Литературная Газета 6345 ( № 44 2011) - Литературка Литературная Газета

Выпивали - веселились, отрезвели[?]

Случается, в лицо мне бросают: как ты можешь защищать преступника - ведь он убил (ограбил, украл, изнасиловал)? Такие вопросы - как пощёчина. Как объяснить человеку, что наша Конституция гарантирует каждому гражданину право на защиту, что тот, кто убил, иной раз сам заслуживает сострадания, что он вправе надеяться на объективный, всесторонний подход к оценке его поступка. На справедливое наконец наказание. Он может надеяться даже на оправдательный приговор - если его поступки и действия укладываются в прокрустово ложе закона.

История, которую я начал рассказывать, тогда для меня ещё не закончилась. Хотя приговор вступил в законную силу, и молодая женщина уже более двух лет находилась в колонии. Из зала суда её отвезли в следственный изолятор, а оттуда этапировали в спец[?]учреждение, то есть в колонию. После оглашения приговора она посмотрела на меня с укором: я не сумел её достойно защитить. Вынесенный судом приговор шокировал тогда не только родственников Веры - будем её так называть. Мера наказания - 5 лет лишения свободы - шокировала всех, кто присутствовал на процессе. Суд не пожелал понять, что моя подзащитная в той неординарной ситуации схватилась за нож для того, чтобы спасти себя, а отнюдь не с целью убийства. Убила, защищаясь, нисколько не желая столь трагического исхода.

[?]В тот декабрьский вечер всё начиналось безмятежно. Был день рождения одной девчонки, собралась небольшая компашка. Мило так посидели, как и положено - выпили, отправились по домам. Вера Широконосова к спиртному в тот день не прикоснулась: дома с матерью ждал годовалый сынишка, и она не хотела, чтобы от неё даже пахло спиртным. Она сама растила малыша. Трудно ей было? Наверняка. Но она не сетовала. На работе у неё всё о"кей, учёба в медучилище - в норме. Ещё немного, ещё чуть-чуть - и станет она дипломированной медсестрой.

В свете уличных фонарей сказочно красиво падал снег - огромные, с монету, хлопья. Город засыпал, и если бы не этот Бабкин, то ничто не нарушало бы ночного покоя небольшого подмосковного города. На торжестве он крепко набрался (позднее следствие установит: в крови потерпевшего доля алкоголя составляла 3,18 промилле, а 5 промилле считается смертельной дозой), ссорился с окружающими, матерился, лез, что называется, на рожон. Как он затесался в их компанию? Для Веры и её друзей Бабкин даже приятелем не был - малознакомый человек, некоторое время назад появившийся в их городе, этакая "тёмная лошадка" с отвратительным норовом.

Вера не заметила, с чего всё началось. Она только увидела, что Бабкин с остервенением колотил Серёгу Шведова. Казалось, он хочет забить его до смерти. Она неожиданно для самой себя бросилась на помощь, стала оттаскивать Бабкина:

- Прекрати! Ты же убьёшь его!

Лишь на мгновение отвлёкся Бабкин от своей жертвы. Этого мгновения хватило, чтобы пару раз садануть Вере локтем в живот. Она охнула от боли, отлетела в сторону, упала на скамейку:

- Вовка, ты что делаешь? Угомонись! Завтра проспишься - самому будет стыдно. Извиняться придёшь[?]

Ни один психиатр не разберётся сейчас, чем эти слова могли оскорбить пьяного парня. Но он, оставив в покое Шведова, бросился избивать девушку. Тряс её, как щенка, пинал ногами. Затрещал оторванный рукав пуховика[?] Уж как ей удалось вырваться и броситься наутёк - она и не помнит. Бабкин догнал её в сенях дома, куда она успела забежать. Сорвал с девушки пуховик и кофту, бил её, бил, бил[?] Вера слышала: "Я тебя, суку, научу, как соваться не в свои дела, я тебе мозги вышибу[?]"

Наверное, он и в самом деле изувечил бы её, если бы она чудом не изловчилась и не заскочила в квартиру приятеля, успев захлопнуть за собой дверь. Только тут ей удалось перевести дух. Но ни в коем случае не успокоиться, потому что Бабкин ломился в квартиру и орал: "Открой, сучара, а то пришибу, как котёнка!.."

Вере уже доводилось видеть, как в пьяном кураже, на спор, хорошо тренированный Бабкин ломал ребром ладони кирпичи. Как он играючи припечатывал на стол здоровенные лапы крепких мужиков, пытавшихся с ним соперничать в силёнке. Её трясло от боли, страха и унижения. А из-за двери доносились мат и угрозы: "Открой, тварь, а то прикончу[?]"

