеях, колец и перстней на пальцах, браслетов на запястьях, шпилек в дамских причёсках, поясов у мужчин... В большинстве, достаточно слабенькие, но их обилие, честно скажу, поражало.

Я со своими упрятанными под иллюзиями пластинками казался, наверное, белой вороной. Причём, не только себе, но и окружающим.

Трижды, когда оказывался в безлюдных местах, ко мне пробовали подвалить какие-то тёмные личности, видимо, «вдохновлённые» отсутствием у меня артефактов. Но как подваливали, так и отваливали, неожиданно останавливаясь и пятясь назад за пару шагов до цели, бурча под нос что-то вроде «Звиняемся, господин хороший. Ошибочка вышла...»

Даже не знаю, что их пугало во мне: то ли висящий на поясе меч, то ли моё непонятное, не вяжущееся с ситуацией спокойствие, то ли уверенный взгляд и походка опытного в драке бойца, — так или иначе, заканчивалось всё одинаково, я двигался дальше, несостоявшиеся грабители исчезали во тьме подворотен...

По переплетениям улиц и переулков я бродил два с лишним часа, но в результате всё-таки вышел к морю и порту.

Вообще говоря, от площади, где находилась клепсидра, до портовых построек было не более километра, и пройти его, если двигаться прямо, я мог минут за пятнадцать. Однако, как всем известно, правильный витязь прямо не ходит. Ну, вот и я не пошёл, узнав и увидев на «альтернативном» пути массу всего интересного и заодно подкрепившись.

Портовая зона отделялась от города высоким забором, и, судя по наличию стражи в воротах, абы кого сюда не пускали. Своего рода город в городе. Или же крепость в крепости, аналог донжона, только гораздо обширнее.

За выходящими и входящими туда гражданами я наблюдал из маленького закутка, нацепив на башку шапку-невидимку. Выдать себя не боялся. Солнечные лучи в моё мини-укрытие не проникали, тени отсутствовали, собаки и кошки рядом не бегали, да и навряд ли кому-нибудь захотелось бы без веской причины рыскать вокруг в поисках непонятно кого. Формально я местных законов не нарушал, прорваться на охраняемую территорию не пытался.

В порт, как стало понятно за полчаса наблюдений, пропускали практически всех: и мужчин, и женщин, и богато одетых, и выглядящих настоящими побирушками. Просто некоторым приходилось платить за вход, другие проходили через ворота невозбранно, а перед кое-кем охранники даже вытягивались во фрунт, как перед начальством. В принципе, что-то подобное ожидалось, Аршаф об рассказывал. Но одно дело рассказы, а другое видеть всё своими глазами.

Работы, по словам «вора», в порту хватало, а вот с работниками была напряжёнка, причём, достаточно часто.

Пиратский анклав на краю Великой Империи занимался не только пиратством и контрабандой. Не менее половины доходов городу и его обитателям приносила честная морская торговля. Драаранские купеческие суда резали своими форштевнями воды Закатного моря во всех направлениях, связывая коммерческими перевозками страну чернокнижников с живущими на западном континенте мольфарами, мольфаров с расположенными на сотню лиг севернее Драарана имперскими приморскими городами Синяя Гавань и Марка, имперцев с их давними и непримиримыми оппонентами из южных пустынь. А тех, кто пытался взаимовыгодную торговлю остановить, брали на абордаж лихие драаранские «батальеры».

Сколько всего у драаранцев кораблей и судов, никто подсчитать не мог.