Москва тюремная - Валерий Карышев

... Да, Отари прекрасно понимал, что означает высокое звание вора в законе — впрочем, в Грузии это понимали все. Джаба Иоселиани, бывший создатель корпуса «Мхедриони», один из фактических руководителей Грузии тех времен, тоже был законником. По слухам, с влиятельными ворами якшался и бывший министр обороны Грузии, всесильный Тенгиз Китовани...

Вор Важа был сдержан и немногословен. Он действительно приходился Шенгелая дальним родственником, и потому беседа протекала тепло и непринужденно.

«А почему я о тебе раньше ничего не знал?»   —   простодушно спросил тогда

Отари.

«А раньше и знать было нечего, — отрезал Важа и, поняв, что взял слишком круто, добавил: — Да сидел я, сидел, «десяточку» свою мотал... »

После первых здравиц гость по-родственному поинтересовался делами молодого человека и, узнав, что тот собирается перебраться в Москву, одобрительно кивнул: мол, тут, в Грузии, все равно никаких перспектив, почему бы не попробовать? Затем ненавязчиво спросил, куда Отари собирается вкладывать в России деньги, и, услышав, что в торговый бизнес, туманно пообещал помочь.

С того дня Важа стал бывать в доме Отари довольно часто. Мужчины засиживались за столом до рассвета, и за какой-то месяц молодой Шенгелая узнал о «ворах», «мастях», «мусорских прокладках» и прочих понятиях тяжелой жизни в неволе куда больше, чем за предшествующие двадцать семь лет. Очень кстати пришлось общение с лидером уличной шпаны Валико, по просьбе которого молодой коммерсант в бытность свою шашлычником на Сабутарло сбывал краденое. Отари уже знал верхушки «понятий», уже умел ввернуть при случае несколько десятков слов и выражений «по фене», уже научился гнуть пальцы на блатной манер, уже вовсю материл «мусоров поганых» — так, будто бы весь корень зла в жизни был только в них одних.

Слушая застольные беседы молодого собеседника, Важа лишь улыбался — хитро и чуточку надменно. Кстати, он почти не употреблял воровского жаргона — речь гостя была сдержанной и грамотной.

Как-то, набравшись смелости, молодой бизнесмен спросил: мол, а кто может быть вором? «Человек в авторитете, если за ним нет никаких «косяков», то есть порочащих поступков», — последовал ответ.

На Кавказе «авторитет» и «деньги» — понятия совершенно идентичные. И потому следующий вопрос непроизвольно и сразу же завертелся на кончике языка коммерсанта — мол, а сколь... то есть, а что для этого надо?

Взглянув на собеседника так, будто бы видел его впервые, Важа откашлялся в кулак и сказал серьезно — мол, по слухам, в Москве «коронация» стоит до миллиона долларов. («Вах, вах!.. » — обескураженно зацокал языком Отари, пораженный такой биржевой котировкой высокого звания жулика.) После непродолжительной, но многозначительной паузы многоуважаемый вор заявил, что лично он мог бы «короновать» любого авторитетного пацана («само собой — не мусора и не пидара») тысяч за семьдесят-восемьдесят долларов. Мол, имеет право, авторитета ему не занимать. А деньги за «коронацию» пойдут на общак, на святое дело... Если правильный, авторитетный человек помогает другим правильным и авторитетным людям — неужели последние не могут ввести его в свой круг?!

И вопросительно взглянул на собеседника — мол, что скажешь?

Тогда Шенгелая ничего не сказал. Но мысль, появившаяся во время того ночного застолья, ржавым гвоздем засела в его сознании. Несмотря на относительную молодость и чисто тбилисскую любовь к показухе, Отари был человеком неглупым и к тому же — очень расчетливым. И расчета этого вполне хватило, чтобы понять очевидное...

Он отправляется на чужбину.

Как повернется к нему судьба там, в чужой и далекой Москве? На кого он сможет рассчитывать?

На себя только... Так почему бы не подстраховаться высоким званием, купив «коронацию» у родственника-пахана? Тем более что уважаемый Важа Ираклиевич вроде тоже не против.

Пальцы гнуть он, Отари, умеет не хуже любого матерого жулика. Блатному языку научен. Чем отличается «рамс» от «косяка» или «лепень» от «клифта» — тоже знает. А что касается суммы в семьдесят-восемьдесят тысяч долларов, так эти деньги у Шенгелая есть. Не потратит — все равно разойдутся, на кабаки и блядей...

Да и небольшие это деньги.

Да еще и поторговаться можно...