Вера не помнит, как в её руках оказался нож, лежавший на кухонном столе. Вдруг удары в дверь прекратились. Девушка услышала голос своего приятеля Серёги Шведова - кстати говоря, и он, и Андрей Руднев, хозяин квартиры, где укрылась Широконосова, были сотрудниками милиции. Шведов из-за двери сказал: "Открывай, Бабкин ушёл". Ему успокаивающим тоном поддакивал Руднев. Почему было не поверить?! Вера повернула головку английского замка. Отброшенные створкой двери отлетели в сторону Руднев со Шведовым, и в тёмном проёме возник рассвирепевший Бабкин. Он ринулся к Вере и замахнулся своим необъёмным кулачищем. Но пьяного и разъярённого хулигана остановил нож[?] Вера сама не поняла, как это случилось, но это - случилось.

Бабкин охнул, попятился в сени и не сел, а рухнул на скамью. С удивлением смотрел на свою окрашенную кровью ладонь.

- Вот, сука, - пробормотал он. - Ножом меня[?] Как больно! Вот сука!..

Шведов и Руднев, словно заворожённые, смотрели на окровавленную руку Бабкина. А ещё секунду спустя их встряхнул истерический крик женщины. Она со страхом отбросила от себя нож и зарыдала, крича что-то невнятное.

Бабкина на подвернувшейся машине отвезли в больницу. Сделали операцию, но через несколько дней он всё-таки умер.

Как выбивают признания

С просьбой защищать Широконосову обратилась сотрудница Федеральной адвокатской палаты, родственница обвиняемой. Ознакомившись с драматической ситуацией, в которой оказалась Вера, я согласился. Позиция представлялась очевидной: женщина воспользовалась правом на самозащиту. Её действия - всего лишь ответ на преступное хулиганское поведение Бабкина - вполне адекватны агрессивному поведению нападавшего. И если он, поднявший руку на женщину, умер от раны, полученной в момент нападения, - что ж, ему не повезло. В противном случае могла погибнуть Вера - мать малолетнего ребёнка.

Моей подзащитной не слишком повезло. Широконосова получила тяжелейший стресс, попала под следствие, суд, в отношении неё был вынесен обвинительный приговор. Но это - позднее, а пока мне предстояло найти аргументы и доказательства, которые должны были убедить суд в том, что в январе 2008 года произошло не убийство и даже не превышение пределов необходимой обороны. Налицо была необходимая оборона - и ничего другого!

Необходимая оборона - это статья 37 УК РФ. Причинение вреда посягающему лицу в состоянии необходимой обороны при защите личности, охраняемых законом интересов от общественно опасного посягательства, если это посягательство было сопряжено с насилием, опасным для жизни обороняющегося, либо с непосредственной угрозой применения такого насилия, не является преступлением.

Увы, статья о необходимой обороне крайне трудно проходит в российских судах. И чем больше я влезал в это дело, тем яснее видел - следствие ведётся с обвинительным уклоном. Следователь Хинкалова, немолодая, мужиковатого типа женщина, словно бы взялась не установить истину, а непременно доказать вину моей подзащитной. Не проведя соответствующей экспертизы, огульно, по противоречивым показаниям свидетелей обвинила Веру в том, что она была пьяна. Придирчиво изучая личность Широконосовой, не уделила и толики внимания личности потерпевшего. Это во-первых, незаконно, во-вторых, просто непрофессионально: ведь суду для вынесения справедливого приговора надо знать, что собой представлял Бабкин. О нём и было-то известно, что он приехал из Владивостока, но семью в Подмосковье "перетаскивать" не спешил. Почему?.. А не был ли он судим?.. Может быть, состоял на учёте в милиции как наркоман или психически больной. Почему не работал? Каков он по характеру? Вдруг изначально агрессивен и мстителен, и если это так, то его поведение в тот вечер следует рассматривать в соответствующем ракурсе[?]

Но Хинкалова откровенно "увлекалась" и была настроена на обвинение моей подзащитной только по статье 105 части 1 УК РФ (убийство). Неслучайно в протоколе допроса Веры возникла невинная на первый взгляд фраза, якобы ею сказанная: " Вскоре я услышала стук в дверь". В чём здесь тонкость? Да в том, что следователь искусственно (и искусно!) создаёт разрыв во времени между дракой во дворе и трагической развязкой в доме, когда Вера схватила в руки нож. Хинкалова изо всех сил стремилась доказать, что у обвиняемой было сколько угодно времени, чтобы успокоиться, прийти в себя, оценить ситуацию.

Следователь отказывается уразуметь, что понятие "вскоре" - весьма абстрактно. Оно может означать секунды, минуты, часы, дни, недели и даже годы. На суде Широконосова рассказала: Бабкин принялся ломиться в дверь через несколько секунд после того, как она укрылась в доме. Противоречия между показаниями в протоколе допроса на предварительном следствии и в ходе судебного процесса очевидны. Но суд почему-то не сделал то, что обязан был сделать: не устранил противоречия, а значит, не попытался установить истину.