Демон пучины - Стефан Корджи

Стоявшие на пристани немногочисленные зеваки кто с удивлением, кто со страхом наблюдали, как «Праведный путь», тяжело продираясь сквозь грязь и водоросли, двинулся к выходу из бухты.

Зубника мутило. Он глядел на уходящий корабль, с трудом выдерживая тяжелый запах, и не знал, радоваться ему или грустить. Король сдержал свое обещание и ушел в море один. На прощание слуга получил мешочек с деньгами.

— Этого тебе хватит на обратную дорогу и на хороший подарок для твоей… Глазоньки? Носочки? Кром, никак не привыкну к вашим именам!

— Ушиньке, — тихо ответил Зубник, проглотив комок в горле.

— Ну да. В общем, прощай. — Конан заметил заблестевшие от подступивших слез глаза слуги и, хлопнув его по плечу, быстро ушел. Еще не хватало, чтобы подданный рыдал на груди короля!

Настроение было тревожное, но приподнятое, как перед предстоящим вскоре боем. Конан с нетерпением ждал того момента, когда, наконец, проклятый демон сойдется с ним один на один. Ему надоела и долгая дорога непонятно куда, и загадки на каждом шагу, киммериец предпочитал честный бой, когда противник весь перед тобой, а не таится по углам, подсовывая дешевые игрушки в виде миражей и творя гадости ни в чем не повинным людям.

Герцог оказался прав, даже через три дня пути море ничуть не изменилось, по-прежнему напоминая ведро с помоями. Команда легко приняла необычного пассажира, сразу оценив и его силу, и простоту в обращении, и знания. Вечером второго дня Конан выиграл двадцать монет у Коротышки Пулькано, чем вызвал буйный восторг матросов.

Утром, на третьи сутки плавания киммериец с капитаном стояли на фордеке и, как старые друзья, обсуждали достоинства и недостатки «Праведного пути». Несведующий человек, не зная, что разговор идет о корабле с таким необычным названием, мог бы сильно подивиться словам и выражениям, которые употребляли собеседники.

— Тяжеловат, тяжеловат, — соглашался Бо Деревяшка. — Сейчас уже появились и полегче, но я с ним уже сроднился, не могу оставить.

— Я смотрю, и люди неплохие…

— Головорезы отчаянные! Но работу знают, да и выпить-погулять не дураки, а я что — против? Я и сам могу, одна беда: как выпью, все драться тянет, и с тобой вот тоже, — капитан сразу признал Конана за своего, но в этом-то и состояло великое умение бывалого морского волка: не церемонясь особенно с людьми, выказывать, тем не менее, свое уважение.

Бирема шла строго на запад. По расчетам капитана, скоро справа по борту должны были показаться Барахские острова, издавна имевшие дурную славу, как логово пиратов. Конан не раз бывал в этих местах и знал, что, будучи помянуты, пираты, как шкодливые демоны, тут же появляются на горизонте. Не то чтобы он сильно верил в приметы, об этом, скорей, говорил богатый жизненный опыт.

Киммериец сидел в своей каюте на корме, рассеянно разглядывая взятую у капитана карту. Куда дальше? При мысли, что зловредный демон мог просто пошутить, заманив его в океан, киммерийца начинало трясти от злости. Задумавшись, он не сразу услышал крики на палубе. И только когда грохот раздался за дверью каюты, Конан сообразил, что что-то неладно.

Справа, наперерез их галере шел галеон. Никаких сомнений не возникало относительно его намерений. Удивляясь, почему пиратов заметили так поздно, капитан понимал, что тяжелый «Праведный путь» не успеет сманеврировать, и готовился к бою.

— Откуда он выскочил, этот разбойник, — бормотал себе под нос Бо Деревяшка, раздавая оружие матросам. — Я думал, они уже все перемерли на своих островах от голода и скуки, кто же сейчас ходит по морю? И какой шустрый! Как будто только нас и ждал!

Пираты подошли уже совсем близко. Капитан, понимая, что сейчас галеон начнет ломать им весла, приказал убрать их внутрь. Бирема медленно останавливалась. Хорошо можно было разглядеть зверские рожи, выстроившиеся у борта, среди них выделялся дочерна загорелый верзила, явно главарь. Он напряженно всматривался и вдруг заорал, указывая пальцем на галеру:

— Проклятье! Да это же Бо Деревяшка! Я так и думал, что только ты, сухой сучок, можешь болтаться в этой помойной яме!

Судя по исказившемуся лицу капитана, он тоже узнал главаря разбойников. Глаза его загорелись мрачным огнем, рука, сжимавшая меч, побелела.

— Убийца-Сансельмо! — воскликнул он. Конан заметил, как попятились некоторые матросы, услышав это имя. — Я думал, ты давно кормишь рыб, да, видно, ни одна морская тварь не сможет переварить такого мерзавца, как ты!

— Узнал, узнал! — довольно проорал пират. — Как это удачно, что мы встретились! Не поверишь, но у меня к тебе дело!

— Какое дело может быть у негодяя к мирному капитану?!

— Да ты не бойся, твое корыто меня не интересует, пусть твои молодцы уберут свои страшные кухонные ножи, — Сансельмо, явно, глумился.

— Ну так и проваливай!

Стоя на бэкдеке, Конан своим острым зрением видел даже гнилые зубы во рту главаря. Больше всего ему не понравились несколько лучников, стоявших у бортов пиратского галеона. Их стрелы были обмотаны промасленными тряпками. Киммерийцу приходилось неоднократно наблюдать, с какой ошеломляющей скоростью сгорали корабли, подожженные с помощью этих стрел.

— Я и сам бы не стал задерживаться, давай поладим побыстрее, и вали обратно на берег, в любимый кабак!

— Не мне с тобой ладить! — теряя терпение, прокричал Бо.

— Придется, придется, иначе морские твари сегодня пообедают тобой! — Главарь что-то тихо сказал стоящему рядом пирату, тот моментально исчез. — Повторяю, ты мне не нужен, да и груза у тебя никакого. Пассажир твой меня интересует! Важную особу везешь? Так ты отдай его мне, у меня и судно побыстрее, и обхождение получше, ты, небось, и не знаешь, как с королями обращаться?

— Ты спятил, Убийца, голову, что ли, напекло? Или взбесился, как собака? Тебе у меня нечем поживиться, а пассажиры нужны, так иди в Мессантию, богатых дамочек вдоль берега катать!

Конан подошел к капитану и положил ему руку на плечо.

— Кажется, это уже мои дела. — Бо Деревяшка резко обернулся, в недоумении уставившись на него. — Я, действительно, король Аквилонии, хотя откуда это известно пиратам, ума не приложу.

Капитан выпучил глаза и только крякнул. Времени на удивление и рассуждения уже не было. Повернувшись к пиратам, он даже не крикнул, а просто зарычал:

— Вот что, собака, ты меня знаешь, тебе со мной не договориться, можешь захлебнуться своей бешеной слюной, но с «Праведного пути» ты не получишь и обломка старого весла! Проваливай!

Сансельмо, кажется, надоели эти переговоры, к тому же, заметив подошедшего к капитану Конана, он догадался, что это и есть та самая важная особа, которая его интересует. Глаза его полыхнули темным огнем, и он дал знак лучникам. Те выступили вперед. Киммериец услышал, как Бо тихо выругался. У Конана не было времени объяснять ему все свои проблемы, он понимал, кто стоит за главарем. Сейчас его больше беспокоила судьба корабля. Зная буйный и злобный нрав пиратов, он был уверен, что, даже получив пленного, просто так «Праведный путь» они не отпустят.