Суда-ловушки против подводных лодок - секретный проект Америки - Кеннет Бийр

Это не могли быть котлы, потому что они были уничтожены второй торпедой час назад. Не могли это быть и снарядные погреба, потому что на "Этике" их не было. Снаряды хранились прямо возле орудий в шкафах. Они не могли сдетонировать один или три раза, так же как не могли сами взорваться глубинные бомбы.

* * *

Глубинные бомбы сконструированы с расчетом обеспечения безопасности при их хранении. Они взрываются действием гидростатического взрывателя. Глубинные бомбы на "Этике" находились в режиме безопасного хранения на полках или будучи загруженными в бомбосбрасыватели. По Хардегену, корабль находился на плаву во время трех происшедших друг за другом через краткие промежутки времени взрывов: таким образом, при поднятой над водой корме в высоко расположенные на ней бомбы вода попасть не могла и гидростатические взрыватели не сработали бы. Возможное объяснение - закапризничавшая торпеда в трюме 2. Предположительно почти израсходовавшая свой ресурс движения эта торпеда смогла проникнуть в пробоину корпуса "Кэролин", сделанную первой торпедой от U-123, и там остановиться среди раскиданных бревен, не задевающих, однако, взрыватель. Источником этой торпеды могла стать U-105. Корветтен-капитан Шух на U-105 записал, что выпустил две торпеды - в 20:56 и в 20:58. Одна из них ударила в левый борт и не взорвалась, вторая прошла мимо. Это произошло через девятнадцать минут после торпедного удара Хардегена. Есть резон в предположении, что увеличение дифферента на нос или качка от волн приведи к перемещению торпеды или бревен, в результате чего взрыватель был задет и сработал.

Дальше события могли развиваться в такой последовательности: взорвавшаяся торпеда оторвала кормовую часть по люку трюма 3 или возле него, она взлетела в воздух, затем рухнула в море. Взорвавшаяся торпеда, падающие обломки и резкое смещение силы тяжести могло каким-то образом столкнуть и повредить две из оставшихся глубинных бомб и вызвать взрыв, который разорвал на части корабль и уничтожил или смертельно ранил всех, кто находился на борту и в шлюпках рядом с кораблем. "Этик"/"Кэролин" была бы уничтожена полностью. Никто не уцелел. Хардеген не отметил наличия спасательных шлюпок или плотиков. Дело командира U-123 было завершено, возможно с некоторым участием корветтен-капитан Шуха на U-105.

Смелые военные моряки с корабля "Этик" и их доблестный старый корабль стали достоянием истории. Их мужество и жертвенность были скрыты тайной их миссии и более удачными и празднуемыми морскими сражениями, происходившими на атолле Мидуэй, в Коралловом море, в Филиппинском море, и конечной победой над подводными лодками.

* * *

А на U-123 Рейнгард Хардеген обратил свое внимание на мичмана Рудольфа Хёлцера, лежавшего бездыханным после смерти, наступившей во время второй атаки на "Кэролин".

Хардеген записал:

Мы потеряли хорошего товарища. Около 08:00 среднеевропейского времени (02:00 местного) после краткой, но торжественной церемонии мы предали тело морю. Он покоится в морской могиле в 35°38' северной широты и 70°14' западной долготы.

Понятно, что Хардеген был обеспокоен инцидентом с судном-ловушкой. Кроме записи в вахтенный журнал и краткого радиодонесения командованию о бое с американской ловушкой подводных лодок он никаких других шагов по информированию Деница о подробностях боя не предпринимал. Внутренне Хардеген переживал потерю мичмана и свою неспособность определить в "Кэролин" ловушку. Он терзался самообвинениями, понимая, что только исключительная удача спасла его, лодку и экипаж от судьбы, которую он в конце концов навязал противнику. Внешне же он предвкушал свое прибытие к мысу Гаттерас и к его обильным целям. Он двинулся курсом 270° к своим "охотничьим угодьям".

На "Эвелин"/"Эстерионе" капитан-лейтенант Гленн Легуен записал, что 26 марта в 21:25 он был проинформирован об атаке на "Этик". Старшина-радист Ричард Тюря вручил командиру "Кэролин" первое сообщение от 00:55 по Гринвичу. Легуен попросил Нэвилла, у которого тоже была копия сообщения, встретиться в штурманской рубке. Легуен рассказал Ги Брауну Рэю, который нес вахту на мостике, что "Этик" подвергся атаке и горит. Он приказал изменить курс на 269° и дал указание в машинное отделение идти полным ходом. Нэвилл, который оставался в штурманской рубке, измерил расстояние до места расположения "Этика": он сказал Легуену, что до указанного "Этиком" места около 275 миль и при скорости 9,5 узлов примерно двадцать девять часов хода. Расчетное время прибытия в этот район - раннее утро 28 числа{81}.