Воров, купивших «коронацию» за деньги или услугу, в блатном мире обычно называют «апельсинами», намекая таким образом то ли на их скороспелость, то ли на слишком яркую «масть», чуждую истинным, или, как их еще называют, «нэпманским», ворам.

В большинстве случаев «апельсины» — выходцы из Грузии и Армении (чуть реже — из Азербайджана и постсоветских республик Средней Азии). «Апельсины» из славян также встречаются, но еще реже.

ИЗ АНАЛИТИЧЕСКОГО МЕМОРАНДУМА КГБ СССР 1986 г. «КОМПЛЕКСНЫЕ МЕРЫ НЕЙТРАЛИЗАЦИИ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ПРОФЕССИОНАЛЬНЫХ И ОРГАНИЗОВАННЫХ ПРЕСТУПНИКОВ»

(...)

Согласно агентурным данным, в последнее время в республиках Закавказья участились случаи появления так называемых воров в законе, занявших высшее место в преступной иерархии за взнос в общекриминальную кассу, так называемый «общак». Носители уголовно-воровской идеологии в Центральном регионе России, как правило, не признают таких воров в законе, считая их «сухарями», то есть самозванцами.

По мнению аналитиков из правоохранительных органов, преимущественно «кавказский» контингент «апельсинов» определяется традиционной семейственностью, которую грузинские и армянские «крестные отцы» привнесли в преступный промысел. Клановые узы имеют для кавказского криминалитета безусловно положительный аспект: вовлекая родственников в уголовно наказуемую деятельность, глава клана меньше всего ожидает измены и предательства. К тому же, «кидая» партнера, уголовный авторитет неминуемо подставляет родственников, что, по кавказским обычаям, заслуживает самой суровой кары. Таким образом, так называемые «блатные» санкции для кавказских законников зачастую бывают излишними; все разрешимо в кругу семьи.

В этом отношении кавказский криминалитет смыкается с итальянскими «мафией», «коморрой» и японской «якудзой», отношения внутри которых также во многом построены на родственных узах.

Это вовсе не значит, что кавказские законники «коронуют» только своих. Так, например, еще в 1988 году в нижнетагильской ИТУ-17 пятидесятидвухлетний жулик Хазар (Асалан Тонаян) единолично «короновал в закон» рецидивиста Болото (Леонид Заболотский). По слухам, сам Тоноян купил воровскую корону еще в начале шестидесятых годов. «Коронация» обошлась неофиту всего в тридцать тысяч долларов, которые «крестный отец» якобы собирался вложить в общак. Однако большую часть этой суммы «пиковый» законник оставил себе...

ИЗ АНАЛИТИЧЕСКИХ МАТЕРИАЛОВ ГЛАВНОГО УПРАВЛЕНИЯ ПО ОРГАНИЗОВАННОЙ ПРЕСТУПНОСТИ (ГУОПа) МВД РФ 1997 г.

За период с 1991 по 1996 год количество воров в законе увеличилось с 400 до 3000 (цифры приблизительные). Вместе с тем наблюдается резкое падение авторитета воров в криминальном мире. В среднем ежегодно коронуется 40 — 50 человек, в то время как прежде звание вора получало не более 6 — 7 человек в год.

В среднем около 25% воров в законе не имеют ни одной судимости...

Как правило, большинство «апельсинов» пренебрегают блатными «понятиями»: занимаются легальным бизнесом, лоббируют через коррумпированных политиков выгодные им законопроекты и тормозят невыгодные. Известен случай, когда считающий себя вором Самвел А-ян подал в суд на одного из руководителей МВД, который в интервью центральной газете назвал его «криминальным авторитетом». Удивительно, но А-ян выиграл процесс.

«Раскоронации» достаточно редки — в силу разобщенности воров теперь все реже и реже возможно собрать по этому случаю большую и авторитетную сходку. Но, например, доподлинно известно, что в конце девяностых этой малоприятной процедуре подверглись всего лишь трое: один русский и двое кавказцев...

...«Коронация» Отари Шенгелая состоялась через полторы недели после заключительной беседы с Важей и обошлась в пятьдесят штук баксов: коммерсант умел торговаться! Кроме Важи и, естественно, самого Отари, присутствовал еще один вор (как, во всяком случае, отрекомендовал его Важа), некто Армен Саркисян из Еревана. Этот законник походил скорее на рубщика мяса из Сабутарло, чем на человека, авторитетного в криминальных кругах. Важа объяснил, что один он «крестить» не имеет права — для «коронации» надо как минимум два законника.