Дух Зверя. Книга первая. Путь Змея - Анна Кладова

— Ну ты, бравый, загнул, век не разогнешь, — недоверчиво ухмыльнулся рудокоп, наполняя деревянную кружку пенным напитком, — Где ж это видано, чтобы йоки кого-нибудь выхаживали. Это, знаешь ли, противно их существу, — и, вскинув указательный палец, процитировал древнюю хронику:

“Сия тварь непотребная, во гневе чрез Змея Творцом порожденная, на добро не сподобится, лишь несет разрушения тем телам, в коих души разрушены”, — после чего повернулся к Велидару и произнес наставительно:

— Ты, лекарь, за детками лучше следи, а то, не дай Бог, стервец оголодает, да захочет свеженинкой подкрепиться.

Велидар от этих слов стал белее снега, а Смеяна, вскрикнув, бросилась к пологу, под которым крепко спали малыши. Рыжебородый хмыкнул, хмуря кустистые брови:

— Не пужал бы ты людей зазря. Не веришь мне, так сам сходи, погляди.

Рудокоп пьяно захохотал над нелепостью подобного предложения, но больше про йока не заговаривал. Велидар задумчиво глядел на синий в сгущающихся сумерках берег, поглаживая аккуратно стриженную бороду. Конечно, вольжанин за все золото мира не пожелает подойти близко к духу, тем более разглядывать, что тот прячет в телеге. И виной тому не только боязнь нарушить “частную территорию” йока, но и другой, более древний и более глубокий страх. Велидару доводилось сталкиваться с “сынами смерти” несколько раз, и он навек запомнил тот липкий ужас, что, поднявшись из самых глубин сознания, обнял его своими ледяными скользкими щупальцами, словно огромный морской спрут, и не разжимал сдавливающих грудь тисков, покуда дух стоял рядом. Велидар не понимал, почему так происходило, но точно знал, что все люди испытывают нечто схожее в присутствии проклятых Змеем. Даже Ловчие, или Мстители, как они сами себя называли, гордо вскидывая буйные головы. Недаром в их Стаи вступали только самые отчаянные, умелые, проверенные в бою вояки, которым нечего было терять, кроме собственной жизни. Те, в ком жар ненависти не гас под напором страха, кто желал добыть славу и, само собой разумеется, богатство, ибо многие влиятельные особы горели желанием отомстить убийцам за гибель своих близких, и не прочь были заплатить золотом за голову ненавистного йока. Было еще одно обстоятельство, побуждавшее мстительных родственников тратить баснословные средства для снаряжения целой Стаи. Казалось, легче было бы нанять йока, чтобы тот сошелся в равном поединке со своим родичем. Легче, но невозможно, ибо самый главный закон Кодекса “сынов смерти” запрещал убийство себе подобного. Дух никогда, ни при каких условиях не поднимет меч на другого духа. Если же он нарушит данный закон, его ждет самая жестокая кара. Велидар понятия не имел, какое наказание можно придумать для существа, уже раз испытавшего смерть, не знающего боли и лишенного чувств. Но в том, что нарушителя будут долго и настойчиво преследовать, был точно уверен.

Так что Ловчим было чем заняться, так же, как и Нюхачам. Эта тоже была одна из тайн, окружавших расу йоков. По какой причине рождались люди, способные чувствовать запах духа лучше всякого пса? Чья кровь дала миру такую способность? Среди догадок самой распространенной была одна: Нюхачи ведут свой род от загадочных Детей Великого Змея. Загадочных, потому что ни одна летопись не сохранила точных упоминаний о них. А в легендах и народных сказаниях все было столь запутанно и противоречиво, что историки оставили бесплодные попытки разобраться, где правда, а где выдумка.

— Лекарь, ты не пужайся, — вдруг подал голос рыжебородый, — йок-то смирный, посмирнее своей девки будет. Он в самых верховьях к обозу пристал. Говорит, охрану обеспечивать будет, коли что. Бесплатно, лишь бы до Сурового свезли. Хозяин, что металлы с рудников в Толмань вез, согласился.

Еще бы! — мелькнуло в Велидаровой голове.

— Не съест он твоих малявок, — ободряюще похлопал по плечу наемник. — Не голодный, поди.

— Надеюсь, — слабо улыбнулся в ответ лекарь.

Утро выдалось пасмурное. Всю ночь землю кропила противная мелкая морось, наполняя осенней сыростью теплый воздух. Смеяна еще крепко спала, когда Велидар задком выбрался из-под нагретого одеяла и, ежась от холода, зашагал к краю плота справить малую нужду. Помочившись и оправив штаны, он обернулся и чуть не заорал во все горло, отскакивая назад. Велидар точно бы свалился в реку, если бы проворный йок вовремя не схватил его за руку. От этого прикосновения лекаря накрыло такой волной ужаса, что он возблагодарил Творца за его решение явить йока после, а не до облегчения. Иначе портки были бы мокрые со страху!

Йок оттащил трясущегося Велидара подальше от воды и, внимательно разглядывая его побледневшее лицо своими черными, как бездонные колодцы, глазами, спросил:

— Ты — лекарь?

Велидар, переборов желание кинуться в реку и уплыть куда подальше, кивнул.

— Пойдем, — коротко бросил йок и зашагал прочь. Велидар обреченно побрел за ним.

Телега, а точнее, крытая повозка, стояла именно там, куда указывал вчера рудокоп. Она была совсем небольшой и низенькой. Три-четыре мешка муки да пара клеток с курами — все, что туда могло поместиться. Ну и, пожалуй, еще лежащий человек. На юге в такие повозки впрягают ослов. Очень удобно и безопасно для узких горных тропок. Йок отдернул боковину полотнища, натянутого на две П-образных рамы, и взглядом указал вовнутрь.

— Мне нужно, чтобы она жила, — коротко бросил он, отступая на несколько шагов. Велидар, перегнувшись через бортик, склонился над девушкой.

Она была совсем молоденькая, лет шестнадцати, не более, к тому же, и правда, очень красивая, но какой-то нечеловеческой, звериной красоты. Словно древний дух, обретший людское обличье, что так и не смог окончательно избавиться от своей первоначальной природы. Таких, как она, очень сложно и, в какой-то мере, страшно любить, но можно подолгу, восхищенно и с наслаждением любоваться. Портили ее только нездоровый цвет лица и впалые щеки.

Велидар заворожено разглядывал тяжело дышавшую во сне девушку, как вдруг та вскинула длинные ресницы и уставилась на лекаря янтарем горящих в полумраке змеиных глаз. Несколько долгих мгновений она внимательно изучала склоненное над ней лицо, после чего произнесла не зло, но твердо:

— Пошел вон!

Велидар растерянно оглянулся на нелюдя, но тот лишь утвердительно кивнул, подбадривая.

— Позволь осмотреть тебя, — лекарь, откинув одеяло, взялся было разматывать бинт, стягивающий плечо.

— А-а-а, коллега! — прохрипела она, и в уголках губ вздулись кровянистые пузыри. Лекарь удивленно приподнял бровь. Она знает фавийские словеса?! — Зачем повязку теребишь? Я и так тебе все раны свои перечислю, — и вдруг рявкнула, выкатив безумные глаза:

— Руки убери, идиот! Иди, откуда пришел! И скажи этой сволочи смердящей, что лучше я сдохну, чем стану такой… такой… — она закашлялась, исходя