Тюря вошел в штурманскую рубку с вторым сообщением "Этика" и вручил его лейтенанту Нэвиллу. Нэвилл прочитал его вслух Легуену, который сказал на это, что "Этик", должно быть, был застигнут врасплох парой метко попавших торпед и артиллерийским огнем, иначе он бы стал отбиваться. Он отметил, что если судно не попало в настоящую катастрофу, то оно должно быть на плаву. Он решил, что связываться по радио с Хиксом сейчас не стоит. Там поблизости должны находиться и другие суда, и надо надеяться, что Охрана Восточной Границы направит корабль или самолет к указанному месту. Оба офицера раздумывали над судьбой "Этика" и надеялись на лучшее. Обоих беспокоила дальнейшая информация. Но она не поступала.

* * *

Эти несколько дней в "зоне войны" дали возможность своими глазами увидеть Легуена и Нэвилла в напряженной ситуации. Хотя напряженность и не была столь сильна, как при настоящей торпедной атаке, все же для этих непосвященных и неопытных офицеров, командовавших приманкой, любая неожиданность при наблюдениях или относительно странное событие было поводом для боевой тревоги и занятия боевых постов. Эти фальшивые тревоги объявлялись 24-го, 25-го и 26-го числа: осветительные бомбы, "писк", шум винтов от "своих" судов, появление любых огней на небольших лодках - все приводило к объявлению боевой тревоги.

Командир и старший помощник образовали гармоничную пару. Капитан-лейтенант Легуен был агрессивным, быстро реагирующим и бесстрашным. Лейтенат Нэвилл, не выказывая страха, был более расчетливым, аналитичным и сдержанным. Возможно, эта сдержанность была противовесом неистовости Легуена, отношения с которым и понимание которого радовали его. Я относился к ним обоим с большим уважением. Вообще мое положение на судне было не совсем обычным. Я был офицером корпуса снабжения, штабным, но не командующим офицером. Я отвечал прежде всего за логистику (снабжение - поставки хранение) и за финансирование. Я был казначеем вымышленной "Эстерион Шиппинг Компани" и был единственным, кто имел право доступа к счету компании в "Риггс Нэшнл Бэнк" в Вашингтоне. И как штабной офицер, я не должен был нести вахтенной службы.

Мичман Лукович был офицером-связистом и нес вахту в радиорубке. Он служил также запасным вахтенным офицером на мостике. Лейтенант Ларри Нэвилл был не только старшим помощником, но и штурманом В этой должности он должен был каждое утро и вечер "ловить звезды", когда это позволяла погода, и потом минут двадцать в штурманской рубке определять положение корабля в результате расчетов по показаниям секстанта. Я предложил Нэвиллу, что, поскольку не несу вахтенной службы, то буду рад быть его младшим офицером на каждой из его двух дневных вахт. Мы были убеждены, что именно во время сумерек мы были наиболее уязвимы для подводных атак. Нэвилл принял мое предложение и сообщил об этом Легуену. Из прошлых бесед и наблюдений они знали, в какой степени мне известен корабль, что я знаю правила плавания судов, вооружение и обращение с судном - хотя посредине Атлантики все это вряд ли требовалось. Очевидно, что к их удовлетворению я показал и свое чувство ответственности. У меня было исключительно хорошее ночное зрение и вследствие своего живого интереса в юности к кораблям, я был знаком с особенностями многих судов, иностранных и своих. Через короткое время ходовой мостик стал моим местом вахты и боевым постом.

"Эстерион"/"Эвелин" шел на запад по 36-й параллели. Легуен очень часто поднимался на мостик для дискуссий с Нэвиллом. Я редко в них участвовал, но мне не отказывали в возможности присутствовать при них. Легуен предполагал, что мы сможем найти "Этик". Его интересовало состояние корабля, повреждения, которые он смог выдержать, влияние груза бревен на плавучесть и подробная последовательность атак подлодки. Нэвилл более прагматично считал, что местоположение, которое сообщал "Этик", было приблизительным и что небольшие спасательные шлюпки будут угнаны ветром далеко от места, если корабль затонул. Хотя Нэвилл знал, что по сообщению оперативного офицера в штабе Охраны Восточной Границы помощь не предоставлялась, он считал, что поисковый самолет послать могли и это более подходящий вариант, чем посылка надводного судна. Он попросил мичмана Луковича прослушивать различные частоты для обнаружения сигналов бедствия "Кэролин".

В то время как Легуен был убежден, что удастся найти уцелевших, Нэвилл столь оптимистичным не был.